Померк, как этот век…
Чалая тройка
Как много трагических судеб
Сплелись непокорно в одной.
Кто знал, что окутан войной
Закат затуманенный будет?
Почахшие нивы так сизы,
Ветра над рекой холодны.
По ком они грустные тризны
Свершают под светом луны?
По ком плачут хмурые ливни,
Поникшие ивы у рек,
Таинственный, в дымке, век,
Ответь? Ну хоть что-то скажи мне…
Что Западу гибель Востока?
Стена, за которой – ничто.
Но боремся с волею рока,
Сплелись непокорно в одно.
Слетайте, понурые листья,
В промозглую бездну луж.
Морозный рассыплется бисер
По лесу суровых стуж.
Так холодно в мареве синем,
Но что ж остаётся нам?
И чалая тройка России
Несётся в тяжелый туман…
Я немощен
«Я немощен!» – себе я так твержу, –
«За звёздами не вижу я Творца».
И не раскрыть ни книги, ни ларца.
Но всё есть Бог, я им сейчас дышу.
Я немощен! Мне не узнать, увы,
Как благодатны лик Его и риза,
Как херувимы спят на небе сизом –
Мне не поднять незрелой головы.
Я немощен… И всё ж, я жду когда
Неважны станут даже эти строки,
Забудутся все страсти и пороки,
И протеку сквозь землю, как вода…
Маленькая колыбельная
Тише, дитятко,
тише, солнышко!..
Вот уж ночь опустилась на полюшко,
Сыплет небо не землю звёздами,
И летят они между грозами,
Между тучами, между градами.
Кто-то ставит меж ними преграды ли?..
Звезды падают в море бескрайнее.
Звезды-странники, гости дальние.
Месяц-пахарь на дудке сыграет им,
Звёздам-путникам, морем залитым.
Укачает волна синевласая,
И заснут-отдохнут златоглазые.
Тише, дитятко,
спи же, солнышко!..
Вот уж сном принакрылося полюшко.
Зелен-луг вслед за ним задремал уже,
В пышноцветном своём прикорнул плаще.
Даже гуси уже не гакают,
Спится серому Месяцу-пахарю,
И косу он свою широкую
Отложил на ночёвку долгую.
Даже звёзд потемнели огни.
Тише, дитятко,
спи-усни…
Ты прошлое больше не трожь
Падает летний дождь,
И время уснуло… Уснуло!
Ты прошлое больше не трожь,
Чтоб в нынешнем свежим задуло.
Сверкнуло,
и грянул гром,
И снова темно меж деревьев.
К себе обратись с недоверьем:
– Сейчас, разве будет «потом»?!
– Да и прошлое разве было?
И закончится летний дождь.
Всё проснулось,
кипит, не застыло
И, стекая по яркой листве,
Звонко вторит капелью тебе:
– Только прошлое больше не трожь…
Нет, не кажется мне…
Нет, не кажется мне,
что прекрасна родная сторонушка.
Не привиделось мне
кареглазое яркое зарево.
Припечет, словно в детстве, горячее солнце головушку,
Побегу по между сосен я
в прошлого дивное марево.
Будет совушка ухать
над чашею сопок зелёною,
Запоет над озёрами синими
юркая иволга!
И пойдëт-полетит эта песня
над старыми сёлами,
Будто вот оно – детство –
счастливая, добрая лирика.
И заплачет дождями муссон,
и протяжно задует вдруг,
Словно книгу забытую,
прошлого дни он подарит мне.
Но рассеется марево, жизни замкнётся круг,
Не привидится больше мне то кареглазое зарево.
Так не плачь обо мне,
ни муссон, ни далёкий Восток.
Знать, с росою с утра расплекается грусть безысходная.
И утешит меня в дни раздумий
пусть мысль народная:
Я с Россией остался, а значит –
не одинок.
Вот и жизнь несётся колеями…
Вот и жизнь несётся колеями,
Сопками, озёрами, полями.
Оглянись – почувствуй, что живой,
Восхитись и солнцем, и луной,
Лесом спящим, первым снегопадом,
Лугом летним, красками объятым,
Бризом свежим, пенкою морской,
Мрачной ночью, светлою зарëй.
И вдыхай весь мир, как ладан дымный,
Слушай песни леса, словно гимны:
Ветра свист, летящий в синеву,
Осенью шуршащую листву.
Пусть тебя окутает туман,
Во поле пшеничный сарафан,
Каждый миг тебя пройдёт насквозь,
Сердце чтоб звучаньем обдалось
Колокола Света, и тогда
Воля к жизни будет век тверда.
И предстанет истина очам:
Мир подлунный – это дивный Храм.
Даром Божьим пронесутся годы,
И поймёшь, как дорога природа.
Ни маяка, ни флага!
Гнетущий дождь, в ночи мятежный сон.
Нетленно дома пламя очага.
Но ныне мною был покинут он,
И в поле с ним стояли ржи стога.
В корыте от грозы скопилась влага,
И сеном пахнет в воздухе прохладном.
Покинут дом! Ни маяка, ни флага!
И нет уж верного пути обратно.
Забудь меня. Забудь, как миг ничтожный.
Всё то же в доме пламя очага.
На край уйду. Край противоположный,
А ты останешься таким, как был тогда!
Летний ливень
Лишь только летний ливень отгремел,
И так свежо,
и нежно,
и легко!
И зной усталый где-то далеко.
А что закат?
Он будто опьянел.
Так пламенно горит –
звезда,
рубин!
Как трепетно,
безудержно красиво!
И солнце в миг такой, словно кувшин,
Что льет на небо алые разливы.
А что закат?
Он, как черешня, спел.
В такое время петь
с тоской,
с душою!
И мимо пронесется жизнь рекою,
А только летний ливень отгремел!..
Иволга
Иволожка, иволожка,
что шумит такое?
Что кричит и воет гулко
в лесе под луною?
Воет волком, змеем вьется,
в ставни к нам стучится.
Он зовет нас на прогулку –
с жизнью разлучиться.
Иволожка, иволожка,
где дитяте ходит?
Там, где леший,
там, где гули
и медведи бродят?
Снег задует, снег завоет
голосом любимой,
И любовник дверь откроет
сущности звериной.
Иволожка, иволожка,
что ты слышишь ночью?
Черви тёмные роятся,
плоть разверзнув в клочья.
