А когда умирал, Олег всегда просыпался.
Но прошла секунда, или минута, или час, а писк все так и не превратился в рев.
— Может, ответишь? — раздраженно выплюнул Вадик. Олег с большим трудом повернул голову набок. Никакой это был не истребитель, а всего-то телефон. Лежал на прикроватной тумбочке в спальне. И сам Олег теперь тоже был в спальне, а не посреди пустынного стеклянного шарика. И Вадик был тут как тут.
— Это будильник, — возразил ему Олег, как маленькому, — на него не нужно отвечать.
— А вдруг там что-то важное? — в голосе Вадика прорезалась обида, Олег снова повернул голову, на этот раз к нему. И вовремя успел, потому что в следующую секунду Вадик, пылая праведным гневом, подскочил с пенька, на котором Олег обычно колол дрова, вытащил из-за пазухи огроменное весло, замахнулся и огрел Олега аккурат по левой щеке.
Голова мотнулась в сторону, впечаталась в подушку, и Олег глухо застонал, смаргивая остатки сна. Лицо горело, и он кое-как дотронулся до пострадавшей щеки кончиками онемевших из-за неудобной позы пальцев. Она была горячая. Черт, кажется, он сам себе врезал и от этого проснулся. Просто класс.
В руку постепенно возвращалась чувствительность. Пальцы все еще немного покалывало, но Олег хотя бы смог дотянуться до тумбочки взять телефон, посмотреть на экран и тут же со стоном рухнуть в подушки: на электронном циферблате значилось без семнадцати минут будильник. Заново уснуть после кошмара Олегу почти никогда не удавалось, а это значило плюс почти два часа бодрствования в сегодняшний день. Олег потянулся, хрустнув разнывшимся плечом и, когда сонливость окончательно спАла, вдруг резко качнул головой, прислушиваясь. В первые секунды бодрствования ему показалось, что это все шутки не до конца проснувшегося подсознания, но нет. Звук, который то ли звонок будильника, то ли рев далекого истребителя, никуда не делся и присутствовал и в реальности. Олег еще раз взял с тумбочки телефон и проверил экран. Ровно шесть ноль-ноль.
Звук между тем резко оборвался, будто захлебнувшись сам в себе, но почти сразу возобновился, еще более противный и настырный, чем раньше. Олег чертыхнулся себе под нос, спустил ноги с кровати, нашаривая тапки, встал и побрел в его сторону. Он догадывался, что это может быть. Сон во сне: открытая дверь наружу и истребители у него прямо во дворе, стрельба, снова Вадик, каталка и невозможность пошевелиться. После такого Олегу бывало не по себе еще несколько дней. Все казалось не до конца реальным. Думалось: а вдруг он так и не проснулся окончательно, а только перепрыгнул в новый виток кошмара — прямо как в том нолановском фильме, где герои путешествовали по разным уровням сновидений.
Не переобуваясь, Олег распахнул дверь, уже готовый к выстрелу в голову, и… Оказался лицом к лицу с безмятежным свежим утром.
Едва-едва начало светать, воздух вокруг был просто потрясающий, напитанный ароматами земли и прелых листьев. И ничто не нарушало этой идеалистической картины, кроме ставшего в разы громче писка. Он раздавался откуда-то снизу. Олег опустил взгляд и присвистнул.
— Ох и достанется тебе от твоего папаши, приятель, — хрипло проговорил он, чувствуя, как постепенно сходит на нет и тревога, и даже вызванное ранним подъемом раздражение. Да, звук был не очень приятный, но издавал его всего лишь вьющийся у Олега под ногами лисенок.
Олег огляделся по сторонам, но ни его сиблингов, ни взрослого лиса поблизости не обнаружил.
После того случая с куриной грудкой почти две недели назад он видел пушистое семейство гораздо чаще и ближе, и да — наблюдать за маленькими ушастыми картошками, то и дело пытающимися повиснуть у отца на хвосте, и в самом деле оказалось в куда более захватывающе, чем на китов в Охотском море. Как закончились дожди, лисы освободили сарай, но с удовольствием наведывались, если Олег выставлял чуть поодаль от дома миску с мелко нарезанным мясом или остатками своей еды. Сначала взрослый лис приходил один, брал миску зубами за край — Олег охренел, когда увидел этот трюк в первый раз — и уносил, чтобы вернуть через пару часов, потом потихоньку начал приводить с собой малышню. Судя по недовольному ворчанию, малышне настрого запрещалось приближаться к Олегу, так что они только виляли хвостами и смешно тявкали, завидев его. Периодически делали попытки подбежать поближе, но под строгим взглядом отца возвращались обратно, понуро поджав хвосты.
Олег не лез в воспитательный процесс и вежливо держался на расстоянии: наверное, если бы у него было на довольствии пять беззащитных комков меха, он бы тоже не был в восторге от ошивающегося поблизости огромного, бородатого, потенциально опасного мужика. Кстати, об этом…
Олег задумчиво поскреб щеку, задумавшись, а не подровнять ли бороду. А то он периодически сам пугался собственного отражения в зеркале.
— Ау-уф! — напомнил о себе лисенок, и Олег присел на корточки, протягивая к нему руку. Неужели потерялся?
— Тш-ш, иди сюда, я не обижу.
Когда до мордочки лисенка оставалась пара сантиметров, тот вдруг подпрыгнул на месте и вцепился Олегу в указательный палец зубами. Силенок на то, чтобы прокусить кожу, у него не хватило, да и Олегу с его послужным списком это было все равно что слону дробина, но эй! Обидно вообще-то.
Нахмурившись, Олег потряс рукой — все еще осторожничая, чтобы ненароком не поранить пушистого засранца, — и лисенок свалился на пол, удачно приземлившись на все четыре лапы. И снова заголосил, как резаный.
Он явно был чем-то встревожен. Метался, жалобно пищал и снова пытался кусаться. Н-да, было не очень разумно с Олеговой стороны подумать, что ему нужна поглажка.
— А что тогда тебе нужно? — вслух уточнил Олег, не ожидая никакого ответа, но лисенок вдруг извернулся, подпрыгнул, ухватил на этот раз за край спальной футболки и что есть сил потянул, рыча и фыркая.
Олег снова его осторожно отцепил, поставил на пол и задумчиво поднялся, чтобы проверить зародившуюся в мозгу догадку. Лисенок тут же вгрызся в штанину домашних спортивок и замотал своей крохотной головой из стороны в сторону, как разрывающий добычу хищник. Потом он разжал челюсти, сбежал с крыльца, вернулся обратно и заскулил пуще прежнего.
— Ладно-ладно, — согласился Олег, — я понял.
Алисой он явно не был, но ситуация с каждой секундой становилась все страньше и страньше. Может, это все же был новый виток сна? Олег скользнул обратно в дом, наскоро сунул ноги в калоши, накинул поверх футболки куртку и прихватил из небольшого ящичка в прихожей фонарик. Сунулся было к двери, но затормозил. Подумал секунду-другую и потянулся к косяку, а точнее к прислоненному к нему ломику. Олег поднял его, взвесил в руке и решил, что лишним он все-таки не будет. Мелькнула мысль вернуться в спальню за пистолетом, но Олег не стал потакать своей паранойе.
— Ладно, Истрибитель, веди, — вздохнул Олег, когда вышел обратно на крыльцо. Лисий визг на мгновение стих и тут же сменился восторженным тявканьем.
Лисенок сбежал с крыльца и уверенно потрусил в лес, то и дело оглядываясь на Олега.
Спасибо, хоть не пауки, подумал Олег, поудобнее перехватывая ломик, и двинулся вслед за ним.
========== Глава третья, часть первая, О разочарованиях оборотнической жизни и чудесных спасениях ==========
Лисята визжали как резаные.
Никакого своего особого языка, как Сережа думал в детстве и как показывали в мультфильмах, у зверей не было, так что ориентироваться приходилось исключительно на интонации, взгляды и язык тела. Конкретно сейчас необходимости в этом не было, все было понятно и так, но в общем и целом это стало вторым самым большим разочарованием в его осознанной оборотнеческой жизни. Первую же строчку чарта до сих пор удерживал момент окончательного осознания ничтожности собственных прав и строго зафиксированной позиции в самом низу пищевой цепочки. Стоило под давлением подмахнуть пару бумаг, и его жизнь ему больше не принадлежала: из перспективного студента он превратился в подопытного кролика без права выбора. В текущих реалиях это не было чем-то из ряда вон, Сережа не раз слышал подобные истории, просто раньше воспринимал их как городские страшилки, которые могут случится с кем-то не таким умным, продуманным или харизматичным как он. С кем-то другим, у кого нет почти законченной вышки в МГУ, парочки перспективных проектов в зачатке и четкого плана, как после выпуска в кратчайшие сроки свалить куда подальше.
