– Это будет большой честью, – расплылась в улыбке женщина, приноровляясь к шагу статного мужчины. – С таким магом не страшно будет отгонять души гашаргов, ищущие чьим бы телом поживиться.

– Кто такие гашарги? – Эрис, набрав полную корзину синеватого мха, возвращалась обратно.

– И чему вас теперь учат в Кафорде? – взмахнула руками Гофда и, недовольно бурча себе под нос ругательства, скрылась за сараем.

– Земля Алиарна распалась на части. Так боги решили её поделить. Желали они признанья и власти, но имя своё удалось очернить, – продекламировал Нардер строки одной из известнейших баллад, пришедших из-за океана. А потом вздохнул и ударился в объяснения: – По легендам, миру угрожала опасность, и тогда боги, не спросив разрешения у Создателя, разорвали его на материки. Гашарги – это бестелесные духи, которые могут занимать чужое тело. Легион этих существ под командованием двух богинь, Ленилы и Арилы, собирались захватить Земли Алиарна, но остальные помешали им. Теперь гашарги ищут тех, кто готов пожертвовать своим телом или телом близкого человека ради одного желания. В самую длинную и самую короткую ночь в году гашарги выходят на охоту. Тогда и принято жечь костры с особыми травами, которые изменяют цвет и запах пламени. Эти знания ты могла получить на занятиях по истории мира и демонознавству. Если бы не прогуливала.

Из-за последней реплики Эрис не ответила Нардеру. Не поблагодарила за объяснение. Упрек закрыл ей рот и заставил закатить глаза.

Несмотря на то, что этот день должен был быть самым длинным в году, закончился он достаточно быстро. Эрис разрешили сбегать к неглубокому ручью, протекающему за лугом у самой границы фермы.

Она смывала с себя грязь, стоя по колено в тёплой воде. Лёгкое течение ласкало кожу. Ученица школы Кафорда улыбалась. У неё созрел план.

Когда Эрис вернулась, Нардер и Гофда уже сложили несколько небольших шалашей из веток и сидели на каменной лавке, попивая горячий напиток из деревянных чаш. У ног посланника стояла корзинка с урожаем синего мха, который собрала в теплице девушка.

Гофда пододвинула к помощнице чашу с травяным отваром и обратилась к магу:

– Где именно вы проходили обучение, Нардер?

Мужчина покосился на Эрис:

– В местах, о которых говорить не стоит вслух.

– О да, конечно, – улыбнулась женщина. – Простите меня за моё любопытство. Это было бестактно.

Ученица школы Кафорда мысленно усмехнулась. Он не хотел говорить при ней. Знать бы ещё причину.

Ночь наступала стремительно. Небо темнело, перемигивались блёклые звёздочки, из-за облаков показался молодой серп луны.

– Пора.

Нардер встал с лавки, поставил пустую чашу на землю. С его рук сорвалась искра, разделилась и подожгла два ближайших шалаша из веток. В небо взметнулось жёлтое пламя. Пока мужчина магией разжигал остальные костры, Эрис подхватила корзинку и вкинула жменю мха в пламя одного из ближайших. Воздух зашипел, сизый дым повалил от огня, который вмиг стал ярко-синего цвета. Запахло жжёным деревом и мятой.

Гофда улыбалась, для неё мох аруас пах морозным воздухом и цветением черёмухи.

Нардер присел у одного из костров, долго всматривался в ярко-синее пламя и думал о том, как же его всё достало. Потом вздохнул и лёг на траву, пытаясь насладиться ночью, когда магия бьёт ключом.

Невдалеке заржал чёрный конь, на котором посланник приехал ещё утром. Эрис, всё ещё сжимающая в руках корзинку, повернулась к животному и непонятно чему улыбнулась.

А к небу поднимался синий дым, трещали поленья, и каждый из находящихся на ферме мадам Гофды чувствовал себя в эти минуты счастливым.

Но самая короткая ночь в году скоро должна была закончиться.

Утро после ночи Светила наступило быстро. Гофда давно задремала на лавочке, но всё ещё сжимала в руках чашу с недопитым отваром. Нардер поддерживал пламя в кострах и время от времени подбрасывал в них заготовленные ветви. Эрис ушла в дом, сказав, что замёрзла.

Воздух и в самом деле был холодным, а ветер свирепым. Он раздувал огонь так, что пламя колыхалось и плевалось в небо искрами.

Треск поленьев заглушил скрип открываемой двери и тихие шаги. Посланник задумался и ничего не заметил. А девушка, закинув на плечо сумку с вещами, кралась к чёрному коню, что стоял у невысокого деревца и щипал траву. Подол платья цеплялся за колючки, которые пытались сдержать беглянку.

– Гром, – зашептала она, – привет, конёк. Покатаемся?

Жеребец тихо фыркнул и отвернул морду.

– Не упрямься, – уговаривала его Эрис, закрепляя ремень от сумы на луке седла. И благодарила Создателя за то, что посланник не додумался расседлать или стреножить животное. – Тебе ведь тоже надоело тут торчать. Поехали, прогуляемся.

Изогнув длинную гибкую шею, Гром заржал. Но Нардер спохватился слишком поздно.

Эрис уже была в седле, задрав подол до бёдер. Она ударила коня пятками и направила к лугу. Его первые шаги были неуверенными, спустя несколько мгновений жеребец перешёл на рысь. Мимо промелькнула теплица, сад. Гром бежал уже быстрее, словно старался нагнать ветер.

Всадница вылетела на луг, залитый первыми лучами светила, и направила коня в сторону ручья. Она давно заприметила там тропку, которая уходила от родника к густому березняку, но магический заслон не пропускал её до этого.

Теперь Эрис ехала на необычном коне, который мог пройти сквозь защиту и пронести её на своей спине.

– Гром! Стоять! – свист ветра и перестук копыт по твёрдой земле заглушил голос Нардера.

Эрис начала напевать мелодию, стараясь сделать так, чтобы конь не услышал хозяина.

Копыта коснулись воды, поднимая брызги. Несколько рыбёшек в панике расплылись в стороны. А девушка уже видела то место, где начиналась незримая стена.

Ветер трепал чёрные волосы, путая их и укладывая в нравящуюся ему причёску. Эрис зажмурилась, ожидая удара.

Но ничего не случилось.

Она не видела, как воздух зарябил, пропуская их с Громом. Не видела, как посланник взмахнул руками и исчез в вихре. И не слышала, как Гофда кричала им вслед ругательства.

Эрис почувствовала лишь лёгкую тошноту и только тогда открыла глаза.

Конь, казалось, ускорялся с каждым шагом. Березняк приближался, мигая белым и чёрным, а ветер с новой силой принялся бить девушку по щекам. Гром заржал, будто от радости. Он давно не носился по открытой местности с такой скоростью, всё чаще хозяин брал его на важные миссии по захвату ренегатов и нахождению новых магов. Конь вёл себя, как маленький жеребчик, и от этого ему даже было немного стыдно. Ровно настолько, насколько может испытывать стыд животное.

Берёзы расступились, пропуская всадницу на смоляном коне, показывая тонкую виляющую тропку. Из-под копыт поднималась пыль и вылетали комья земли. Эрис не знала, куда её несёт Гром, но впервые за всё время испытывала счастье.

До тех пор, пока дорога не вильнула в сторону, а конь не встал на дыбы.

Навстречу всаднице по тропке шёл разъярённый Тёмный посланник, с его рук сыпались искры:

– Гром! Отныне я запрещаю тебе брать на спину кого-то, кроме меня!

Заклинание ударило в грудь лошади, и та, взбрыкнувшись, выкинула из седла Эрис. Девушка слетела на землю, пребольно ударившись боком о камень.

– А ты! – мужчина указал на беглянку пальцем, но договорить ему не удалось.

Воздух за Нардером загустел и толкнул того в спину. С тихим охом он отлетел к ближайшей берёзе, ударился о ствол. Из рассечённой брови потекла кровь.

Эрис уже поднялась с земли и замерла. Гром отступил на шаг и оглушительно заржал. А перед беглянкой воздух приобретал форму. По нечётким контурам угадывалась фигура мужчины, только был он прозрачным. А мир, видимый сквозь силуэт, казался темнее.

– Душа, что желала свободы, – прошелестел воздух, – я могу тебе помочь, если ты действительно всем сердцем этого хочешь.

В тот момент девушка ни о чём не могла думать, кроме своей мечты. Не задалась вопросом, кто явился им и почему предложение поступило только ей. И в памяти не всплыло похожее с этим событие, когда она тоже не понимала, что ею руководит.