– Я кузнец, – сказал он, когда они проводили глазами отъезжающую машину, – у нас династия – дед, отец и я. Можно я тебе подарю кованую розу?

Ждана не ответила, она только ниже опустила голову. Ян смутился и умолк.

– Это был бы чудесный подарок, – тихо ответила Ждана, – я очень люблю розы. А тебе какая группа нравится? Какую музыку слушаешь?

– Разную, – пожал плечами Ян, – тяжелый рок нравится. Под его ритм хорошо ковать многие вещи.

Она оживилась, ее глаза блестели, и она больше не стеснялась.

– А я обожаю «Сrazy gerl». Мы с Владой недавно на концерт ходили. У них отпадная музыка.

– Мне тоже нравится эта группа, – соврал Ян.

Он в жизни не слышал о такой, но раз она нравится Ждане, он тоже уже от нее без ума. Не забыть бы только в инете, найти и послушать, а еще лучше накачать, чтобы послушать с ней.

Ждана была счастлива, что у них столько общего! Они даже одну и ту же группу любят. Это не может быть совпадением. Это новогоднее чудо! И имя ему – Влада. Ждана подумала о ней.

– Знаешь, Ян. Вот сморю я на Владу и не могу понять.

– Что тебя конкретно смущает?

Они даже не заметили, что уже десять минут как уехала Влада, а они все стоят под фонарем и разговаривают.

– Она и это место. Как тебе объяснить. Вот, – Ждана все обвела рукой, – это место – это масло. А Влада – вода. Не совместимые они. Понимаешь ли ты меня.

Ян неопределенно пожал плечами.

– Эта девушка больше подходит к другим местам – светским вечеринкам, модным показам, неприлично богатым салонам. Ее типаж оттуда. Она утонченная, красивая, воспитанная, у нее породистая внешность. Не ежиком тут плясать должна, а где-нибудь на яхте, толстосума на миллионы разводить своим телом. И жить в полном шоколаде.

Ждана вздохнула. Ей самой хотелось бы такой быть. Но ее создали другой. И все годы она сильно комплексовала, безрезультатно сидела на диетах. Потом поняла, что не вышла ростом для модели и забросила все диеты. Вес вернулся быстро, его всегда было сложно контролировать. И вот появилась Влада, которая весила как осиновый листочек, а ела, как хорошая кобылица и ей ничего за это не было. Но сегодня Ждана впервые увидела, что и на нее могут смотреть с обожанием. И она больше своей новой подруге не завидовала, она была ей благодарна, что привела сюда.

– Ты же слышала, – приблизился к ней Ян, – что ты самая красивая.

– Снегурочка.

– Просто, самая красивая.

Ян поцеловал, и она ответила.

Они медленно пошли к воротам. Им не хотелось расставаться, и каждый знал, что они обязательно встретятся.

– У Влады тут интерес, – махнул головой в сторону левого крыла Ян, – прячется за одним из этих окошек.

Ждана внимательно осмотрела каждое окно. И заулыбалась, когда увидела силуэты шести пушистых овощных хвостиков, расставленных по подоконнику, освещенных ночником. Она уверенно указала на окно.

– Да, я даже знаю за каким конкретно.

Они замерзли и ускорили шаг. У ворот их уже нетерпеливо ждали. С ноги на ногу переминался и курил ночной сторож. Он пыхтел папиросой и хитро посматривал на молодых людей.

– Вот моя машина, – печально сказала Ждана, – пока, счастливого нового года.

Она села и поставила машину на прогрев. В окно постучали, она открыла. Ян просунулся в машину и поцеловал ее снова. Затем он протянул ей красивую кованую розу. Она была тонкой и изящной, но тяжелой. Ее бутон был окрашен в яркий красный цвет, а листочки зеленые. Ждана залюбовалась подарком и не заметила, что Ян ушел. Когда она вспомнила, что не оставила ему своего номера, то горькая слеза тут же покатилась по щеке. Она вытерла слезы и взяла телефон. На него пришло сообщение. «С новым годом. Давай сходим на свидание? Ян». Ждана не выдержала и расплакалась, и рассмеялась одновременно.

– Конечно, давай! – ответила она сама себе, и счастливая тронулась с места.

Третьего января Влада уже в восемь была в центре. Она играла с Оленькой и нетерпеливо посматривала в окно. Анна Валентиновна что-то не торопилась.

– Так, – сотый раз переспрашивала девочка, – ты точно теперь моя мама?

– Точно, – отвечала девушка и целовала ее в макушку.

Доброта и ласки Оленьке больше пришлись по нраву, чем равнодушие и негативное отношение. Она уже не называла себя плохими словами, хотя нет нет и вылетит какое – нибудь неприличное. Тогда няня или Влада ничего не говорили, а сразу резко останавливались и смотрели на Оленьку остановившимся взглядом. Она все понимала, что сказала плохое слово и тут же, хихикая, прикрывала ладошкой ротик: «Ой, простите» – говорила она.

– А я могу тебя называть мамой?

Влада притянула ее к себе и прижала крепко.

– Давно пора. Сделаем минуту счастья?

Плечики Оленьки затряслись от радости. Она положила голову на грудь Владе и обняла ее. Оказывается, когда тебя любят, это так приятно. Девочка в такие моменты вспоминала, как любил ее папа. Больше она никого не помнила, потому что всегда болела, и ее всегда прятали. Единственный человек, после того как не стало папы, кто был в ее жизни постоянно – это злая няня. Психиатр предложил рисовать всех плохих людей, кто ее обижал, и разрывать листик на части. Чтобы навсегда избавиться от плохого. Теперь Оленька больше не рисовала темные рисунки, потому что у нее была собственная мама. Она защитит от всех бед на свете.

– Нам пора обедать, – в дверь заглянула няня.

Влада спохватилась и глянула на часы.

– Как? Уже обед? Я только пришла, надо же.

Она сама повела девочку, уже дочку в столовую. Та шла вприпрыжку и напевала:

«Вертлявый зяблик из гнезда

Головку тотчас свесил.

Кто-кто, а зяблики – куда

Охотники до песен!»

У двери стояла уже в халате Анна Валентиновна. Она успела переодеться, но от нее еще пахло морозом. Она погладила головку Оленьке.

– Иди, зяблик, кушать, а я заберу на полчасика твою маму.

Девочка послушно отпустила ручку и пошла к столам. Влада кивнула приветственно Ане и проследила глазами, как устроилась Оленька. И как только девочка стала кушать суп, она повернулась к Ане.

– Пошли?

Напротив Оленьки сидела грустная девочка, постарше. В руках она держала сломанную куклу. У несчастной оторвалась рука, и было порвано платье. Девочка заметила к себе внимание и тут же пожаловалась.

– Вот, уже сломалась. А я не наигралась.

– Как же ты игралась, – возмутилась Оленька, – что все уже разломала?

Девочка шмыгнула носом и пожала плечами.

– Так получилось.

Оленька попила компот и ей на ум пришла мысль.

– А ты письмо Деду Морозу напиши. И он тебе все подарит, – она подумала немного и добавила, – правда надо ждать следующего нового года.

Девочка иронично посмотрела на Оленьку.

– Вот глупая. Дед Мороз ничего не дарит. Это родители дарят.

Оля в корне была не согласна. Она отрицательно покачала головой.

– Нет, не глупая. Дед Мороз все дарит, что в письме пишешь. Я маму попросила, и он мне ее подарил. А на следующий год, я напишу, чтобы папа вернулся. И он вернется.

Невдалеке сидела и с улыбкой слушала разговор няня. Она наблюдала, как маленькие люди учатся общаться, как у них завязывается разговор, какие темы возникают. Наивный спор двух девочек со стороны выглядел таким забавным. Старшая девочка была умнее и не так наивна. Она не соглашалась со словами младшей и спорила, доказывала, что та неправа. Но Оленька так горячо отстаивала свою позицию, что в глазах спорщицы появилось сомнение. А может правда, есть он этот добрый старик – Дед Мороз, что дарит все, о чем попросишь? Надо только письмо написать. И в конце Оленька добила соперницу тем, что заявила следующее.

– Да у моей мамы сама Снегурочка подружка! Я точно знаю.

И так многозначительно Оленька закивала головой, что девочка, сидевшая напротив, серьезно задумалась. Может все – таки это она не права. Оля показала пальчиком на куклу.

– Давай покажем ее моей маме. Она попросит свою подругу Снегурочку что-то сделать с этим.