Инга в это время подошла к столу Максима и стала искать папку с реквизитами. Клавиатура случайно сдвинулась, и под ней обнаружился помятый листок. Инга хотела спрятать его обратно, но глаза сами собой прочли текст, который сразу ее заинтересовал. Речь явно шла об отце Артема. Она быстро сфотографировала листок на телефон и убрала его обратно под клавиатуру. Найдя бланк с реквизитами заказчика, она села к себе за стол и продолжила работать.
Когда Максим вышел, Инга с реактивной скоростью щелкала пальцами по клавиатуре.
«Все правильно! – подумал он. – Не стоит ей ничего говорить… Пусть пока останется тайной. Так спокойнее».
Он подошел к ее столу, и Инга, не отрывая глаз от монитора, спросила:
– Да, Максим, ты что-то хотел?
– Во-первых, Александр Маркович просил тебя зайти, когда освободишься, а во-вторых, какие у тебя планы на Восьмое марта?
– Даже не думала об этом. Целая неделя впереди, – ответила она и перевела на него взгляд.
– С Артемом давно созванивались? – Максим взял соседний стул и уселся рядом. – Ты не знаешь, он приедет на праздники или останется там?
– Говорил, что приедет.
– Здорово! А давайте восьмого куда-нибудь вместе сходим, отметим?.. Мы давно никуда не выбирались.
– В принципе, я не против, заодно с Марго увижусь, – с готовностью согласилась Инга, – а то мы с ней только по телефону и общаемся.
– Кстати, у одного моего старого друга собственная фотостудия, – продолжил Максим. – И он седьмого числа приглашает нас с Марго и Сашкой к себе на работу. У него как раз заканчиваются съемки для одного модного журнала, а декорации будут разбирать только после праздников, вот я и хочу моим девчонкам фотосессию устроить. Поедешь с нами?
– Очень заманчивое предложение! А я не помешаю?
– Конечно не помешаешь! Меня Марго сама попросила. Говорит, компанией будет веселее. К тому же у друга на студии после съемок останется полным-полно театральных костюмов и нарядов. В общем, предлагаю воспользоваться таким замечательным шансом. Поговорите об этом с Марго, она собиралась тебе вечером позвонить…
***
Восьмое марта неумолимо приближалось.
Мужчины озаботились поиском подарков для своих любимых и ненаглядных женщин. В магазинах появились огромные корзины тюльпанов, а у метро – бабушки с неизменными веточками мимозы. Город вдруг очнулся от зимней спячки, и улицы наполнились многолюдным шумным потоком. От подтаявших сугробов, согретых ласковыми весенними лучами солнца, по асфальту потекли первые тонкие ручейки, а веселые воробьиные стайки носились с одного куста на другой и радостно щебетали.
Наступили праздничные дни, и утром седьмого марта по дороге на студию Максим и Марго заехали за Ингой. Она была готова и тут же спустилась к подъезду. Девушки расцеловались, словно старые подружки, Инга потискала Саньку, пристегнутую к детскому креслу, и уселась в машину. Все были в сборе.
– Сейчас, только Диме напишу, что выезжаем.
Максим достал телефон и отправил приятелю сообщение. А еще минут через тридцать они были на месте.
– Давайте за мной, – скомандовал Максим, припарковав машину.
Студия находилась в полуподвальном помещении, и им пришлось спускаться по ступенькам к солидной металлической двери, на которой висела табличка: «Мастерская „Эль-Студио“». Внутри их встретил крепкий бородатый мужчина в очках, с взъерошенной копной волос. Они с Максимом обнялись, и стало понятно, что это и есть фотограф Дима. Он был в широченных холщовых штанах и в такой же свободной рубашке, расстегнутой чуть ли не до пупа. Голос у него был не то сильно простуженный, не то сиплый от природы, но разговаривал он с хрипотцой.
– Девушки, располагайтесь и выбирайте все, что вам понравится. – Дима провел их в просторную костюмерную и повернулся к Максиму: – Пойдем, поможешь мне с декорациями.
Они ушли куда-то по коридору, а девчонки, не выдержав, рассмеялись.
– Если бы не очки, то вылитый Григорий Распутин после дружеской попойки, – шепотом сказала Инга, прикрывая дверь, и они весело прыснули.
– Граф Толстой в творческих поисках… коньяка, – выдвинула версию Марго.
– Большой Дима, – окрестила его Инга, и они снова рассмеялись.
Девушки посмотрели на вешалку: выбор костюмов был громадным.
– Давай-ка сначала оценим декорации, – предложила Инга.
– Максим, вы где? – Марго выглянула в коридор и тут же повернулась к подруге: – Смотри!
– Ого! – произнесла Инга, тоже выглянув в коридор.
– Здоровски! Как в кино!
– Кто-то здесь славно потрудился.
– Это ребята с «Мосфильма» руку приложили, – послышался откуда-то хриплый комментарий Большого Димы.
Посмотреть действительно было на что. Декорации выглядели очень натурально и превращали подвальное помещение фотостудии в уютный деревенский уголок.
Во всю стену были наклеены фотообои. А может, это висел натянутый баннер – не так уж и важно, главное, что изображение на нем выглядело очень живописно: на залитом солнцем лугу цвела золотистая рожь, вдалеке темнел лес, а на голубом небосклоне не было ни облачка. Хозяйский двор отгородился от этого пейзажа вполне реальной оградой, на которой сушились глиняные горшки и крынки. К ветхому деревянному сараю были прислонены грабли и вилы, на стене висел хомут, а из распахнутой наружу двери виднелся сверкающий хромом Harley-Davidson. Оказавшись по чьей-то остроумной шутке в дряхлой пристройке, мотоцикл смотрелся удивительно естественно и гармонично. Справа от сарая расположился настоящий стог сена, за которым приютилась дряхлая телега, разваливающаяся от старости. А завершал этот сельский пейзаж свежесколоченный деревянный стол с корзиной яблок, придававший картине колоритность и очарование.
– Харлей тоже бутафорский? – полюбопытствовала Инга.
– Нет, харлей мой. Я его здесь зимой держу. Очень удобно! – объяснил Дима. – К тому же он натолкнул меня на блестящую идею: сегодня мы будем делать фотографии в стиле техно-кантри!
– Это что-то новенькое! – недоуменно подняли брови девушки. – Впервые о таком слышим.
– Не переживайте, это мое личное изобретение. Ноу-хау, как говорится. Думаю, вам понравится, – успокоил их Дима. – Переодевайтесь и приходите к сеновалу, селянки.
– А вы шалун, Дима, – прохладно заметила Инга.
– Ну что вы! Максим меня предупредил, что у вас есть молодой человек, – с иронией произнес бородатый фотограф. – Поэтому никаких глупых шалостей.
– Вот именно! – отчеканила Инга.
Девушки зашли обратно в костюмерную и закрыли за собой дверь.
– Ишь ты, «селянки»! Голубь какой! – возмутилась Инга.
– А мне кажется, он просто дурачится, – успокаивала подружку Марго. – Мальчишки все такие.
– Ну не знаю. Хам трамвайный! – не унималась Инга: подобная фамильярность ей не понравилась.
– Не обращай внимания. Максим говорил, что он хороший фотограф.
Тут же позабыв о Диме, они переключились на вешалки с костюмами: подошли к нарядам и стали их перебирать – смех враз прекратился, в движениях появилась деловитость, а в глазах зажглись искорки любопытства. Костюмов оказалось так много, что с их помощью можно было создать несметное количество образов на любой вкус. Марго с Ингой то и дело снимали с вешалок понравившиеся платья, разглядывали их, попеременно прикладывая к себе, смотрелись в зеркало и еще успевали забавно кривляться друг перед дружкой. Отобранные вещи девушки складывали на стол, и драгоценная горка с каждой минутой разрасталась все больше и больше.
Они увлеклись этим процессом настолько, что совершенно потеряли счет времени. В дверь кто-то настойчиво постучал, и снаружи раздался голос Максима:
– Девочки, вы скоро?
– Заходи! – крикнула Марго. – Мы уже заканчиваем.
– Ничего себе! Ты это видела? – увидев гору одежды, обратился Максим к Александре, сидевшей у него на руках. – Похоже, на обед мы сегодня не попадем! Разве что только на ужин.
– А чья это была идея? Твоя. Так что, пожалуйста, оставайся мужчиной до конца. Неси свой крест достойно, – ответила Марго и поцеловала сначала его, потом Сашку.
