А Янка вдруг хлопнула в ладоши и сказала:
— Лора, а ты у нас же гений! И книжка твоя гениальная! Я знаю, как нам исследовать гадских одноклеточных методом памяти образа.
Повисла такая тихая пауза, что останься в «берлоге» хоть немного пыли, было бы слышно, как она летает.
— Нам же только метод описать? Так? — торжественно провозгласила Янка.
Все уставились на нее.
— Короче, надо взять это одноклеточное. Засунуть в магический стазис. И на основе его самого поднять этого самого одноклеточного лича. У нас будет трупик простейшего в стазисе и его вполне деятельный и функциональный образ, как материал для сравнительного анализа… который, кстати, чисто теоретически, можно перенести будет на полихистр и увеличить.
— Фигня, — тут же заявил Дик. — Ничего не выйдет. У одноклеточных нет сознания, соответственно и памяти никакой нет. Из чего будет образ лепиться?
— Не фигня, — возразил, вскакивая, Вадим, — а гипотеза. Короче, ребятки, если это даже не будет работать, но вы грамотно все опишете, то из «ямы» вылетите пробкой. Всем коллективом!
Даник снова упал на половичок и оттуда высказал общее мнение:
— Еще чего! Я не для того отсюда весь хлам вытаскивал! Да здравствует «Яма»!
Мар Шторм
— Вот. Держи, Макс.
Некромант, в тот момент мирно поливавший комнатные цветы, чуть не выронил лейку. Но не выронил, а оглянулся.
В лаборатории у него всегда было зелено и светло. Помимо традиционно небольшого окна здесь располагалось около десятка вертикальных светильников дневного освещения, которые позволили ему вырастить у себя что-то вроде небольших домашних джунглей.
Профессор Максим Нырок любил повторять, что даже если ты — некромант со стажем, у тебя на маленьком кладбище должен расти большой куст сирени…
— Привет, Шторм. Каким ветром на этот раз? Говорят, драконы всерьез вознамерились вернуть тебя в Водопадный?
— Да. Жаль, не вовремя. Так ты взглянешь?
Макс поставил лейку, убрал со лба кудри.
— Что это?
— Ммм… палец. Кажется. Извини, не было времени выбирать косточку поинтересней. Это еще один мертвый дракон…
— и тебе снова надо знать имя и за что его убили? Шторм, я буду с тебя расписками брать…
— Легко. Все, что есть, буквально…
— Опять нищенствуешь? А, казалось бы, высокий маг, единственный в циркусе… ладно, я помню. «Подневольное» и так далее. Давай сюда… ого!
Мар склонил голову набок, внимательно разглядывая заинтересованного коллегу.
— Что «ого»?
— Действительно, свежая человеческая кость. Где ты их берешь?..
— Это от того… нехорошего человека, который, предположительно, ранил Нану Филин. Она проглотила криос. Следователь полагает, хотела укрыться от преследования в Академии, но не знала, где именно скрыт вход. Это еще старой системы безопасности остатки.
— Логично.
— На первый взгляд. Но зачем было глотать весь камень? Знала же, что это смертельно опасно. То есть, вариантов два…
— Да? Я думал, просто торопилась, вот и…
— Он с мой кулак. Как нужно было торопиться?
Макс пожал плечами. Мар закончил мысль:
— Я думаю, просто не хотела, чтоб ее подняли. Знала что-то, чего не хотела бы выдать при допросе драконам. И догадывалась, что живой не выберется. Но сама она не подтвердит, а вот этот господин…
— Что-то я не вижу с тобой тут следователей и экспертов…
— Официально это дело передано Чертогам: по официальной версии, Нана Филин с товарищами готовила, ни много ни мало, переворот в Водопадном, даже хотела меня позвать. Чтоб я его возглавил, вероятно.
— Ты бы не стал?
— Нет.
— А что так?
— Тебе серьезно ответить, или доходчиво?
— Серьезно я и сам понимаю — отношения с другими чертогами, военная мощь Радужного, магическое превосходство верхушки твоего родного чертога. Это вот все…
— И статус, — добавил Мар. — Я — всего лишь один из пары сотен штормовых магов. Да, не самый слабый. Но и только. В чертогах имеет значение только наличие крыльев.
— Кстати, почему?
— Для них это важно. Так посмотришь?
Рука, потянувшаяся к следу от криоса, была остановлена на взлете.
— Ладно. Сядь вон, под циперус. И давай сюда накопители…
Круглое лицо Макса стало сосредоточенным, даже наметилась складка меж бровей. Он ушел в лаборантскую за материалом, когда вернулся, раскинул сетку и выставил накопители.
— Кость — очень хорошая основа для образа, — заявил он. — Но чтобы получить ответы, понадобится полихистр. Не будем заморачиваться с внешним сходством, маска же тебя устроит? Или ты хочешь, чтобы он потом еще официальные показания дал? Или куда-то сходил с тобой?
— Там было много костей, — пожал плечами Мар. — Если Тедору действительно нужны будут его показания, он сам все спросит.
На сетку плюхнулся шмат материала, напоминающего белую глину — такой же пластичный и мягкий.
— Отмывать потом… — пробормотал хозяйственный Макс.
— Я помогу, — Мара подобные мелочи не останавливали.
Кусок кости скрылся под «глиной» весь, а под пальцами некроманта стало проявляться подобие грубой маски: глаза, губы — просто разрез. Действительно, никакого сходства. Не то, что с конкретным человеком, а и с человеком в принципе.
Знакомо прокатилось по спине ощущение чуждого присутствия и недоброго глаза, после чего над маской, зримый но неточный, искажающийся, как сквозь поток горячего воздуха, вдруг вырос образ — гордый профиль, тонкие черты лица, волна темных густых волос… и очень недобрая ухмылка.
— Недоброго дня, Грегор! Я даже не думал, что наша встреча будет такой, — сдерживая непомерное облегчение от того, что увидел хоть и знакомую, но весьма неприятную рожу, произнес Мар.
Лицо Грегора Шторма из Водопадного Чертога дернулось, словно он только что очнулся после сна или обморока…
— Заяви право, — напомнил Макс, при этом с немалым любопытством изучая голову.
— Я Вальдемар Шторм из Водопадного чертога. А ты Грегор Шторм, один из советников Тедора Шторма и его личный секретарь. Кто же занял твое место-то подле хозяина?
Глаза «маски» сощурились, но ответа не прозвучало: вопрос был направлен не призраку, а просто в пространство.
— Давай, — Макс все больше хмурился, — этот дракон не столь покладист, у тебя мало времени.
Мар кивнул, продолжая вглядываться в лицо человека, которого считал одним из виновников гибели отца… впрочем, доказательств у него не было.
— За что ты убил Нану Филин?
— Малышку Нану? Я не убивал. Она виновата сама… зачем было доставать нож?..
Голос у «образа» Гегора был низкий, ровный. Как будто он и после смерти собирался всласть поглумиться над теми, кто призвал его к ответу.
— Почему она вообще убежала из Водопадного?
— Этого не знаю. Тедор на нее разозлился. Она стала ему… не так интересна, если ты понимаешь, о чем я. Надоела. Возможно, заподозрила, что сюзерен решил выставить ее из своей спальни. Я не слежу за девками Тедора.
— Зачем он приказал ее догнать?
— Она могла причинить вред. Ее нужно было вернуть.
— Хорошо. Ты ее догнал. Что было дальше?
— Она думала, что может тягаться со мной — с кинжалом против меча. Глупо. Я ее связал. Надо было взять с нее немного магии — я поиздержался во время поисков. Но увидел, что она пытается грызть свой камень.
— Дальше?
— Если бы сгрызла, мне бы ее магии не досталось. Я ее ударил.
— Мечом?
— Ногой.
— Что было потом?
— Потом я понял, что криос она грызла не просто так. И решил ей немного помочь. Она показала бы мне ход в Академию, которым наверняка пользовался твой чокнутый папаша. За такую информацию Тедор простил бы мне, что девка не вернулась в Чертог живой. Но я зря развязал ей руки. У нее был припрятан нож в сапоге. Она выждала момент, когда я отвлекусь, и ударила. Не помню, что было дальше, когда пришел в себя, я был слаб. Я пытался тоже ее ударить, но смог ли попасть — уже не видел. Но кое-что меня радует. Она съела криос. Я заставил, и она съела. И сдохла. Как крыса. В норе…
