– Да мы пока можем и на своих семирублёвых поиграть, прикрепив к ним съёмники, – подключился к разговору Дрон.

– Почему семирублёвых? Я за свою отдавал аж пятнадцать целковых, – ухмыльнулся Болото.

– Ребята, я попробую достать денег, а потом мы заработаем и отдадим их. Надо выкупить басовку. Потихонечку-полегонечку мы обустроим нашу группу. Москва не сразу строилась. А ещё же надо усилители, микрофоны… Ну, положим, микрофоны мне обещали за пару бутылей вынести из трамвайного депо – придётся паре трамваев ездить без объявления остановок. Но ведь ещё шнуры, стойки…

– Ероха, а откуда ты всё это знаешь? – спросил Дрон. – Ты же… э-э-э… не любишь эту музыку!

– Что значит – не люблю? Просто я её никогда не учил и не пел, потому что исполнять такую музыку в моём окружении было не для кого. Я же слесарь «Метростроя».

– Парни, может, ко мне, – предложил Игорь, – в моё болото? Предки ещё с работы не вернулись, попоём что-нибудь.

– Тогда я за гитарой сгоняю, – поддержал его Дрон. – А ещё лучше – пошли ко мне? У меня маг есть, мы попоём и ещё что-нибудь послушаем, чтобы Серёга подобрал себе репертуарчик.

– Тогда вы к Дрону, а я домой за гитарой – и к тебе, – подытожил Игорь.

– Знаешь, Андрей, – сказал Ероха, когда Кулик повернул за угол дома, – а я, пожалуй, смастерю бас. У меня есть друзья на мебельной фабрике, они мне помогут вырезать деку и гриф, колки я сам выточу. А вот струны и звукосниматель – это проблема…

– Это как раз не проблема… Сниматель, к слову, можно сделать самим; главное – намотать катушки индуктивности.

– Я слышал, что эти катушки можно вытащить из телефонных трубок.

– Ага, а телефон сто́ит, как твоя… м-м-м… гитара, – с сомнением произнес Дрон.

– Да зачем покупать телефон, когда вся Москва заставлена таксофонами? У меня есть пара знакомых хулиганов, которые для меня целую телефонную будку принесут, а не только трубку. Короче, это моя проблема.

– Отлично, а я тебе принесу схему, как делать сниматель, и ещё формулу, как рассчитывать гриф, чтобы правильно разместить лады.

– Отлично, договорились… Останется только найти басовые струны.

– Что-нибудь придумаем, – пожал плечами Дрон. – Для бас-гитары не годятся виолончельные, они без металлической основы и не будут сниматься звукоснимателем, а вот струны в пианино или рояле – то, что нам надо. Так что…

– Ты хочешь сказать, что мои хулиганы…

– Да нет! Придётся что-то придумывать самим, чтобы не нарушать невинности школьного инструмента, – ухмыльнулся Дрон.

Ребята зашли в подъезд дома, где жил Андрей, и поднялись на третий этаж. Брунов открыл дверь своей квартиры и пропустил Ероху в прихожую. Серёга решительно разулся и прошёл в комнату Дрона, которая сразу узнавалась по большой фотографии «битлов», украшавшей стену напротив входа. Ероха с интересом разглядывал гитару с четырьмя колками.

– А басист-то у них – левша, – прокомментировал он, внимательно разглядев музыкантов и их инструменты. – Я тоже сделаю себе бас-скрипку.

– Да, Маккартни левша… Серёга, мне… м-м-м… нравится, с каким рвением ты взялся за дело. Ты ещё не сказал «да», но я так понимаю, что ты не против поиграть с нами? И кстати, мне кажется, хочешь играть на басу?

– Ты правильно всё понимаешь… Только я хочу не просто играть, но и петь. Ты хотел мне что-то для начала показать из вашей музыки… Давай так: я к тебе завтра приду со своим мафоном и перекатаю пару плёнок. Подбери мне что-нибудь из того, что было бы можно сыграть… У тебя шнуры есть?

– Шнуры есть; а репертуарчик, будь спок, я подберу… О, Болото подтянулся… Сейчас мы тебе что-нибудь споём, – сказал Андрюха и пошёл встречать гостя.

Игорь деловито прошёл в комнату, снял со своей шестиструнки дерматиновый чехол и в выжидательной позе сел на стул в центре комнаты. Андрей взял свою гитару, сел напротив Болота и дёрнул первую струну. Ребята неторопливо подстроились. Дрон дал счёт, и ребята, не сговариваясь, начали битловую «I Should Have Known Better». Они играли с открытыми струнами в соль-мажоре, и, казалось, музыка их аккомпанемента наполнила комнату и всю сущность Ерохи. А потом они запели в унисон, синхронно произнося слова и выводя несложную, но в сочетании с гитарами такую яркую мелодию. И Серёга Ерохин пропал, и ему было неважно, что как солист он поёт лучше, что с него теперь может слететь, ну, может, съехать набок его корона короля подворотни. Он отчаянно захотел играть с этими ребятами такую музыку и поклялся самому себе, что сделает бас и научится исполнять басовые партии так, чтобы это не мешало его пению.

– Клёво, – выдохнул в конце песни Ероха. – А где мы возьмём барабанщика и установку?

– Ну, кстати, ударник знакомый у меня есть, – откликнулся Дрон. – Мы с ним на даче всё детство по соседству отдыхали. С установкой сложнее.

– Ребята, мы везучие, и если судьба нас свела вместе, то и барабаны откуда-нибудь возьмутся, – сказал Игорь и заулыбался.

Андрей скатал Серёге две бобины фирменной музыки, и Ероха углубился в её изучение. На мебельном комбинате его дружок смастерил из целого куска древесины корпус (как он сам его называл) будущей басовки. Причём сказал, что надо ещё будет сделать пазы для электроники. Гриф тоже был готов. Серёга сам выточил колки и приделал их к «крокодильчику» грифа. Вроде всё получалось, однако, приложив гриф к деке, Ероха результатом остался недоволен. Будущая гитара на басовку Пола походила как-то не очень. Слишком большой гриф и какая-то несерьёзная дека. Вроде скрипка, но какая-то уж больно карикатурная.

– Главное, чтобы строила, – заметил Дрон, когда увидел «комплектующие», принесённые Ерохой к нему домой.

С этими словами он подошёл к книжной полке и достал журнал «Знание – сила». Открыв его на нужной странице, он показал Серёге формулу и чертёж, как надо расположить лады на грифе. Через два часа гриф с намеченными карандашом метками, где надо вбивать лады, отбыл вместе с Серёгой к нему в мастерскую.

– Серёга, ну а как тебе песни?

– Пока слушаю!

– Нравятся?

– Спрашиваешь!

Через пару дней Ероха позвонил Дрону и отчитался по прослушанным песням. Неожиданно (хотя почему неожиданно, если вспомнить русскоязычные пристрастия Серёги?) ему понравился Клифф Ричард, причём и лирический, и рок-н-ролльный Клифф; Элвис тоже не оставил его равнодушным, а ещё Пол Анка… «You Are My Destiny» и «Put Your Head On My Shoulder» были названы Серёгой в числе первых. Впрочем, чему удивляться? Клифф и Пол Анка пели в одной манере. Брунов обещал через пару дней принести Ерохе тексты, чтобы тот засел их учить.

А Игорь тем временем уговаривал отца купить ему самый дешёвый магнитофон, но отец сказал: «Мы не так богаты, чтобы покупать дешёвые вещи», и в доме появилась «Яуза-10» – весьма приличный по тем временам стереомагнитофон с пластмассовым микрофоном. А ещё… Если его – вернее, его выносные колонки – засунуть под кровать, вывести низы до упора, то можно получить очень даже басовитое звучание.

Короче, когда у Ерохи появится бас, можно потихоньку приступить к репетициям. А у самого Игоря к тому времени уже был звукосниматель, и он опробовал звучание электрогитары через «Яузу». Болото успел даже записаться на новый магнитофон, но остался недоволен результатом. Того кайфа, что был у «битлов», не получилось, и он даже не стал выносить свою запись на суд «общественности».

Ероха ехал на работу. Он, восемнадцатилетний слесарь «Метростроя», работал у чёрта на куличках. Метро «Электрозаводская»…

«Час десять туда, час десять обратно, да ещё в час пик, – размышлял Ероха. – Какой же я дурак, что бросил школу! Погнался за карманными деньгами, решил мужчиной себя почувствовать».

Ну да, теперь он мог сделать Галке, красавице-подружке, которая повелась на его песни и на независимый нрав, подарки, не обращаясь с просьбами к родителям. А предки ну очень трудно расставались с денежными знаками – себе на водку и пиво без проблем, а сыну приходилось всё добывать своими руками: гитару, модные брюки… А модные брюки, которые всё чаще вместо «техасы» называли джинсами, он сшил сам, предварительно закупив материал и распоров старые штаны, сидевшие на нём как влитые. И что? Получилось! Все пацаны спрашивали: где купил, где достал…