Он приблизился к стене, обхватил пальцами женскую руку и поднес ее ладонь к своему лицу.

— Это не вода, точнее… — повел носом он и вдруг выплеснул жидкость на пол, а сам сгреб в охапку мою подругу. — Ты ледяная как сосулька! — выдал цесар в опешившее лицо и глаза-блюдца Шайли.

Амир повернулся ко мне, схватил меня за руку и тут же по ней заструился жар, проникающий под одежду и кожу.

— Все гениальное просто: кто бы ни хотел избавиться от тебя, а ставку он сделал верную на слабость и хрупкость человеческого организма. Почему ты молчала: что замерзла? — с упреком уставился он в мои глаза, второй рукой привлекая за талию ближе.

Хоть я действительно едва зубами не стучала от промозглого могильного холода, но молчала именно потому: что уже имела дело с драконьим согреванием — тут было не обойтись без тактильного контакта. И если Эмре меня согревал только руками, когда Альтан упек меня в темницу, то я знала: Амир точно не ограничится такой малостью при столь удобной возможности.

— Ответ не очевиден? — вздернула бровь я.

— Ты настолько боишься моих объятий: что им ты предпочтешь переохлаждение? — нахмурился блондин, при этом резко дернул, притискивая к себе. — Неужели твой контроль над чувствами столь хрупок? — склонился он и прошептал мне в самые губы.

— Нет никакого контроля над чувствами, потому что нечего контролировать, — недовольно фыркнула я и отступила на шаг от него, прерывая близкий контакт тел.

— Тебе напомнить о нашем вчерашнем разговоре? — подхватил Амир меня за талию, развернулся и прижал к стене, отрезая путь к отступлению. — Или напомнить о небольшой проверке? — склонился он ниже, стремясь поцеловать, но я отвернулась.

— Вчера я честно тебе ответила: что нет никаких чувств… — прижала я ладони к его рубашке в попытке оттолкнуть от себя. — Есть странные и ненормальные ощущения, но не более.

— Пусть твои чувства ко мне отличны от тех: что ты испытываешь к Эмре, но они есть… — прошептал он в мои губы, скользнув по ним взглядом.

— Не смей! Не… мммм!

Боясь вновь потерять контроль над собственным разумом от поцелуя с этим мужчиной, мне пришлось прибегнуть к магии: как и при нашем знакомстве. Вот только в этот раз Амир был уже научен уроком. Он резко развернулся, ощутив легкую вибрацию на своей груди, и когда я шарахнула сырой силой, то его не отбросило от меня из-за стены за его спиной, но зато удалось прервать едва состоявшийся поцелуй. Резко рванув назад, я буквально вырвалась из объятий и отшатнулась:

— Не смей меня принуждать, — шикнула я, стараясь не быть услышанной друзьями и одновременно пытаясь погасить в себе жажду прибить на месте упрямого ящера. — Не нужен мне гарем, не нужны мне сцены ревности, не нужны собственные муки совести на предмет чувств к двум мужьям! Не хочу я всего этого! Услышь меня: не хо-чу!

— Совсем скоро твои желания изменятся, — твердо заявил Амир с такой непрошибаемой уверенностью в голосе: что это прозвучало приговором, а не обещанием.

«Претемный, да за что же мне это наказание?» Я смотрела на самого настойчивого и упрямого мужчину, которого когда-либо встречала, и просто не находила слов для него. Что еще я могу сказать?

— Ребята, а что происходит? — услышала я тихий голосок подруги и повернулась.

В нескольких шагах от нас стояли цесар с ведьмочкой с таким очешуением на лицах, что у рыбок не бывает таких глаз навыкате.

— Ничего не происходит… — шумно выдохнула я, не собираясь оправдываться в моментах своей личной жизни. — Ярман, ты сказал: что у тебя есть догадка о месте нашего веселого пребывания. И?

Парочка перевела свои вопросительные взгляды на Амира, но и он не собирался утолять их любопытство, а с вселенским спокойствием на лице ожидал ответа цесара.

— Да. Я знаю: где мы. Пойдемте…

Мы пересекли огромный зал и по бокам от длинных столов в конце помещения обнаружились проходы между многочисленными рядами лавок. Пройдя по одному из них, мы принялись подниматься по винтовой лестнице, и совсем скоро вышли на широкую плоскую крышу, на которой преспокойно целый бал можно было давать.

— Мы в крепости Флор-Ас близ территории дворцового комплекса. Здесь проходят судебные разбирательства, в которых не нашлось виновников или доказательств, или расследование заходит в тупик — в таких случаях вердикт выносит император или цесар. Так как на территорию Ца-Рай не допускают убийц, то было принято вот такое решение в виде этой крепости.

Мы находились высоко от земли, а крутые каменные стены здания как поясом обволакивал канал, потом сады, над верхушками деревьев которых виднелись башни дворцового комплекса. В воздухе отчетливо было заметно едва голубое мерцание защитного купола, который опускался на противоположный берег канала. Получалось: даже если вплавь попытаться сбежать, то из воды не сможешь выбраться из-за магического барьера.

— Как вы видите: просто так сюда не прилетишь, ведь допуск могу дать только я, братья и начальник дворцовой охраны. Переплыть тоже проблематично, ведь эти каналы прорыты от Чистого озера…

Мне вспомнилось: как мы проходили проверку в первый день в Ца-Рай и нас с Шайли обожгла вода, стоило войти по грудь — какое замечательное средство обороны.

— Но мы же здесь. Портал — вообще глупая брешь в такой серьезной защите, — нахмурилась я.

— Не совсем. Все крепости подобных учреждений строятся одинаково, и два подземных уровня оснащены обычно отражательными экранами, цепями и прочими антимагическими атрибутами — потому там не срабатывают порталы. Но именно тут не содержат и не пытают узников, а привозят только на момент дачи показаний — потому Флор-Ас пуст, и пыточные тоже не оснащены. И мне даже не понятно: кто обратил на это внимание, если ниже зала заседаний никто не спускается, так как в этом нет нужды, — развел руками Ярман. — Но я обязательно разберусь с этой загадкой, ведь кто-то у кого-то может оказаться в плену, и об этом никому не будет известно…

— Мда… кто-то явно не рассчитывал: что ты будешь в нашей комнате, ведь даже Амир бы не смог нас вынести отсюда из-за магического купола. Я вот только одного не пойму: почему твоя ментальная связь с братьями не работает? — уставилась я на медноволосого.

— Вода — плохой проводник для магии драконов, потому что мы по природе своей подлежим огненной стихие. Здесь уже на высоте я могу к ним обратиться, но зачем, если можно просто полететь домой.

— Тогда: полетели.

— В дороге я советую вам обоим подумать над ответами, — перевел взгляд Ярман с меня на Амира. — Передо мной вы не обязаны отчитываться за свое поведение, от парней, которых я знаю почти сорок лет, я не стану скрывать: что брат одного моего друга обхаживает супругу другого моего друга, — заявил он.

— Я прошу вас обоих забыть о том: что вы видели и слышали. Мы сами разберемся в своих отношениях, — наградил блондин цесара хмурым взглядом.

— Я понимаю: что это будет некрасиво с моей стороны, но принуждать женщину к близости — как по мне: это отвратительно. И парней я хочу предупредить: чтобы оградили Айрин от твоих посягательств, — настаивал на своем венценосный.

— Нет, не понимаешь. Наоборот: ты бы упростил мне задачу в разы, потому что я сам хочу поговорить с Эмре. Хочу, но не могу… — хмыкнул Амир, вот только усмешка не коснулась глаз, он с печалью смотрел на меня. — Сейчас Айрин не простит меня за это.

Ярман нахмурился, видимо: совсем потерял логику в разговоре, и блондин решил дополнить свой ответ.

— Айрин — избранная моего дракона. Когда она будет готова отпустить Эмре и принять меня, тогда я сам поговорю с ним.

С лица цесара схлынули все краски, словно ему сообщили и предстоящей смертной казне. С минуту он просто пялился в пустоту, потом пальцами протер глаза, брови, лоб…

— Что это значит? — дернула его за руку Шайли, привлекая внимание.

— Это значит: что твоя подруга станет твоей младшей невесткой, — мрачно отозвался он. — Драконы редко встречают избранников, но когда встречают, то не расстаются с ними — этот союз неизбежен. Я ничего не скажу Эмре… у меня просто язык не повернется сообщить близкому другу: что он потерял свой дар небес…