И я едва не замурлыкала, когда он принялся массировать мой затылок.

«Соберись, Ноэль», цыкнула я на себя. «Имя. Ноэль — будем путаться, значит, нам стоит разделить мое второе имя — Альхена. Это звездное имя, как было когда-то принято в роду моей матери».

Прикрыв глаза, я позволила себе расслабиться. Мысли текли неспешно. И это дало свои плоды — я вспомнила легенду о созвездии Трехкрестья. Каждая из трех ярчайших звездочек — душа первых почитателей Трижды Трех Богов. И если первые две звезды носят мужские имена, то третья, Альбирея, была девушкой, двуликой лисицей. И именно она принесла свет магии в Темнолесье. Выучившись школе общей магии, девушка отправилась к своим собратьям и учила всех, кто того пожелает.

— Я закончил, — низким, хриплым голосом произнес Кайрнех.

И я, открыв глаза и повернувшись, мягко улыбнулась:

— Альбирея Альхена Мор.

— Потрясающе, — кивнул лис. — Сегодня ночью, в час, когда свет Трехкрестья особенно ярок, мы проведем церемонию имянаречения. Сейчас я оставлю тебя, чтобы все подготовить. Но нам есть о чем еще поговорить.

— Хорошо. Я бы хотела отправить письмо.

— Ликорис-гран? — уточнил двуликий.

— А больше некому, — я развела руками.

— В секретере, — он кивнул на конторку, стоявшую в стороне, — должно быть все необходимое. Коснешься вон того знака, с завитушкой, придет служанка. Она отправит письмо, но… Если ты не против, то, все же, от моего имени.

— Я хотела просить об этом, — согласилась я. — Но, в любом случае, я не буду больше менять имя. Пусть герцогу Терну оно известно… Я просто чувствую, что мне нельзя его менять.

Кайрнех кивнул:

— Лишь глупцы бесконечно жонглируют именами, не понимая, что теряют себя. А что касается герцога… Вечером нам будет что обсудить. К сожалению, чтобы церемония имянаречения прошла успешно, мне нужно многое успеть. Я не… Я не готовился заранее. Не мог предположить подобного варианта.

Он выглядел таким потерянным, что я, невольно представив себя на его месте, легко поднялась и, подойдя вплотную, осторожно погладила по щеке:

— Ты прекрасный отец. Ты нашел своих детей живыми. И ты сделаешь так, что церемония пройдет идеально. Я в этом не сомневаюсь.

Он вскинул на меня темный, полный невысказанных чувств взгляд и… На короткое мгновение мне показалось, что он вот-вот поцелует меня!

— Благодарю, — он сделал длинный шаг назад, — благодарю.

И вылетел за дверь.

Хм, и что это было?

Впрочем, долго я о странном поведении лиса не раздумывала — отец готовится к церемонии имянаречения дочери. Учитывая, что весь наш мир знает о том, насколько двуликие ненормальные родители… Чему удивляться?

Найдя писчие принадлежности, я встала за конторку и, обмакнув перо в чернильницу, выписала первые строчки. Не решившись доверить бумаге все произошедшее, я лишь просила прощения за собственные похороны. И приглашала навестить лорда Мора.

Вызвав служанку, я была неприятно удивлена ее внешним видом.

— Леди Антер, — она склонилась, но взгляд не отвела.

Темноволосая и темноглазая, яркая, остроскулая — она заполняла собой все пространство. И форменное платье сидело на ней так, словно это не добрая шерсть, а тяжелый, тягучий шелк.

«Оу, Кайрнех ведь мужчина», дошло до меня.

И, отчего-то, стало очень неприятно. Сердце кольнуло тупой иглой, а во рту разлилась горечь.

— Отправьте от имени лорда Мора, — я протянула ей письмо.

— Да, леди.

И я, спохватившись, бросила вслед уходящей служанке:

— Как твое имя?

— Ирма, — она полуобернулась, — Ирма Крист.

Коротко кивнув, я жестом отпустила девицу. И вышла на общую террасу. Если повезет, то…

Мелкий ураганчик по имени Лиам едва не сбил меня с ног:

— Папа сказал, что вечером будет церемония имянаречения!

— Доброе утро, Ноэль, — на террасу так же вышел Морис, который и отлепил от меня своего близнеца.

Получив от меня подтверждение информации, Лиам умчался. А я перевела взгляд на Мориса:

— Почему он так себя ведет?

— Он откатился назад на пару лет, — мальчик пожал плечами, — это нормально для двуликих. И… Я должен попросить прощения за осознанную ложь.

Я нахмурилась:

— Какую именно?

— Говоря о том, что зверь и человек едины и неделимы, я… Я осознанно упростил концепцию, — Морис вздохнул, — мы сливаемся воедино и только после этого слияния можем считаться совершеннолетними. Потому так и мотает наш возраст — то мы развиваемся со скоростью людей, а то…

— А то стремительно взрослеете подобно зверям, — вздохнула я. — Твоя ложь простительна, Морис. Она не нанесла никому вреда, да и мне, в целом, эта информация не очень нужна.

— Но ведь так становится понятней поведение Лиама, — Морис хитро прищурился.

— Да. А ты… Ты получил возможность возражать отцу, не так ли?

— Скорее выдерживать давление его неудовольствия, — поправил меня лисенок. — Я люблю отца. Но не понимаю, как могло произойти наше похищение.

— Ты по-прежнему не можешь говорить? — осторожно спросила я.

— Да. А ты?

— И я.

Мы немного помолчали, а после Морис выманил меня в сад. Хвастался ароматными многосезонными грушами — особый магический сорт. Оными грушами мы и объелись, и обляпались. Благо что магия, хвала ей, позволяет без последствий счистить фруктовый сок.

Потом посмотрели на фонтаны — ничего выдающегося — и зашли в ту часть сада, которую давно не облагораживали. Мраморная беседка, оплетенная плетущейся розой, произвела на меня неизгладимое впечатление.

Правда, пришлось вспоминать заклятье отпугивающее кровососущих насекомых.

— Иногда мне тяжело уснуть, — сказал вдруг Морис. — Страшно проснуться в другом месте.

Я сжала узкую детскую ладошку:

— Прими мое сочувствие. Быть может… быть может имеет смысл завести фамилиара?

— У меня не хватит ни сил, ни контроля на полноценного защитника, — вздохнул лисенок.

— А тебе он зачем? — прищурилась я. — Заведи ворона. Во-первых, легко наладить связь — эти птицы и сами обладают магией, и ритуалов для них просто море, а во-вторых, тебе нужен не защитник, а сигнальщик. Тот, кто либо предупредит о нападении, либо позовет на помощь.

Морис задумался, покусал губу и выдал:

— А когда стану сильней, смогу завести кого-то более серьезного.

— Когда станешь сильней, ты и сам будешь «кем-то более серьезным», — мягко сказала я. — Твой отец очень сильный маг. Ой, что это?

Перед нами появился сгусток света в форме легкокрылой птички.

— Гостья небесной со-матери ожидает в голубой гостиной, — прочирикал сгусток и исчез.

— Вестник, — Морис встал со скамьи, — не все слуги обладают магией. Ты кого-тот ждешь?

— Ликорис из Риантрийского Медико-Магического института.

— О, Ликорис-гран, — восторженно выдал лисенок, — великая потеря для Темнолесья.

— Заслужили, — фыркнула я и тоже встала, — идем, она не любит ждать.

— Двуликая, — пожал плечами Морис.

Уже на подходах к дому я поймала себя на том, что почти бегу. Скомкала подол юбки, стиснула в пальцах плотную ткань и, задыхаясь, спешу слишком сильно. Это крайне неподобающе, если говорить о леди, но… Но для простой бездипломной знахарки? Подходит!

Морис проводил меня к голубой гостиной и, оробев, проворчал что-то о том, что займется делами.

— Ты не хочешь познакомиться? — удивилась я.

На что он, запламенев ушами, кивнул и, тут же, отрицательно покачал головой:

— Нет. То есть да, но нет.

— Почему?

— Ликорис-гран выдающаяся, а я…

— А ты ребенок, у тебя все «выдавания» впереди, — фыркнула я и, приобняв его за плечи, провела в гостиную.

Где, в ту же секунду, мы оба оказались сжаты в стальных объятиях! О боги, сколько же силы таится в этой маленькой, хрупкой женщине!

— Я. Хочу. Дышать, — просипела я, — очень сильно, Ликорис.

— Я похоронила тебя, — в ее голосе слышалось глухое рычание, но, впрочем, силу сжатия она убавила. — Кто этот юноша?