– И что у нас сегодня на ужин? – излишне весело вопросил он, когда мы сели за стол.

Мне было интересно наблюдать за ним. Понимала, что грустная улыбка намертво прилипла к моим губам, но избавиться от нее не могла.

– По-моему, стейк, – ответила я, с любопытством снимая крышку с тарелки.

– Как-то они не позаботились о тебе. Ты ведь не ешь мясо, – удивленно проводил он взглядом кусочек, который я с энтузиазмом отрезала и положила себе в рот.

– Знаешь, вкусы со временем имеют свойство меняться.

Мы весело поболтали совершенно на отвлеченные темы. Не касались прошлых отношений, не говорили о возможности новых. Обсуждали погоду, Францию, дорогу от Парижа до Версаля, чудесный парк, который скрывался за окнами. Неизвестно как перешли на домашних животных, споря о том, что хорошо откормленная овчарка намного лучше, чем маленькая писклявая тявкалка. Я замечательно провела время и наконец-то расслабилась. Словно снова встретилась с хорошим другом, отношения с которым не испортились, несмотря на годы и редкие встречи.

– Тебе пора возвращаться к остальным, – с печалью в голосе заметила я, увидев знак от ассистентки, что время у нас не резиновое.

– Очень жаль, – смешливо улыбнулся он, не торопясь подниматься с диванчика, на который мы перешли. – Я хотел тебе кое-что подарить, если позволишь.

Улыбнувшись, я беззаботно протянула ладонь, тонко намекая на то, что я уже вся в нетерпении. Достав из пиджака продолговатую бархатную коробочку, Миша вручил мне ее с теплой усмешкой.

Настороженно открыв подарок, я удивлённо посмотрела на него, желая, чтобы он мне объяснил суть презента.

– На этот браслет надеваются шармы. Первый шарм, как видишь, Эйфелева Башня. Думаю, это символично. Можно сказать, что ты начинаешь новый для себя путь. Каждый шарм будет означать следующий шаг, а потом все они станут для тебя хорошими воспоминаниями.

– Своеобразная копилка, – растроганно прошептала я, потому что подарок оказался действительно замечательным и сделанным от души. – Спасибо, Миш.

Мужчина удалился сразу же, как только помог мне застегнуть браслет, а я так и осталась сидеть со счастливой улыбкой на лице. Официанты принесли десерт и поменяли бокалы, но вернуться к столу я не успела. Следующим без приглашения в комнату вошел Алексей.

Окатив меня волной презрения, он бесцеремонно прошел ко мне и сел рядом на диванчик. Отсутствие волос, широкие плечи, мускулы, которые было видно даже несмотря на костюм. Накачанная грудь, шея, плечи и руки – да у меня страх прокатывался по коже волной мурашек только оттого, что он сидел рядом и излучал эмоции, далекие от теплых и дружеских.

– Поговорим? – спросил он с какой-то непонятной издевкой в голосе. – Ты разрушила мою семью, из-за тебя жена ушла от меня, а с детьми я имею право видеться только четыре раза в месяц. И знаешь, что самое обидное? Я тебя трахнул всего раз, и то по пьяни, а ты сделала из этого новость, которую напечатали на первых страницах всех модных журналов. Что ты выиграла от этого? Очередную сомнительную известность?

– Зачем вы сюда пришли? – спросила я, холодея от того, какая ненависть разливалась в его глазах.

Парни из охраны заметно напряглись и пристально наблюдали за мужчиной, но я понимала, что если он захочет ударить, то они не успеют ничего предпринять. Все-таки это было правдой, а я не верила, как, собственно, и мама. Не верила, что Вика может опуститься до того, чтобы разрушить чужой брак. Я считала, что желтая пресса просто все придумала, но смысл тогда ему появляться здесь?

– Я пришел сюда, чтобы рассказать на всю страну о том, какая ты сука, – процедил он, а кулаки его сжались.

– Сука в чем? Хотите сказать, что я вас изнасиловала? Вы изменили своей жене, а пытаетесь обвинить в этом меня. Это вы так поступили, вы разрушили свой брак, когда решили, что измена по пьяни – это не измена.

Он начал подниматься, но парни быстро взяли его под руки, не собираясь отпускать. Я лишь вздрогнула, когда поймала на себе его взгляд. Он желал моей смерти. Так смотрят именно тогда, когда ненавидят всей душой и всем сердцем.

– Пустите, я сам уйду.

– А я напоминаю вам, что вы не имеете права покинуть реалити-шоу до рассвета, иначе вам придется платить неустойку, – нарисовался мужчина, которого я видела впервые.

Камеры все еще снимали, но потом эти кадры вырежут. Хоть и предполагалось, что шоу будет выходить в реальном времени, но между съемками и показом первой серии разница чуть больше двух недель. То есть зрители увидят первую серию лишь тогда, когда я уже избавлюсь от нескольких участников. Именно по этой причине снимать шоу будут где угодно, кроме России. Иначе разница во времени будет сразу заметна из-за погодных условий.

Отцепившись от охраны, Алексей еще раз уничтожающе посмотрел на меня, но я выдержала его взгляд.

– Будь ты проклята, – выплюнул он и вышел.

А я… Я пошла заедать стресс двойным десертом.

Я понимала его. Очень некрасивая ситуация. Даже скандальная. Алексей пришел сюда с единственной целью – воспользоваться случаем и оправдать себя на всю страну, но оправданием его слова не являлись. Он просто не осознавал, что сам факт измены уже убивает в нем всю добропорядочность. Неважно, по пьяни это произошло или на трезвую голову. Он позволил себе изменить, и алкоголь в данном случае не оправдание. Всем давно понятно, что, даже если мужчина ничего не помнит на утро, мозг его остается при нем все это время, а значит, в момент икс все осознает.

– Вы как? – спросила Катя, подсаживаясь ко мне.

Я беззастенчиво придвинула к себе вторую тарелку с десертом и беззаботно продолжила есть. Во-первых, потому что с этими съемками страдает не только режим сна, а во-вторых, потому что так лучше думалось.

– Прелестно, – протянула я, любуясь тем, как перенастраивают осветительную аппаратуру.

Обстановка становилась все более романтичной и даже интимной, а я все никак не могла решиться и озвучить имя следующего моего собеседника. Самое время позвать Артема. Лучше обстоятельств и не придумаешь.

Легкая мелодия вальса разливалась по салону, полукруглому балкону, что находился за моей спиной, и, скорее всего, была слышна даже за пределами дворца. Не знала название этой мелодии. Лишь вспомнила, что уже слышала ее в мультике «Анастасия».

– Пора, – решительно кивнула Катя, а помощники уже взялись за стол, собираясь вынести его за пределы салона вместе со стульями.

– Артем, – громко озвучила я, проваливаясь под лед прямо в холодную реку.

Съемка началась. Я стояла у раскрытых дверей, что вели на широкий полукруглый балкон. Где-то там, в ночном небе, летал квадрокоптер, а на балюстраде были установлены настольные канделябры. Наверное, к такому просто нельзя подготовиться. Я знала, что он сейчас войдет, но все равно растерялась, когда встретилась с ним взглядом.

– Я думал, что ты обо мне и не вспомнишь. При таком-то ассортименте, – беззлобно усмехнулся мужчина, приподнимая мою руку, чтобы осторожно прикоснуться губами к внутренней стороне ладони.

Кожу пронзило током. Моя реакция не осталась незамеченной, а потому на лице мужчины я успела увидеть тень удовлетворения. Всего лишь тень, и он вновь стал бесстрастным. Руку не отпускал, но мягкая улыбка продолжала касаться его губ. Ответ! Черт, он ведь ждет ответа!

– Ты всегда был вне ассортимента, – попыталась я пошутить, но прозвучало не только сдавленно, но еще и жалко. Как признание. Как самое откровенное признание.

– Никогда не видел, чтобы ты так… натурально краснела. – Это был удар.

Я понимала, что для меня это комплимент, но он хотел уколоть Вику. Хотел сделать больно, касаясь их общих воспоминаний. Мне или себе? Я пребывала в разрозненных чувствах, но опомниться не успела.

Крепко взяв меня за руку, он увлек меня на балкон, чтобы секундой позднее закружить в каком-то безумном, неправильном вальсе. Мы не скользили по легкой, нежной мелодии. Мы кружили не в такт, но в этом танце скрывалась целая буря эмоций. Я ощущала болезненную страсть, застаревшую ненависть, холодное презрение и откровенное желание.