Хозяина поместья девочка обнаружила на веранде. Тот сидел, уложив какой-то старый свиток себе на колени, видимо, отрываясь от чтения.

— Ой, — девочка застыла, по инерции сделав несколько шагов вперёд, споткнувшись. — Извините…

— Я говорил тебе, что стоит смотреть под ноги, если решила бегать, — монотонно отчитали её. Морщинистая рука нащупала трость, с тихим стуком поднимая древнее тело с гладких досок. — Ты знаешь где лежат инструменты.

На лице девочки расцвела широчайшая улыбка. Быстро-быстро закивав, она поспешила в сторону сарая. Вернулась она полностью загруженная инструментами, с завязанным фартуком.

— Куда идти, Учиха-оджисама? — девочка уже предусмотрительно надела перчатки и взяла в руки мотыгу.

Старик задумчиво повёл головой, осматривая свои владения. Его лицо, как и всегда, ничего не выражало. Но Сакура к этому давно привыкла.

— Здесь, — сказал он, кивая себе под ноги.

— Прямо тут? — Харуно неловко переступила с ноги на ногу, разглядывая свободный кусочек земли у веранды, где они обычно пили чай. Он обычно сам приносил уже заваренный чайник и, не притрагиваясь ни к одной принесенной за всё время сладости, сидел рядом.

— Пусть будут поближе, — прищурившись, кивнул хозяин поместья.

Дело спорилось. Семян было немного и большой грядки не требовалось. Под чутким руководством старшего, девочка сама разрыхлила землю, выковыряла лишние корешки и камешки, присыпала удобрениями и распределила мелкие зернышки.

— Знаешь что за цветы? — придирчиво изучая свежевспаханную поверхность, уточнили у Харуно.

— Понятия не имею, — счастливо улыбнулась она. У неё совсем недавно выпал зуб и она немного забавно посвистывала при разговоре. — Но Ино сказала, что это для меня. Мне очень интересно узнать!

— Ясно, — только и сказал старик.

Первые ростки, маленькие и слабые, появились только через две недели. Понять же, что это за растение, удалось через двадцать один день. В первую очередь — по запаху.

— Оригинально, — только и сказал тогда Учиха-оджисама, срывая несколько листков мяты, чтобы бросить её в чайник.

— Извините, — понурилась Сакура, расстроенная тем, что ей досталось некрасивое растение. — Я думала, что будут цветы.

На неё тогда покосились ониксовым взглядом. Старик глубоко вдохнул пряный свежий запах и прикрыл глаза.

— Так даже лучше, — тихо проговорил он. — Цветы могут быть красивы, но пусты. Мята же в первую очередь полезна. А запах её дарит свежесть даже в самый жаркий день.

Ино потом Сакура поблагодарила. Даже если девочка не имела ничего такого в виду, даря мешочек с семенами, урок вышел полезным.

*

До определённого момента Сакура думала, что кроме неё и одинокого дедушки в этом саду никто не бывает. Пока в один из дней, привычно пролезая через дырку в заборе, она не вылетела к неизвестному. Неизвестный оказался юношей с жутким шрамом на половину лица. Судя по тёмным глазам и чёрным волосам — он являлся соклановцем её давнего знакомого.

От падения удивлённую девочку спасла трость, которую вовремя успел поднять старик, удерживая розоволосую в вертикальном положении.

— Смотри под ноги, — привычно отчитал её старший.

— Из-извините, — промямлила Харуно, смутившись. Парень напротив, сначала выглядевший крайне удивлённо, сменил эту безобидную эмоцию на злость.

— Ты издеваешься? — от его голоса Сакура вжала голову в плечи, невольно отступая. — Ты не находил время навещать бабушку до её смерти, но подобрал какого-то бескланового ребёнка и возишься с ним?! Что, решил компенсировать?!

Гневно развернувшись на пятках, неизвестный, намеренно громко топая, удалился.

— Эм, – начала было девочка, не зная как реагировать на эту сцену.

— Мой правнук, — без обиняков ответил на неозвученный вопрос старик. — Обито, хоть не так сильно как прочие, но всё-таки меня недолюбливает.

И, не оборачиваясь, тихо постукивая тростью о камни, он начал удаляться в сторону поместья. Сакура не знала, из-за чего собственный клан сторонится этого старика. Почему его правнук так зол. И кто эта неизвестная почившая бабушка. Но она, не смотря ни на что, была очень честной девочкой.

Быстро нагнав хозяина сада, Харуно робко взяла его морщинистую руку в свою.

— Учиха-оджисама, не расстраивайтесь, — нахмурившись, начала она. — Меня тоже часто дразнят. Давайте тогда будем держаться вместе? Вы мне правда очень-очень нравитесь.

Она немного замялась, краснея под внимательным взглядом.

— Как самый настоящий друг.

Ответом ей послужил тихий вздох и рука на макушке, взъерошившая волосы.

*

— Кодама, — тихий голос застал девочку, всхлипывающую за кустами камелии, врасплох, — ты опять решила полить мой сад?

— Учиха-оджисама-а…. — протянула Харуно, размазывая сопли по лицу.

— Идём, — тот лишь кивнул в сторону веранды, где их уже ждал свежий чай.

Она какое-то время ещё всхлипывала в уютной тишине старого дома, но на второй чашке подуспокоилась. Лёгкий перезвон фурина, шелест листьев и чириканье птиц действовали на неё умиротворяюще.

— Я совсем ничего не умею, — на выдохе, зажмурившись, выдала она. Седой собеседник скосил глаза, отпивая своего чая.

— Категорично, — донеслось в ответ.

— Вы не понимаете! — воскликнула девочка, взмахивая руками. Низкий столик вздрогнул от этого движения, позвякивая посудой. — Я вообще ничего не умею! Саске-кун попал во все мишени на подготовительном экзамене. И Ино! Я даже кунай правильно держать не могу…

— Ты ещё ребёнок, — к её удивлению, старик выглядит немного раздражённо, — ты не должна это знать. Селение создавалось для того, чтобы дети могли тратить время на игры, а не на тренировки.

— Но все остальные знают! — дует губы розоволосая. — Если мы будем учиться вместе, то я безнадёжно отстану.

— В Академии есть учителя, — опровергает её довод седой Учиха. — Нет нужды спешить к оружию раньше времени.

— Но я же хочу стать куноичи, — приводит последний, на свой взгляд, весомый довод Харуно. — Мне положено рисковать.

Хозяин сада на это хмурится.

— Один мой брат погиб, когда ему было столько же, сколько тебе сейчас, — тихо говорит он.

Сакура замирает, боясь дышать. Это второй раз, когда он говорит что-то о семье. Не считая случая с Обито.

— Но знаешь, — продолжает тем временем он, — в том, что тебе необходимо изучать это, есть и моя вина. Поэтому дам тебе совет. В первую очередь сосредоточься на медитации и контроле чакры. Силу развить ты ещё успеешь. Я покажу тебе пару приёмов.

Глаза у Харуно горят, то ли от необычайной радости, то ли от слёз.

— Правда? — робко спрашивает она. Будучи девочкой из обычной семьи, она и не рассчитывая на такой подарок судьбы, что кто-то из великого клана поделится знаниями. Хоть и небольшими.

— В конце концов, — старик хмыкает, — ты только и твердишь об этой Академии и том, как хочешь стать куноичи.

Он ерошит ей волосы. Этот жест успел стать привычным, как и свежий запах мяты, что окутывает их чаепития.

Девочка перехватывает его руку и крепко сжимает в своих маленьких ладошках.

— Спасибо вам огромное! Вы в меня больше всех верите!

Одинокий дедушка ничего не говорит.

*

Непослушный лист трепетал на широком бледном лбу. Ей полагалось, так сказать, прилепить его, сосредотачивая чакру. Однако, это было гораздо сложнее, чем девочка думала. Не смотря на то, что, по словам старика, училась она быстро.

— Если до конца недели сможешь выполнить это задание, — тем временем говорит седой Учиха, чинно отпивая чай из свой кружки, — то начну показывать тебе печати.

Он сидел на веранде, рядом, и читал какой-то старый свиток с клановым гербом.

Сакура шмыгает носом. Кажется, от бесконечных попыток сосредоточиться, у неё искусаны все губы. Девочка вздыхает, раздражённо хлопая себя по лбу. Лист от этого простого механического движения приклеивается. Старик изгибает бровь.

— Учиха-оджисама, — потягиваясь, начинает Харуно, — вы же герой войны?