Кларию очень захотелось ударить его. Но почему-то он сдержался. Наверное, потому, что бесхитростный и открытый воин говорил искренне – и истинную правду, которую Кларий не торопился признавать.

- Сколько ей нужно времени? – повторил он свой вопрос.

- Пару часов, - на этот раз Пэн ответил.

- Буду ждать в экипаже, - буркнул Кларий и торопливо покинул гостевой дом.

Потому что знал – задержись он еще ненадолго, и не выдержит, отправится к Вейлане. Девушке, которая не желает его видеть. Хотя он опасался, что от него намеренно скрыли ее истинное состояние, но усугубить его Кларий не хотел. А потому спрятался в экипаже.

Бросил взгляд на свое отражение – и поморщился. Скольких женщин привлекла ему в постель его внешность? Сейчас почему-то даже думать об этом противно. Обо всех тех красавицах, с которыми он делил ложе… И о всех тех способах, чтобы заставить их делать это добровольно.

Потому что далеко не все покупались на идеальную внешность темного рыцаря.

Вейлана узнала лишь об одном эпизоде из многих, и это заставило ее проникнуться к нему отвращением. Что бы она подумала, узнав о других?

О женщине, отдавшейся ему ради спасения своего мужа? Кларий все равно убил его, потому что никогда не миловал тех, кто покушается на его жизнь. И нарушенное обещание ничуть не трогало его.

О девушке, молившей о милости для ее истерзанного брата, пытаемого на ее глазах? Распробовав ее вдоволь, Кларий даже исполнил ее просьбу, оборвав мучения юноши одним точным ударом в сердце.

О красотке, что гордо предпочла обслужить сотню его солдат, но не делить с ним постель? Когда – после тридцати или сорока мужчин? – в слезах, на коленях умоляла она Клария дать ей шанс изменить свой выбор. Он побрезговал ею, и несчастная покончила с собой, едва последний из мужчин закончил с ней.

Сколько их было, таких гордых и неприступных, в его жизни? Он сломал их всех до одной, получив все, что хотел. Добиваться их покорности было особым удовольствием, от которого Кларий не собирался отказываться.

Пока не встретил самую недоступную из всех женщин Азеила.

И теперь, вспоминая их, чувствовал невыразимый стыд за то, как обходился с ними. Стыд, прежде неведомый; но сейчас, стоит лишь подумать, что Вейлана узнает обо всех этих женщинах… Она возненавидит его без малейшей надежды на прощение. И эта мысль причиняет почти физическую боль.

Нет, она никогда не узнает всю глубину его злодеяний.

Пусть о дружбе он знал даже меньше, чем о любви, но быть ее другом – это действительно все, что ему остается.

17

Вейлана очнулась как-то сразу, минуя то странное состояние, когда не понимаешь, где ты и что происходит. Вспомнила все – странный городок, землетрясение, откровения Клария – и чей-то удар, когда Пэн и Трилл раскопали завал перед дверью. Она сразу подумала, что ударил ее кто-то из них. Пэн, скорее всего, Триллу не хватило бы сил. Вот только… зачем?

Открыв глаза, Вейлана обнаружила себя в гостевой комнате, абсолютно не похожей на ту, какую ей предоставили для ночлега. Победнее, попроще, а главное – с окнами. И без единого следа разрушений.

Удивленная, девушка приподнялась, чтобы оглядеться.

- Госпожа, вам лучше не двигаться пока. Рана не опасна, но…

Она взглянула на Трилла, и мальчишка осекся, смущенно потупив взгляд. Вейлана поморщилась от боли, окатившей ее волной от затылка и до кончиков пальцев, сосредоточилась и позволила своей магии исцелить рану. Стало легче дышать, зато появилось неприятное чувство, что ее предали.

Она никогда не сталкивалась с предательством. Как королева, она была любима своими подданными, ее окружали умные и преданные люди, которые ценили ее и ее усилия. А потому вдвойне тяжело оказалось принять, что люди, которые делили с ней все тяготы путешествия, могли так подло с ней поступить.

Но Вейлана не привыкла рубить с плеча, а потому не стала обвинять мальчика, вместо этого настороженно спросив:

- Что произошло?

Виноватый вид Трилла добавил ей подозрений.

- Не сердитесь, госпожа Вейлана, - смущенно попросил мальчишка. - Я… мои познания в лекарстве весьма посредственны, я сделал все, что мог. Я не уверен…