— Во сколько состоится бой? — тихо спрашиваю я Дейзи.

— В полночь.

— Киф сможет их остановить?

— Вряд ли. Всё, что он сможет сделать, это оттащить одного от другого, когда будет критический момент, но и в этом я не уверена. Правила боёв без правил состоят в том, что там нет никаких правил. Особенно нет правил, когда какого-то бойца вызывают на дуэль.

— И вы так спокойны, — сокрушаюсь я, обхватывая руками голову.

— А что мы можем сделать? Ничего, Таллия. Лезть к двум огромным мужчинам, которые дерутся насмерть, безумие.

— Но Энрика могла ведь остановить Слэйна.

— Могла, ты права. Но… здесь всё сложно. Слэйн не понимает слов. Он понимает всё через боль и потери. Он так создан.

— Создан? Он создан в первую очередь человеком, Дейзи!

Человеком, а не животным! — возмущаюсь я.

— Здесь я могу поспорить. Энрика не рассказывала тебе о том, как они познакомились?

— Рассказывала и о том, что его растили, как волка. Это что, правда?

Дейзи кивает, и я охаю от ужаса.

— Боже мой, я думала, что она приукрасила правду, потому что обижена на Слэйна. То есть её слова о том, что его приковывали цепью, заставляли охотиться и жить в лесу дикарём тоже правда?

— Да, Таллия, поэтому Слэйн очень сложный человек. Порой он даже не человек. Я сама видела это. Но с Энрикой он стал спокойнее. Он научился контролировать себя, ведь зверь, живущий внутри него, обожает Энрику. А вот злодей… злодей порой жаждет возмездия своими способами. Говорю же, всё сложно. Объяснить, почему Слэйн поступает так, а не иначе, я не в силах.

— Тогда почему Каван согласился на это безумие? Он же всё осознаёт, правда? Или в его прошлом было что-то ещё, чего он мне не рассказал? — прищуриваясь, спрашиваю я.

— Про Кавана я практически ничего не знаю. Только факты о насилии в детстве, предательстве его матери и сестры, и про убийство его отца. Всё. Каван закрытый человек. Он не силён в общении, вообще. Он зачастую молчит. И я ему не нравлюсь, поэтому у нас не было времени и возможности, чтобы поговорить по душам, — пожимает плечами Дейзи. — Чёрт, впереди пробка.

Надеюсь, это ненадолго.

Бросаю взгляд на часы. Сейчас уже начало двенадцатого, а мы даже ещё не въехали в город.

— Мы не успеем. Не успеем. Почему ты сразу не рассказала про дуэль? — повышаю я голос.

— Ну, я пыталась смягчить удар своими глупостями. Я красивая, мне этого достаточно. Мне необязательно быть умной, — улыбается Дейзи.

Качаю головой и хочется ударить её. Стучу пальцами по ручке машины, нервно кусая губу. Время идёт слишком быстро, а мы двигаемся слишком медленно. Я так боюсь не успеть. Боюсь, что увижу Кавана, уже побеждённого или наоборот. Я даже не представляю, как он будет жить дальше, если убьёт Слэйна. И что-то мне подсказывает, что этого не случится. Каван другой. Он не позволит другу умереть. Он отдаст себя жертву. Это и пугает.

Наконец-то, мы выбираемся из пробки, и Дейзи пытается доехать до клуба объездными путями. Мои нервы на пределе. Меня жутко тошнит. Меня всю трясёт из-за паники. Когда мы подъезжаем к клубу, то я чуть ли не на ходу выскакиваю из машины.

— Таллия, подожди. Без меня тебя на нижние этажи не пропустят! — кричит мне Дейзи, но мне всё равно. Если понадобится, я буду драться, чтобы добраться до Кавана. Я бегу к входу и киваю охраннику, который знает меня. Он удивляется при виде меня и пропускает, а толпа позади возмущается. Тоже всё равно. Я оказываюсь в душном и полном вони алкоголя, пота и различных духов клубе. Господи, меня сейчас вырвет. Я расталкиваю людей, пробираясь к лестнице вниз, куда меня когда-то вёл Киф. Сбегаю вниз по лестнице, и передо мной встают два огромных охранника.

— Мне нужно пройти. Там мой… Каван там. Он знает меня. Я его врач. Его личный лечащий врач. Меня вызвал Киф, я немного опоздала, — на выдохе вру я. Мужчины переглядываются, и один из них нажимает на наушник.

— Господи, да времени у меня нет! Пропустите меня! Я…

— Она со мной! Отвалите в стороны! — раздаётся голос Дейзи у меня за спиной. Она, запыхавшись, останавливается рядом со мной, и нас пропускают.

— Нам ещё ниже. Бой будет закрытым и очень-очень ожидаемым. Поэтому вниз. Каван и Слэйн дерутся только там, — говорит она и тянет меня за руку к ещё одному пролёту лестницы.

Дейзи быстро узнают охранники, и мы врываемся в шумное помещение, в котором на нескольких экранах транслируются фотографии Слэйна и Кавана. Я в шоке смотрю на людей, стоящих у стоек. Они спорят и что-то кричат.

— Делают ставки. Бой ещё не начался, — объясняет Дейзи и тащит меня за собой. Мы спускаемся к ужасающей меня клетке, за которой располагается ринг.

— Таллия? Дейзи, мать твою! — кричит Киф, вылетая прямо на нас.

— Где он? — шепчу я.

— Пойдём. А ты труп, — Киф злобно указывает на Дейзи.

— Но красивый труп.

— Идиотка!

— Сам придурок!

Киф держит меня за руку и ведёт мимо людей.

— Это правда? Они собираются убить друг друга? — со страхом спрашиваю его.

— Да. Но надеюсь, ты изменишь ситуацию. Где ты была? Мы искали тебя и Энрику. И как ты оказалась с Дейзи?

— Встретила её в городе час назад, и она привезла меня сюда.

— Ты не была в городе, Таллия. Каван обчесал каждый угол Дублина.

— Правда? — радостно спрашиваю я.

— Ещё бы. Он с ума сошёл. Иди. Он готовится к бою. Точнее, он готовится к смерти. И он уже пьян. Так что… тебе будет сложно.

— Боже мой.

Прикрываю на секунду глаза и делаю глубокий вдох. Я распахиваю дверь и быстро закрываю её за собой. Небольшая комната, где те же экраны, транслирующие предстоящих участников боя. Здесь есть небольшой холодильник и стол. Я замечаю вещи Кавана и сумку, а рядом лежат боксёрские перчатки, но не его.

— Киф, я же сказал, что выйду, когда придёт время! Я ещё пишу! — злобно рычит Каван откуда-то. Я оборачиваюсь и вижу приоткрытую дверь. Открываю её, и моё сердце ухает вниз, когда я вижу Кавана. Он сидит на полу с блокнотом в руках, в бойцовских шортах и накинутым поверх красным халатом. Он что-то быстро пишет, и когда я приближаюсь, то различаю своё имя. Господи, это письмо для меня.

Внезапно ручка падает из рук Кавана, а его ноздри раздуваются, и он резко вскидывает голову. Его глаза загораются от злости, и я отшатываюсь от него, но потом взгляд становится таким безумным.

— Таллия, — шепчет он, вскакивая на ноги. Боже, я даже забыла какой он большой.

— Каван, — у меня на глазах появляются слёзы, хотя я планировала не плакать. Но я в таком ужасе. Я в панике, и передо мной человек, которого я до безумия люблю.

— Таллия. — Каван делает шаг ко мне, и я падаю ему в руки.

Наши губы сливаются в горячем поцелуе. Моё тело сразу же реагирует на силу и страсть в руках Кавана. Я была лишена его так долго. Дольше, чем он думает. Я запретила себе целовать и любить его. Отстранилась. Не поддержала.

— Прости… прости меня. Я…

— Нет, не нужно. Всё в порядке. Таллия, всё в порядке. Я не злюсь на тебя. Где ты была? Почему ты ушла от меня? Почему ты бросила меня?

— Испугалась. Я испугалась твоей ненависти ко мне, ведь я обманула тебя. Я… я боялась, что ты решишь, будто я такая же, как твоя сестра. Что я плохая. И я плохая, Каван. Но я люблю тебя. — Глажу его лицо. Он улыбается мне и снова крепко меня целует.

— Я тоже люблю тебя, Таллия. И я рад, что вижу тебя здесь сегодня. Мне не придётся писать эти чёртовы письма. Я всё скажу тебе сам.

— Каван, нет. Ты скажешь мне это завтра или позже. Мы поговорим, хорошо? У меня есть новость, и она…

— Не важно. У меня не так много времени, Таллия. Ангел мой. Я люблю тебя. И я поступил подло. Я должен был забрать тебя ещё раньше, ещё до того, как Дарина всё вывернула так, как ей было удобно. Я запаниковал. Мне было больно. Я не надеялся, что ты меня сможешь полюбить. Я не планировал любить тебя. Но я люблю, слышишь? Люблю. И я счастлив сейчас. Я счастлив, Таллия, понимаешь? Счастлив увидеть тебя, поцеловать тебя и уйти. Я переписал всё на тебя. Ты сможешь учиться там, где захочешь.