Корф недовольно посмотрел на пустое место, потом на жену. Аня услышала, как он прошипел:

– Опять?

– Он сейчас придет, милый. Ты же знаешь его. Мальчишка. Брось, mon ami, не злись.

И в самом деле, вскоре в дверях столовой показался молодой человек. Он стремительно вошел в залу, не замедляя шаг, подошел к Строгоновой и поцеловал ее руку. В его одежде, манерах и даже взгляде была небрежность. Но какая небрежность! Это было своего рода искусство, которое непонятно в чем проявлялось: то ли в ослепительной белизне рубашки, то ли в идеальном крое костюма, а может быть в том, как запросто он носил дорогие вещи.

– Тётушка, – он произнес тихо, но глубина его голоса заставила всех замолчать. Когда он проходил мимо, Аня почувствовала, что от него пахнет мятой.

– А вот и наш князь Дмитрий, – с облегчением сказала Строгонова.

Она ужасно боялась, что если он задержится еще хоть на пять минут, настроение Александра испортится и тогда можно ждать чего угодно.

Сначала подавали холодные закуски. В доме Корфа было принято подавать их уже за столом. Нарезанная ломтиками ветчина, сыр, салат, паштет. Затем принесли вазу с супом. После – прекрасно приготовленная бужинина. Такую бужинину мог приготовить только повар Корфа. Стерлядь сурская, жареный поросенок, печеные картофель. Аня знала, что сегодня на обед должны подать 9 блюд. К холодным закускам она почти не притронулась. От каждого блюда пробовала понемногу, основные же силы берегла для своего любимого печеного картофеля.

Весь вечер Аня разговаривала с доктором. Ведь с другой стороны сидела Ольга, а с ней говорить было ровном счетом не о чем. Когда тема разговора с доктором исчерпала себя, Аня прислушалась, о чем говорили за столом.

А говорили вот о чем. Генерал предлагал Корфу отправиться на масленицу в его имение и устроить там охоту на волков. Строгонова возражала, она говорила, что это опасное предприятие и глупо рисковать понапрасну. Однако было видно, что в глазах Корфа поселился озорной огонек. Это значило только одно: охоте быть.

Аня уже слышала о том, как проходит охота на волков. Это и в самом деле было опасное развлечение. В прошлом году волки разорвали на части графа Давыдова и его братьев, когда они отправились на охоту. Кучер не справился с управлением, повозка с охотниками перевернулась и с полсотни голодных зверей набросились на них. На следующий день нашли лишь обглоданные кости.

Аня с беспокойством посмотрела через стол на Андрея, было видно, что он хоть сейчас готов отправиться на страшную охоту.

Поместье генерала находилось под Петербургом. Корф, который всегда принимал решение спонтанно, пообещал ехать на следующей неделе, как только допишет роман. Остаток вечера говорили только о предстоящей охоте: что взять с собой, что подготовить.

Распаленный Корф обратился к князю Дмитрию:

– Дмитрий, ты обязательно возьми то ружье. Помнишь, тебе его тот пучеглазый швейцарец подарил. Как его там…

– Бюлер, – голос князя прозвучал резко и снова все замолчали, его голос всегда производил на людей странное впечатление.

– Да-да, точно. Бюлер, – продолжил Корф. – Чудесная штука. Двуствольное.

– Я не еду, – сказал князь.

– Как это не едешь? – голос Александра дрогнул.

– Вот так. Не еду.

Дмитрий говорил и не глядел на Корфа.

– Нет уж, голубчик, мы все едем. Это решено.

– Я не еду, – повторил князь.

Молчание стало тягостным, никто не решался его нарушить. Было ясно, что на этом не закончится. Строгонова тихо вздохнула, она не стала вмешиваться. Знала, что теперь ничего не поможет и ссора случится.

– Будь добр, пока ты живешь в моем доме, принимать мои правила, – Александр побагровел и даже отодвинул стул от стола, намереваясь в любой момент вскочить.

– Не кричите, Александр Николаевич, – князь тоже отодвинулся от стола. – Это вредно для здоровья. А оно у вас слабое. К тому же я уезжаю от вас.

Тут Надежда Сергеевна потянула кончиком пальца корсет, стараясь изо всех сил набрать воздуха в легкие.

«Вот это поворот», – подумала Аня. Она прекрасно знала, что Строгонова и Корф распоряжаются громадным состоянием князя. Отсюда такая расточительная жизнь. Если уйдет князь, за ним рекой утекут его деньги. А вот что останется – не известно.

– Ты никуда не уйдешь! Сколько лет я терпел твои выходки, – Александр поднялся со стула, тяжело уперся правой рукой о стол. – И что взамен? И что взамен? Я тебя спрашиваю!

Князь встал и также быстро направился к выходу, как часом ранее, он вошел в этот зал.

В дверях он обернулся и сказал:

– А взамен, дорогой дядюшка, я пришлю вам поверенного и бухгалтера, которые проверят все счета и выяснят, на что вы тратили состояние моих покойных родителей.

Князь вышел.

.

Еще целую неделю в доме все бурлило. Александр и Дмитрий ругалась по несколько раз за день. Но вот что странно: Дмитрий всё-таки не уехал. Переговоры между враждующими сторонами вел Кожухов.

Как поняла Аня, в завещании родителей князя был какой-то странный пункт. Сколько не пыталась она подслушать, так ничего и не узнала. Получалось, что Дмитрий до сих пор не уехал только по одной причине: он не мог полноценно распоряжаться своим состоянием.

Новые события и желание разобраться в них заставили Аню позабыть про тайную дверь. Она все еще верила в ее существование, но планировала вернуться к поискам позже.

Тем временем подкатывалась масленичная неделя и поездка в усадьбу генерала. Аня считала дни, ей очень хотелось поехать. Там она сможет целые дни напролет проводить с Андреем. А с ним весело и хорошо.

Начались сборы. В путешествие отправлялись все домочадцы, включая Дмитрия. Ехал даже секретарь и учитель музыки. Аня была рада, что Ури тоже едет.

Ури Зайцман был ее лучшим другом и учителем музыки. Мальчик из скромной семьи, он был настоящим музыкальным гением. Его игра на фортепиано отличалась таким мастерством, которое невозможно было увидеть даже на концертах известных музыкантов.

Однако, Ури не считал себя талантливым, он считал себя трудоголиком. И, правда, за инструментом молодой человек просиживал часами. Аня не раз видела, как он садиться играть сразу после завтрака около 10 часов и встает только в 5 часов, когда зовут обедать.

Последние три недели Ури сильно болел, у него держалась высокая температура, подозревали воспаление легких. Всё это время он не мог играть и ужасно страдал. Сейчас ему стало лучше, он начал выходить к завтраку и спускаться в библиотеку, чтобы немного поиграть. Уроки с Аней они пока не возобновили, хотя Ури очень настаивал. Но Аня опасалась за его здоровье и наотрез отказалась ходить на уроки.

Так как восстановление шло быстро, решено было, что Ури тоже поедет к генералу.

Перед отъездом Аня выпросила разрешение у отца побывать в доме баронессы Штольц. Аню всегда ждали в этом доме и встречали словно царицу. Нужно было обязательно послать письмо и предупредить о визите. Желательно за три дня. Как только в дом к баронессе приходило такое письмо, начинались приготовления. Кухарку отправляли на рынок с приказом закупить только самое свежее. Праздничный обед готовили два дня. Сначала мариновали мясо, выпекали коржи и готовили холодец, на следующий день приступали к супам, картофелю, жаркому и выпечке. В доме у Штольц пекли самые вкусные пироги и ватрушки.

И хоть каждый раз, когда Аня бывала у баронессы, она объедалась до того, что было тяжело дышать, всё же она любила к ней приезжать.

И в этот приезд Аню ждал пир невероятных масштабов. Прежде чем усадить ее за стол, Луиза, баронесса и Ренц с полчаса по очереди обнимали девочку.

– Какая худая, – причитала Клеопатра Петровна. – И бледная как поганка. Они тебя там совсем не кормят.

Аня только смеялась в ответ.

Потом был обед и долгие разговоры в гостиной. Аня заметила, что все трое в этот раз чувствовали себя неуютно, будто нужно было что-то сказать, а они стеснялись.