Он, ухмыляясь, тянется к подсумку, который также позвякивает от веса небольших бутылочек. В руке мальчишки оказывается лакмусовая бумажка. Парочка, с самым загадочным видом, держит путь во внутренний двор Академии. Устроившись под сенью ветвистой акации, ребята открывают коробочки с едой.

Пока Сакура уминает свой фалафель, забавно прищуриваясь, Канкуро цепляет капли соуса и отдельные крошки нута. Это продолжается, пока брюнет не издаёт торжествующее «Ха!».

— Слабительное? Серьёзно? — он выглядит разочарованным.

— У тебя сегодня контрольная, и я не стала мешать паралитический, — задумчиво кивает девочка. — Хотя Сасори-нии предлагал свой новый.

Сабаку-но ёжится, на секунду втягивая голову в плечи.

— Это было бы жульничество, — перебарывая себя, отвечает мальчик, доставая несколько склянок, смешивая противоядие. — Мы договаривались только на свои.

Пожав плечами, розоволосая фыркает, пряча смешок. Это соревнование у них идёт уже год — поочерёдно готовить друг-другу отравленные не летальными веществами обеды. И организм привыкает бороться, и воображение лучше работает.

— Потому у него и не взяла, — она достаёт из-за пазухи кулёк с финиками, протягивая несколько штук своему старому знакомому. Тот приподнимает бровь, но всё равно берёт.

— А то с него станется капнуть яда скорпиона, а потом сказать, что так и было, — Канкуро морщится. Противоядие, что парень тем временем смешивал, было почти готово. По их договорённости нельзя было добавлять в обеды что-то слишком сложное, требующее лабораторного вмешательства. Хватало и походного набора реагентов.

— И чего вы так друг друга не любите? — девочка вздыхает, откусывая кусочек от своей лепешки. На неё многозначительно косятся, аккуратно взбалтывая небольшую колбу.

— Слушай, ты недавно ныла, что хочешь попрактиковать тайдзюцу, — ответа на свой вопрос она не получает. Канкуро одним глотком опустошает стеклянный сосуд, еле заметно морщась, и только после этого приступает к обеду.

— Да, — Сакура не настаивает. Она давно научилась вовремя молчать. В Суне зачастую это было верным решением. В этом случае можно было услышать ответы, не задав вопросов. И наоборот. — У многоуважаемых бабушки и дедушки нет времени на тщательные тренировки ещё и тайдзюцу. А Сасори-нии иногда… вредничает.

Сабаку-но весело фыркает на эту заминку.

— Тем ищет партнёра для спарринга, — зелёные глаза буквально впиваются в карие. — Для разнообразия. Интересно?

Она не сразу замечает, что задержала дыхание. Подобное в Песке было высоким жестом доверия. В дом и семью никого просто так не приглашали. Особенно Высокие семьи.

— А… это точно будет нормально, привести меня? — она еле справляется с непослушным языком, чтобы слова произносились чётко. — Ты ведь старший сын, а я, по слухам селения, бастард Акасуна…

Руки, несмотря на проявляемые усилия, всё-таки выдают страх своей хозяйки. Пальцы сминают края широких рукавов.

— Красноволосый всё-равно Гаара, — голос парня звучит немного печально, даже можно сказать, надломленно. — И наследником сделают его. Как бы я ни был похож на отца, пользы от этого ни-ка-кой.

Последнее слово он выделяет особенно сильно, раскатисто, будто сквозь зубы. Сакура сглатывает. Непривычно видеть давнего друга таким серьёзным. Унылый тон ему не шёл.

— Я вот вообще не знаю на кого похожа. И от этого тоже нет никакой пользы, — неловко пытается поддержать его она. — Думаю, важнее то, что внутри.

— Внутри – кишки, — Канкуро ерошит свои каштановые волосы. Однако, лицо его становится мягче и на него снова возвращается улыбка.

— Фу, Канкуро, — Сакура смеётся, с радостью отмечая веселье у человека напротив.

*

Хитай-атэ она повязала также, как и Сасори-нии — крепко затянув узел, чтобы давящая лента на висках напоминала об ответственности, что она теперь несёт перед деревней. Вышивка с символом скорпиона также не давала забыть о благосклонности неприветливых Акасуна-но, самый добрый из которых пал от руки Хатаке Сакумо несколько лет назад.

Сплошные долги, которые ей как-то потребуется выплачивать.

Девушка вздохнула, покрепче подвязывая платок. На заданиях она старалась прятать волосы — нежный розовый цвет бросался в глаза, особенно в карминово-жёлтой расцветке пустыни. Не очень удобно, когда ты шиноби на секретном задании.

Рядом раздался шелест свитков. Юноша с алыми волосами запечатывал свои марионетки — внезапная засада по пути домой нарвалась не на тех ниндзя. Точнее — не на того. Наследник Акасуна-но, как и полагается гению, уже стал узнаваемой фигурой со своей наградой в Книге Бинго.

— Я слышала, — отвлечённо начала Сакура, изучая незнакомую алую униформу, — что в Конохе после выпуска формируют тройки из генинов.

— Опять ты про своих травоядных, — раздражённо отозвались из-за спины. Сасори лишь поморщился, но головы не поднял, слишком занятый.

— Это делают, чтобы они сработались в команде и научились как следует пользоваться своими способностями, — продолжала тем временем девушка.

— Тебя что-то не устраивает, тушкан? — золотистые глаза всё-таки стрельнули в её сторону. —Я взял тебя в протекторат как наследник клана. Как и принято в Суне. Ты хочешь переделать наш устав и попасть в команду к каким-нибудь слабакам?

Розоволосая поджала губы, думая, как бы подобрать аргументы получше. Бесспорно, ей невероятно повезло оказаться в компании Сасори-нии. Каждое задание гарантировало успех. Но с ним условия выходили слишком… тепличными. Он пускал её в бой, только когда признавал противника слабее её. Или когда почти полностью проверял и зачищал периметр. Не было чувства вызова, что учит переступать через себя и расти выше.

— И ты слишком слабая, чтобы выходить без присмотра, — продолжал бурчать тем временем старший. — Я бы мог переломить тебе шею без труда.

— Ты много кому можешь переломить шею без труда, Сасори-нии, — устало выдохнула куноичи.

— Факт, — закончив с куклами, юноша выпрямился, раздражённо разглядывая младшую.

Та не знает куда смотреть, нервно собирая аргументы.

— У тебя самый низкий запас чакры из моих знакомых, — он складывает руки на груди. — Ты не можешь справиться даже с одной марионеткой.

— Чиё-баа научила меня многим уловкам с контролем! — девушка хватается за редкий шанс. Сасори её слушает! Видимо, успешный бой и законченная миссия хорошо повлияли на его настроение. — Я знаю тайдзюцу, медицинские техники, яды, гендзюцу…

Аккуратная смуглая ладонь с изящными пальцами поднимается в останавливающем жесте. Розоволосая послушно замолкает, опуская взгляд. Она выучилась в Суне не спорить лишний раз, особенно со старшими.

Хотя иногда это ощущалось как что-то инородное.

Хорошо, что у неё был друг, с которым она могла отпустить подавляемый темперамент.

— Я не буду тебя уговаривать, ты знаешь, — золотые глаза блеснули, высматривая что-то в выражении лица розоволосой. — Но, даже если ты чужая в Суне, ты достаточно жила здесь, чтобы понимать традиции. Вне семьи команды формируют только бесклановые.

— Знаю, — девушка прикусила губу, догадываясь к чему он клонит.

— Ты лишишься моего покровительства и будешь вынуждена всё делать сама, — он чуть склонил голову набок. — У чужих ты станешь лишь гостьей, а не кровной частью.

— Знаю, — насыщенный зелёный взгляд стал лишь твёрже. — Мне это и нужно.

— Ну значит с завтрашнего дня ты перестанешь отвлекать меня во время миссий, — плавно развернувшись, Сасори закинул свитки за спину. — Пошевеливайся.

Не справившись с внутреннем трепетом от этой долгожданной победы, Сакура широко улыбнулась ему в спину.

*

— Что ты разнылся? — Темари снисходительно смотрит на плетущегося позади младшего брата. — Тебе надо радоваться, что нам удалось укомплектовать команду, когда Гаара уже, как чунин, не может тебе помочь.

Канкуро фыркнул. До Конохи оставалось всего-ничего.

— Что за баланс у нас такой вышел? — он взмахнул руками, вызвав тем самым презрительный взгляд со стороны Сасори. — Я марионеточник! Мой профиль – тихие убийства и шпионаж! Но со мной сдаёшь ты, которая всегда идёт в лобовую, да медик-отравитель.