Что проживет жизнь с пользой для других. С пользой для Азеила.

Кларий не сумел отказать себе в удовольствии поцеловать Вейлану, ничуть не смущаясь присутствию ребенка. Страстный ответный поцелуй стал ему наградой, и время будто потеряло значение, пока Вейлана не отстранилась с сожалением:

- Прежде чем мы продолжим, я должна уладить дела в Авендейме.

- Вейлана. Не только в Авендейме. Ты будешь прекрасной императрицей. Ты принесешь в Азеил процветание, которого он заслуживает.

Вейлана поднялась с трона, глядя на своего рыцаря чуть испуганно:

- Разве я справлюсь?

Эта неуверенность юной девушки, в одиночку одолевшей черного колдуна, заставила его сердце сжаться от щемящей нежности.

- Ты справишься, любовь моя. А я всегда тебя поддержу.

Она улыбнулась – широко и радостно, до краев наполненная счастьем, которое он сумел ей подарить:

- В таком случае, приготовься. Нам предстоит очень много работы.

Эпилог

Свадьба Ее императорского Величества Вейланы Авендеймской и благородного рыцаря сэра Гвидо Сеавендера состоялась спустя почти год после поражения черного колдуна. Весь этот год белая ведьма и ее рыцарь провели в разъездах по Азеилу, силой и уговорами принуждая сдавшиеся на милость армии неживых королевства признать новую власть. Вейлана не чувствовала своей вины – в большинстве королевств правящие династии были уничтожены черным колдуном, а те, кто претендовал на опустевшие троны, имели на них меньше прав, чем королева Авендейма, освободившая мир от страшной угрозы.

И все же без Клария она бы не справилась, даже чувствуя свою правоту. Он умел быть жестким там, где она могла проявить излишнюю мягкость. Вейлана старалась не прибегать слишком часто к магической своей силе, порой и сама пугаясь тех возможностей, что та ей дарила. Белая ведьма не хотела превращаться во всемогущее, но безразличное к человеческим страстям существо. И Кларий был тем, кто помогал ей в этом ее стремлении.

Во всех стремлениях.

В день, когда черный колдун был повержен, Вейлана уничтожила все, созданное дикой магией, и вернула своих подданных из небытия. Невозможно описать то ликование, какое охватило народ Авендейма - ведь все они прощались навсегда с привычной жизнью, уходя от войны, а вернулись в мирное свое королевство, избавленное от ужасов колдовской тирании.

Вейлана без труда подобрала для младенца, бывшего черным колдуном, подходящую семью, а Клария своим подданным представила как пропавшего много лет назад, но теперь нашедшегося сына сэра Леорика, одного из благородных рыцарей Азеила. О том, что Гвидо Сеавендер и темный рыцарь Кларий – один человек, так никто никогда и не узнал. Да и кто бы заподозрил в красивом и благородном возлюбленном королевы наследника черного колдуна, ненавидимого и проклинаемого во всем Азеиле? Клария считали сгинувшим вместе с черным колдуном, а Гвидо, глядя на свое отражение, и сам не всегда узнавал в этом юноше с золотистыми глазами себя прежнего. В нем и впрямь почти ничего не осталось от Клария. Разве что умения управляться с мечом он ничуть не растерял.

И это вполне мог бы подтвердить капитан королевской гвардии, личный телохранитель Ее несравненного Величества Пэн, который и после года верной службы продолжал обращаться к бывшему темному рыцарю на ты. Но теперь имел на это полное право, подаренное ему самим Гвидо, в знак признательности за ту услугу, что он однажды оказал.

Такое же право имелось и у очаровательной его жены Трилл, которую он все-таки, как и предрекала Вейлана, простил за обман.

Ведь, если бы не Пэн и Трилл, Кларий никогда бы не узнал, кем является и какое чудо ему по силам.

Этим двоим не потребовался целый год, чтобы организовать свадьбу, но и обязанностей у них было несравнимо меньше, чем у будущей императорской четы. И, хотя Трилл не занимала при дворе никакой должности, неофициально она помогала мужу в его нелегком труде охранять Ее Величество.

Впрочем, пробужденная белая ведьма в компании своего рыцаря не особо нуждалась в охране.

Императорская свадьба прогремела на весь Азеил. Празднование ее длилось не одну неделю и надолго запомнилось жителям новообразованной империи.

И лишь один человек сохранял недовольство на этом празднике – юноша из Реульды, называющий себя Гвидо Сеавендер. Он уже забыл, как бросил королеву погибать в ловушке черного колдуна, и полагал до ужаса несправедливым, что его место подле императрицы занял какой-то самозванец. Но обсуждать свою обиду с посторонними поостерегся, потому что был осторожным и благоразумным юношей.

И все же обиду на несостоявшуюся свою королеву сохранил до конца жизни.