Вечером, продолжая витать в своих мыслях, Гермиона отчетливо осознала, что соскучилась по Скорпиусу и с нетерпением ждет завтрашнего утра и возвращения в Малфой-мэнор. Это было ужасно новое и непривычное для неё чувство, и, не переставая удивляться самой себе, она наконец погрузилась в сон, в котором до самого утра бушевала безумная майская гроза.

***

Выходные Драко Малфоя омрачили раздражение и непроходящая злость.

Как началось с утра субботы, так и продолжалось два дня.

Бесило все.

Громкий смех из сада, который беспрестанно отвлекал и мешал сосредоточиться на документах. Можно было, конечно, закрыть окно, но тогда можно не услышать, если что-то случится и Скорпи будет его звать.

К тому моменту, когда шум, наконец, прекратился, он успел настолько к нему привыкнуть, что внезапная тишина отозвалась в нем тревогой. Салазар, неужели все-таки что-то случилось?! Драко вылетел из кабинета, и немедленно наткнулся на шлейф пряного, мускусного аромата и удаляющиеся по лестнице вверх спины – спины, Драко! - гувернантки и своего сына, который, цепляясь за её руки, еле волочился, ноя на ходу что-то про то, что он устал и больше ничего не может, на что она лишь ласково ерошила его светлые волосы и тянула в сторону детских комнат.

От этой картины сердце ёкнуло: вот так, наверное, могла бы вести себя с малышом родная мать, а не нанятая за деньги посторонняя женщина, которая забудет о Скорпи сразу же, как закончится её контракт… А впрочем, все это не имеет значения. Его опять оторвали от работы, а ведь документы ждут подписи уже несколько дней! Раздраженно захлопнув дверь, Малфой вернулся к работе, безуспешно стараясь не замечать густого, пряного женского запаха, пропитанного теплом, солнцем и ароматом горячих листьев и смятой травы, который за несколько секунд успел проникнуть в его ноздри и обосноваться в легких намертво.

Во время обеда Скорпи, несмотря на прекрасный аппетит, был сонным и капризным, и, даже не доев десерт, отправился спать. Что-то внутри противно зудело, так и подталкивая Драко пойти в детскую и отчитать гувернантку, но почему-то никак не находилось достойного повода. Он сам велел побольше гулять и нагружать ребенка физической активностью, и, судя по состоянию сына, мисс Спэрроу отлично справилась со своей задачей. Кроме того, к обеду он явился вовремя и в надлежащем виде, и хорошо поел. Придраться очень хотелось, но было не к чему, так что Малфою ничего не оставалось, кроме как вернуться в кабинет и с утроенной въедливостью погрузиться в изучение условий новой сделки.

Он успел закончить со срочными контрактами еще до ужина, так что успел подняться к себе, принять душ и переодеться наконец из строгого костюма (зачем он вообще сегодня его надевал?..) в домашние вещи, предвкушая спокойный и уютный вечер с сыном. Но даже за то короткое время, которое ему понадобилось, чтобы зайти к Скорпи и отпустить гувернантку, она все равно успела выбесить его еще больше прежнего. Один вид хрупкой женской фигурки, туго обтянутой тесными брючками и в этой её блузке, стекающей по телу, у его ног, на четвереньках, разбудил внутри бешеное, плюющееся огнем и желчью чудовище, а уж когда она потянулась вперед грациозным движением, словно большая кошка, чтобы что-то исправить в той части, что рисовал Скорпиус, ему показалось, что чудовище выпустило когти, раздирающие его изнутри.

Малфой злился, бесконечно злился на неё – за непосредственность и наивность, из-за которых она даже не догадывалась, насколько непристойно находиться в подобном положении перед молодым мужчиной, за молодость и красоту, которые так отличались от почтенных седин и десятков неторопливых килограмм миссис Перкинс, её предшественницы, за испачканные цветными мелками руки с коротко остриженными ногтями и лицо, на которые она не обращала ни малейшего внимания и которые до боли роднили её с той, другой…

Он даже не смог заставить себя сказать ей даже минимального, требуемого приличиями “До свидания”. Пришлось сжать челюсти до хруста, чтобы его не в меру вольный язык не высказал ей все это и Мерлин знает что еще, после чего она точно никогда бы не переступила каминной решетки мэнора, несмотря ни на какой контракт. А ведь у него было столько вопросов, пока он шел сюда. Как прошел первый день? Чем они занимались? Хорошо ли спал Скорпи? Какого она мнения о его знаниях и навыках? Все полетело к чертям, просто потому… потому, что она такая. Раздражающая.

И, как назло, Скорпиус весь вечер говорил только о ней. Миа такая забавная, она быстро бегает, зато часто спотыкается и падает, но она совсем не расстраивается, а смеется! Миа столько знает, она рассказала ему любимую сказку даже без книжки! Миа пообещала его научить играть в одну игру на счет и говорила, что она ужасно интересная! Они с Мией соревновались, кто знает больше волшебных растений, и он выиграл, назвав дьявольские силки, а потом они их рисовали! А в понедельник Миа собирается…

Что там собирается в понедельник чертова Миа, Драко уже не слушал. Он пытался менять тему, говорить о другом, обсудить с сыном планы на завтрашний день, но о чем бы он ни пытался завести речь – уже через минуту всплывала вездесущая гувернантка, и Драко вскипал все больше. В конце концов он практически поссорился со Скорпиусом, заявив, что не желает более слышать ни слова о мисс Спэрроу по крайней мере до понедельника, и едва не отправил сына спать в одиночку, но одумался в последнюю минуту и все-таки пришел в спальню почитать ему традиционную книжку перед сном.

Воскресенье было не лучше. За завтраком Скорпи болтал без умолку, размышляя, любит ли мисс Спэрроу блинчики, и если любит – то как: с кленовым сиропом или шоколадным? Прогулка на метлах обогатила Драко информацией о том, что Миа не умеет летать и боится высоты, так что мини-матч по квиддичу устроить не выйдет. Во время обеда сын нахально выпрашивал сладкое и пытался уговорить отца отправиться в Косой переулок в то кафе-мороженое, которое так впечатлило его огромным выбором сортов и самых разных вкусов. И кто знает, может быть, они случайно встретят там Мию, ведь она говорила, что любит мороженое, особенно кофейное с шоколадной крошкой и соленой карамелью!

К тому моменту, когда неугомонный мальчишка отправился спать, голова Малфоя уже раскалывалась на части от боли, а мисс Спэрроу он возненавидел, кажется, до конца своих дней. Черт бы побрал эту девчонку, которая за один день умудрилась влюбить в себя его сына по самую белокурую макушку! Как бы она ни злила, ни раздражала его самого, Малфой знал, что теперь ни за что не уволит её – по крайней мере до тех пор, пока Скорпиус в ней не разочаруется, и это бесило еще больше. Ни к кому раньше его сын не привязывался так глубоко и так стремительно – ни к няням, ни к друзьям семьи, ни даже к родным бабушкам и дедушкам. И если уж эта мисс Спэрроу так запала в его чистую детскую душу, то он, взрослый мужчина, уж как-нибудь запихнет свою родительскую ревность – а теперь Малфой был убежден, что это была именно она – куда поглубже. В конце концов, завтра начинаются рабочие дни, и они вернутся к привычному укладу, когда все его общение с гувернанткой сведется к вежливым приветствиям и прощаниям, да отчетам о том, как прошел день.

А смотреть на неё и вовсе не обязательно.

========== Глава 12. ==========

Неделя началась стремительно и с головой затянула Гермиону в новые, но такие волнующие и необременительные заботы.

Уже в понедельник выяснилось, что первая половина дня у неё практически свободна – все время Скорпиуса занимали приглашенные учителя, её задачей было лишь вовремя привести мальчика в малую бальную залу, переобув в танцевальные туфли, или проводить его в одну из комнат в детском крыле, оборудованную под домашний класс, или явиться в музыкальный салон. В перерывах они успевали лишь немного поиграть в саду, чтобы проветриться и вдоволь набегаться перед тем, как Скорпи проторчит полтора часа за столом или роялем. За уроками следовал обед и дневной сон, и только потом малыш поступал в полное распоряжение Гермионы. Он пришел в полный восторг от подаренной ею книги о драконах, и с упоением пробовал настольные игры, о существовании которых до этого дня даже не подозревал. Им пришлось с сожалением прервать игру, когда появившийся домовик важно сообщил, что хозяин ожидает Скорпиуса в столовой к ужину, а мисс может быть свободна.