– Не волнуйся. Нам всё равно по пути. Пойдём. Мне будет приятно, если ты всё же смилостивишься и согласишься занять со мной одно транспортное средство, учитывая, что совсем недавно я неспециально на тебя наехал.

Всё. Этим я подписал себе смертный приговор на четвертование, если Михаил обо всём узнает. А он узнает, можно не сомневаться. Потому что «его» женщину я собираюсь подвезти не единожды.

– На самом деле, это не самая здравая идея. Давай, я просто заберу бумаги и доберусь сама.

Не самая здравая идея – это мечтать прикоснуться к девушке, не прекращая ласкать взглядом всё её тело. А просто подвезти – самое безобидное, что я сейчас могу предложить, чтобы не потерять контакт и заранее не развалить всё то, что я упорно пытаюсь построить.

– А почему нет? Мне всё равно в твою сторону, мы уже выяснили, – уверенно обернулся и сделал знак Валентине, чтобы принесла документы обратно, а Сашу уже вновь ласкаю взглядом. Хоть и сам ещё не понимаю, зачем ввязываюсь во всё это.

Можно, конечно, предположить, что ради физического удовольствия и принципа. Но принципы должны быть разумными, а не в ущерб себе. Да и не сторонник я одноразовых связей. Я даже не поддерживаю наличие нескольких сексуальных партнёрш. С одной женщиной проще наладить прочный контакт, а это намного разумнее, чем распаляться на полигамию. Качественный здоровый секс с проверенной партнершей кажется мне намного предпочтительней. А мимолётная грязь и обычный одноразовый трах… уж точно не для меня.

Я принимаю в руки документы от ничего не понимающей офис-менеджера и, вернув обратно помощнице один экземпляр, второй протягиваю Саше. Стикер с номером её телефона я давно уже припрятал к себе в карман.

В ответ слышу сухое:

– Спасибо.

Тянусь к женской сумке на диванчике и цепляю её пальцем.

– Идём, – мягко, но крепко беру девушку за руку и уверенно веду за собой на заднюю площадку. Вряд ли она будет прилюдно упираться.

– Аристарх. Я уже почти вызвала такси.

– Серьёзно? Пока телефон в сумке лежал?

– Зачем ты это делаешь? – настойчиво «тащу» девушку к выходу из зала. Дааааа, давненько мне не приходилось бывать в подобной ситуации…

– А я не вижу здесь ничего предосудительного, – распахиваю дверь служебного входа и подвожу девушку к своей машине. Да, не новый Майбах, конечно, но что поделать.

Резко торможу и поворачиваюсь к Саше лицом к лицу. Снова не могу сдержать радостную улыбку, девушка зачарованно смотрит на мои губы. Хочется прикоснуться к ней прямо сейчас, но это уже будет против правил.

– Как нога? Болит? – смена темы самый действенный вариант в непонятной ситуации. Всегда был, есть и будет.

– Нет. Всё в порядке.

– Рентген не делала?

– Не вижу смысла.

Я, не отрываясь, ласкаю взглядом её лицо, губы… Она шокирована, я вижу. Да я, честно говоря, и сам до сих пор в недоумении, чего конкретно хочу добиться.

– Не упрямься. Я великолепный собеседник, со мной не соскучишься.

– Скромности тебе не занимать.

– И честности тоже. Мне, правда, уже самому надо выезжать. Разговор занял больше времени, чем я рассчитывал. Поехали.

Распахиваю перед дамой дверь прошлогоднего мерса и думаю. В новом Майбахе-то ей, наверное, сидеть поприятнее будет.

Девушка ведёт себя достаточно сдержано, но расковано. И надо признать, ни единого намёка на жеманство за всё время я не заметил.

– Водитель к вашим услугам, мадемуазель, – да и хрен с её отношениями. В конце концов, если у них достаточно осознанная, обоюдно желанная и крепкая связь, Саша сама не позволит к ней прикоснуться, но не мечтать об этом я уже не могу.

Тут в её сумочке завибрировал телефон. Девушка с сомнением достала трезвонящий с умеренной, нераздражающей громкостью агрегат последней модели и, на секунду задумавшись, вглядываясь в экран, всё же ответила.

– Да. Да, уже закончили. Еду домой. Разумеется, на такси. Моя машина ведь стоит у подъезда, – и далее следует продолжение, произнесённое ровным бездушным тоном. – И я тебя.

Последняя фраза немного выбила меня из колеи. Много вариантов к ней не придумать, к сожалению.

АЛЕКСАНДРА

Я торопясь ответила на вопросы Миши и теперь терпеливо жду его замечаний.

– Надеюсь, всё в порядке и ты не дуешься. Я уже скучаю. Перезвоню ближе к вечеру. Целую, милая.

– И я тебя, – стандартное, давно приевшееся окончание разговора по телефону, а прозвучавшие слова я уже произношу, даже не задумываясь.

Нажимаю на кнопку отбоя и понимаю, что я осознанно наплевала на все условности и поехала домой не с работником привычной службой такси, а с чужим, совершенно посторонним человеком. Который почти ощутимо ласкает меня нежным взглядом.

С моей жизненной ситуацией нужно срочно что-то делать, в корне её менять. Продержаться долго я уже не смогу. Либо сломаюсь и навсегда останусь у разбитого корыта, весь брак (какое вездесущее, многофункциональное слово на все случаи жизни!) и недостатки которого я видела с самого начала, либо придётся разорвать многолетнюю связь, какой бы крепкой она ни была.

Да, Миша за невероятно короткий срок стал для меня очень близким и родным человеком. И именно близкие люди являются счастливыми обладателями ключей к нашим душам. Именно родные люди всегда бьют больнее. Но понимаешь-то это не сразу.

В свои двадцать пять я не была настолько наивна, чтобы не понимать всех «прелестей» отношений с женатым мужчиной. Просто в тридцать один год я особенно остро осознала всё то, чего сама себя лишала на протяжении нескольких последних лет. И от этого осознания на сердце становится ещё тяжелее. Да, хорошего было очень много, если не сказать – большая часть. Но сейчас внутри меня что-то надломилось. Я не могу выразить словами всё то, что испытываю к Мише. Безумную благодарность за поддержку и помощь в разного рода вопросах, уважение как к человеку, восхищение как мужчиной, женскую привязанность. Он вытащил меня из болота страхов, отчаяния и горечи, в котором я чуть не захлебнулась когда-то. Позволил увидеть другую жизнь, которую сам же и наполнил красками, подарил незабываемые эмоции и чувства. Сейчас о любви здесь уже говорить не хочется ничего. Привычка – да, удобство – да, комфорт – да, определённые привилегии – разумеется. Но настоящая, искренняя, безвозмездная любовь такой быть не может. Чётко видеть желанную картину своего будущего и намерено день ото дня все больше и больше загонять себя в угол, постоянно тонуть под тяжестью обязательств, собственных запутанных мыслей и не суметь сделать шаг, выплыв на поверхность за живительным глотком свободы…

– Я, конечно, не хочу вмешиваться в твои думы. Но ты сейчас медведя раздавишь.

Непонимающе опускаю взгляд на свои руки и понимаю, что подмечено было очень точно. Сжала я бедную игрушку так, что ещё чуть-чуть и зверь треснет по швам. Какой ужас! Я не смогла сдержать собственные эмоции!

Резко расцепляю руки и кладу их на колени, потому что не хочу выдавать смятое внутреннее состояние.

– Саша, у тебя, вообще-то, всё нормально?

– Да. Всё хорошо, – приправляю воодушевленный ответ привычной приторной улыбкой, которая слишком часто бывает приклеена к моему лицу, но тут же понимаю, что спектакль уже провален. Зритель слишком проницателен. И от него не укрылось напускное поведение.

– Ну, как скажешь. Если у тебя какие-то проблемы, то я буду счастлив…

– Спасибо. У меня всё в порядке, – чтобы хоть как-то сгладить свою резкость, следует перевести тему, и тут мне вспомнилось кое-что. То, что меня удивило сразу, как только я услышала. – Сколько тебе лет?

– Тридцать шесть, – в отличие от меня мужчина излучает позитив и тепло. И заинтересованность.

– Тогда почему тебя называют Старый?

Аристарх негромко рассмеялся в ответ, очевидно, он привык к этому вопросу.

– В юности мальчики редко называют друг друга по именам. Чаще придумывают производные от имени и фамилии. Меня называли Стар. Но склонять было неудобно, поэтому постепенно прозвище трансформировалось в Старый. И среди своих приклеилось.