Хотя, с Дином Вильчеком ничему не удивишься.

– Будь на связи! – Бросает он мне, когда мы расходимся в стороны возле своих домов.

Я киваю и провожаю его взглядом. И только потом бреду к дому, погруженному в темноту. Поднимаю взгляд на окна: мама, видимо, уже спит. Придется ее разбудить.

Толкаю дверь – та не заперта, и я вхожу.

Прохожу через темную гостиную и, только оказавшись на кухне, включаю свет. Руки сами тянутся к холодильнику: после перемещения аппетит будь здоров.

Беру хлеб, ветчину, мягкий сыр, сооружаю себе бутерброд. Откусываю большой кусок, включаю телевизор в гостиной, возвращаюсь на кухню и наливаю себе шоколадного молока в стакан. Пью. Заодно обдумываю, как бы мягче преподнести маме с отчимом известие о том, что со мной произошло.

И тут мой взгляд падает на что-то странное за окном. Что это?

Качели?

Серьезно?!

Роберт установил качели в саду, пока меня не было?

Не может быть.

Я, ставлю стакан на стол, распахиваю заднюю дверь и замираю, уставившись на широкие качели с натянутым над ними тентом. С детства мечтала о такой: на ней удобно читать книгу в тени или отдыхать, слушая щебет птиц. Но… откуда средства? На какие деньги они приобрели эту махину?

И тут где-то в глубине дома вдруг раздается голос:

– Маа-ам?

Звонкий, девичий.

Я оборачиваюсь и слышу приближающиеся шаги.

– Мам, я пришла!

Вместе с шагами слышится скрежет когтей по полу, а затем лай.

– Мишка, ты чего? Тише, дружок.

Шаги приближаются, и меня затапливает волной необъяснимого чувства. Сердце пускается вскачь, по спине разбегаются мурашки, но тут кто-то сзади обхватывает меня и грубо зажимает рукой рот.

– Эй… мм! – Вздрагиваю от испуга я.

– Тише, – шепчет Дин, наклоняясь и показывая мне, что это он.

– Какого ч….

А затем он хватает меня крепко, прижимает к своей груди и вытаскивает через дверь наружу – в сад, словно тряпичную куклу.

– Эй! Мм-м!

– Не кричи! – Приказывает Дин, утаскивая меня за дерево.

Ставит на ноги и медленно убирает руку от моего рта.

– Ты что себе п… – Вскрикиваю я, но он снова с силой запечатывает мне рот ладонью.

– Смотри, – шепчет Дин, разворачивая меня к окну, залитому светом.

Я пытаюсь оттолкнуть его, но тут же обмякаю, увидев, кто входит в кухню.

Это же… Я?..

Мне приходится оттащить потерявшую сознание Люси за розовый куст, чтобы нас с ней не увидели. И я делаю это очень вовремя, потому что в следующее мгновение через распахнутую заднюю дверь в сад со звонким лаем выскакивает золотистый ретривер и несется прямо к нам.

– Мишка! – Звенит голос с кухни.

Это голос другой Люси.

И прежде, чем пес подбегает к нам, за окном мелькает ее силуэт.

– Гав! – Собака подпрыгивает почти вплотную, и мне приходится закрыть тело моей Люси собой.

Это происходит инстинктивно, ведь я пытаюсь защитить свою, потерявшую сознание, Люси от нападения, но пес, на удивление, вдруг замирает возле моих ног. Затем гавкает еще раз и принюхивается.

– Иди отсюда! Кыш! – Шепчу я.

Мне приходится пригнуть голову, чтобы меня не увидели с кухни.

– Гав! – Обнюхав ноги Люси, пес начинает вилять хвостом.

И в следующее мгновение уже тычет мне в бок своей здоровенной башкой.

– Иди! Прочь! – Рычу я.

Но это только сильнее раззадоривает его. Пес начинает вилять активнее, крутится вокруг меня юлой и даже пытается лизнуть в нос – как будто узнает.

– Мишка! – В саду зажигается свет.

Я пригибаю голову еще ниже, отталкиваю рукой пса. Но тот уже занялся Люси: своим липким языком обрабатывает ей подбородок, затем ухо, и уже через мгновение та начинает приходить в себя – морщится, открывает глаза и испуганно вздрагивает, увидев его.

Поняв, что Люси вот-вот закричит, я прикладываю ладонь к ее губам, и в следующее мгновение со стороны дома слышится окрик:

– Мишка-негодник! А, ну, иди сюда! Быстро!

– Иди. – Отталкиваю его я. – Домой. Домой!

Пес, нехотя, отходит от нас на шаг. Бросает взгляд на дом. Видно, что его раздирают сомнения.

– Пщ! – Пугаю его я, стараясь производить минимум шума. – Пыщ, пщ!

– Мишка-а! – Зовет другая Люси.

И, наконец, пес решается подчиниться: бросается к дому, затем, все еще сомневаясь, останавливается, затем продолжает путь. Я осторожно поднимаю голову и вижу, как он вбегает в дом. В кухне появляется мать Люси и перед тем, как другая Люси закрывает дверь, слышится ее голос:

– Что там?

– Наверное, соседский кот опять в сад забрался. – Отвечает она.

Мать Люси приникает к окну, и мне снова приходится осадить свою Люси за плечо – та пребывает в таком шоке, что, не до конца оценив ситуацию, начинает подниматься с колен.

– Куда ты! – Рычу я, притягивая ее к себе.

Мы оба падаем обратно на траву.

– Там. Т-там… – Дрожащим голосом произносит она. – Что это, Дин?

Я усаживаю ее и, убедившись, что Люси больше не пытается подняться, снова встаю, но не в полный рост. Видно, как мать и дочь беседуют на кухне, а пес усаживается у стеклянной двери и смотрит в сад, виляя хвостом. Через пару мгновений свет в саду гаснет: очевидно, датчики срабатывают только от движения.

Я вздрагиваю, заметив Люси, которая уже встала и стоит рядом со мной. Мою Люси. Не в смысле – «мою», прямо мою. А ту, что я всегда знал. С детства. Люси из моей вселенной, а не ту, что сейчас в доме, и за которой мы вдвоем наблюдаем.

– Не высовывайся сильно. – Прошу я.

– Кто это? – Спрашивает Люси. Ее голос звучит глухо и испуганно. – Кто они?

Я замечаю, как она дрожит. И вообще: у нее такое лицо, будто она только что увидала привидение.

– Это ты. – Отвечаю.

И снова тяну ее вниз, но с Люси Кобер не так-то просто справиться: она будто несгибаемая скала, сопротивляется, стоит на своем – ее не оторвать от зрелища, происходящего в доме.

– Это не я. – Сбрасывает мою руку Люси. – У нее… она…

– Да уж. Явно эффектнее тебя выглядит. – Соглашаюсь я. – Всегда удивлялся, и зачем ты волосы отрезала? У нее они шикарные, почти до талии.

– И ее одежда…

– Не такая серая, как у тебя? – Хмыкаю я. – Ой, что это в траве? Сэндвич?

– Наверное, я выронила, когда…

Мне приходится опуститься на колени и проползти пару метров по-пластунски, чтобы подобрать бутерброд.

– Мм, с ветчиной. – Говорю я, откусывая.

– Как ты можешь есть в такой момент? – Удивляется Люси.

Я сажусь за куст и вытягиваю ноги.

– После перемещения аппетит зверский – слона бы съел!

– Что вообще происходит, Дин? – Она вдыхает глубже. – Это же мой дом, и я все здесь узнаю. Кроме качелей – их днем здесь не было. И… и почему эти люди…

– Да все ты понимаешь. – Не прожевав до конца бутерброд, отзываюсь я. – Это не твой дом. И не твоя мать. И не твои качели. И даже вселенная не твоя! Ты ведь самая умная старшеклассница нашей школы, ну, же, включи мозги, Люсинда!

– Но как? – Не отрываясь от созерцания окон, обреченно тянет она.

– Просто нас зашвырнуло не в другое место в нашем мире, а в другой мир.

– Разве такое возможно?

– Ну, это ведь ты любительница всяких теорий, давай, скажи мне. – Усмехаюсь я. – А бутерброд реально вкусный.

– Да прекрати ты. – Люси пинает меня ногой.

– Эй, аккуратнее! – Возмущаюсь я.

– Мы должны понять, что случилось, и что-то предпринять, а ты занят едой!

– Это твой бутерброд, вообще-то, и тебя первую потянуло на еду.

Но так как от него остались лишь крошки, и поживиться больше нечем, мне приходится встать. Я поднимаюсь и отряхиваю ладони.

– Неужели, это я?.. – Продолжает гипнотизировать взглядом Люси своего двойника.

– Нет, конечно. – Отвечаю я. – У этой Люси шикарная шевелюра, она круто одевается и более уверена в себе. Смотри-ка, улыбается. И смеется. А тебя я никогда не видел улыбающейся. Ты либо ходишь, будто тебе кол в спину вогнали, либо шипишь и хмуришься. Ты – как пиратская копия этой клевой девчонки. А-ай!