- Когда забрал? - уточнила хмуро, уставившись на зимний пейзаж за окном.

- Вчера днём.

Прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Слишком хорошо представляла, что ждёт девушку, если её вовремя не вытащить.

- Первые сутки он будет ждать. Даст ей расслабиться. А вот потом уже начнёт изводить. Да и то для того, чтобы тебя подстегнуть. Жди видеозапись. И поверь, на ней будут цветочки. Ягодки пойдут, когда ты придёшь сдаваться.

Вспомнила свои наказания и передёрнулась.

Стас покосился на меня, одарив вопросительным взглядом. Знала, что стоит мне кивнуть, и меня из плана спасения исключат. Не могла этого допустить. Не в этот раз.

Во-первых, пора уже встретиться со своими страхами лицом к лицу.

Во-вторых, долги нужно отдавать.

Вот и пожала плечами в неопределённом жесте.

Егоров едва заметно улыбнулся и снова сосредоточился на дороге. 

 Дальнейшие сутки мы провели разрабатывая план вместе с оперативной группой. Как Егоров с Акимовым умудрились договориться с правоохранительными органами, причём, выбить себе главенствующие роли, понятия не имею, но факт был на лицо. Молодцы, что тут скажешь. Хорошо иметь друзей и должников среди ментов.

Оба мужчины до хрипоты спорили едва ли не из-за каждого нюанса операции. Приходилось напоминать, что времени у нас в обрез и спорами делу не поможешь. Тем более, их план выглядел абсолютно недееспособным.

- Мне не нравится идея твоей сдачи, - сказала я как есть Стасу. - А если он тебя убьёт в тот же миг?

- Вот поэтому я и позвал тебя, - тяжело вздохнул друг. - Он не станет убивать меня так сразу, и мы оба это знаем. Он уже в курсе, что ты жива, и что я с этим связан. Поэтому он будет мучить и изводить до тех пор, пока я не сдам ему твоё местоположение…

- Или пока я сама не заявлюсь пред его светлы очи, - закончила я за него, отвернувшись к окну.

- Мы подстрахуем, - обнадёжил меня один из присутствующих оперативников. - Хотя как по мне, нечего там делать девчонке. Сами справимся.

- А я вашего разрешения не спрашивала, - сложила руки на груди, уставившись на говорившего с насмешкой.

- Откуда ты её такую достал только? - вздохнул устало Артём.

Стас на это хмыкнул.

- Где достал, там уже нет, да, принцесса? - подмигнул мне.

А у меня на душе потеплело от его обращения ко мне придуманным им мне прозвищем. Помнит.

- А то! - подмигнула ему в ответ. - И это не обсуждается, - добавила к ранее сказанному.

- Ладно, давайте уже по основе, - устало вздохнул Стас, глядя исключительно на меня.

- Куда ты, туда и я, - только и сказала на невысказанный вопрос. 

Парень кивнул и отвернулся, а уже в скором времени отправился на встречу с моим отцом.

Последующие часы ожидания потянулись как никогда медленно, сводя с ума, вынуждая нервно ходить из угла в угол, заламывать руки и беззвучно ругаться матом. На счастье всех присутствующих меня никто не трогал. Все они столпились возле монитора, глядя на картинку, что проецировалась со скрытой камеры, замаскированной под пуговицу на одежде Егорова. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять весь расклад ситуации. Больше я туда не смотрела. А вот Акимов не отрывал взора от монитора. Ему очевидно хотелось быть на месте Стаса, но он старательно сдерживал свои порывы. 

Снова в душе поднялась волна неприятия к заложнице обстоятельств. Что они в ней нашли оба? Что в ней такого, что у взрослых мужиков сносит крышу? Ведь нет ничего особенного. По крайней мере, с виду. Я даже красивее, если уж на то пошло. Но нет, оба — и Стас, и Артём — как с ума сошли в битве за её благосклонность. И я не понимала, почему.

К счастью, уже вскоре наступило время моего выхода, и я, откинув все мысли прочь, направилась в дом, где когда-то жила сама.

Внутри обстановка не изменилась совершенно. Всё та же скрытая неброским фасадом роскошь, которую не заметить, не присматриваясь. Прихожая, гостиная, лестница, коридор, дверь в подвал… Последняя открылась совершенно бесшумно.

Спуск оказался почти не виден. Только нижние ступени. Да и то благодаря свету в дальней части подвала. 

Что ж, делать нечего, нужно идти.

Негромкий скрип деревянных ступеней вынуждал вздрагивать при каждом шаге. Никогда я ещё не нервничала так сильно, как сейчас. Снизу слышались голоса, это и помогало не развернуться и не уйти. Но если бы кто спросил меня сейчас, что я чувствую, я бы прямо сказала: "Я в ужасе". Вот уж не думала, не гадала, что окажусь вновь в этом месте. 

Воспоминания словно вспышки какого-нибудь клипа ядовитой расцветки раз за разом били по разуму, парализуя волю и лишая самого дыхания. И если бы не тот, кто сейчас находился в подвале, ни за что не сунулась бы туда вновь, пусть бы это и выглядело в глазах остальных откровенной трусостью. Не они провели в этом месте половину юности. Но ведь я уже взрослая, правда? И далеко не та забитая девочка, которая слова поперёк боится сказать своему отцу-тирану. Я сильная.

- Ты сильная! - повторила уверенно вслух, крепче сжимая рукоять пистолета в правой руке.

И всё равно оказалась не готова к встрече лицом к лицу с прошлым, в котором я едва помнила хорошее. Разве что когда была жива мать. Но она мертва. Ушла из жизни самостоятельно, бросив меня одну на растерзание своего мужа-изверга. Повезло мне, что нашёлся хоть один человек, которому оказалось не всё равно. 

Стас. 

Только ради него я здесь. И без него отсюда не уйду.

Стас со своей женой к моему приходу оказался подвешен за руки над полом. Отец с пистолетом в руках, собирался как раз его пристрелить. Но по итогу только ранил. У меня же при виде крови Егорова чуть разум за разум не зашёл. Сердце в последний раз стукнуло и ухнуло вниз, оставляя в центре груди пустоту и горечь сожаления, ненависть к себе, что не отговорила его, не успела, а теперь… На смену отчаянию пришла злость. И всё равно мой собственный выстрел прозвучал даже для меня самой слишком громко. И я, честно, сопротивлялась до последнего, не желая убивать того, кто был причастен к моей жизни. Вот только он же эту жизнь испоганил так, как мало кто может. А теперь не только мою. И за это я его не прощу ещё больше. 

Стас

Громкая музыка оглушала, яркие лучи прожекторов скользили по толпе танцующих, ослепляя своей быстрой сменой цветов. Впрочем, сидящему за барной стойкой, с бокалом виски в руках, блондину было на это плевать. Он не любил клубы, но в последнее время тишину и одиночество не любил ещё больше. Как и свой дом. Всё в нём напоминало о ней. Той, кого он, несмотря на свои твёрдые убеждения, отпустил. Той, кому был никогда не нужен, чтобы ни делал для этого. Да, сам виноват. Сам накосячил. Но ведь всего лишь хотел помочь. Сделать, как лучше. А получилось… Что ж, зато хоть она теперь из них двоих счастлива. Она. Та, кто уже никогда не будет его.

В свете софитов мелькнули золотистые волосы, привлекая внимание. Стас невольно обернулся в сторону прошедшей мимо девицы и болезненно поморщился, поняв, что вновь, как последний придурок, ищет в толпе единственную, кто способна унять его боль, утихомирить злость и утолить физический голод. И не находит. Потому что нет её больше. Не рядом с ним. Да и ожидать её встретить здесь - безумие. Хорошие девочки в подобные места не приходят. Они гуляют с подружками в парках, ходят в спокойные и приличные кафе и посещают прочую дребедень. Вот и её здесь искать нет никакого смысла. Да только мозгу и суке-надежде этого ведь не объяснишь. Терзает, мучает, насилует, заставляя пялиться вслед любой похожей.

- Сука! - выдохнул Стас, залпом допивая остатки виски, толкнув бокал бармену для повтора.

- Не выражайся, - донеслось из-за спины, а после рядом с ним на такой же высокий табурет присела эффектная брюнетка в красном.