- Я, кажется, просил вас ожидать в гостиной, мисс Спэрроу, - холодно процедил он.

- Прости, папа, - виновато сказал Скорпиус, - это я попросил Мию пойти сюда, чтобы показать ей моих драконов.

- Скорпи, с тобой мы поговорим позже, - Малфой даже не взглянул в его сторону, продолжая сверлить обвиняющим взглядом девушку, сидящую на полу прямо у его ног.

- Мистер Малфой, разрешите поговорить с вами наедине, - попросила она, решительно поднимаясь на ноги.

Выпрямившись во весь свой не очень-то великий рост, Гермиона практически уткнулась носом в широкую грудь, и непроизвольно вскинула голову выше, уставившись на мужчину перед собой снизу вверх огромными зелеными глазами. Это было слишком двусмысленно, слишком близко, и Малфой в ту же минуту отшатнулся. Гермиона запоздало сообразила, что с такого близкого расстояния он может заметить линзы в её глазах, и сделала быстрый шаг назад. Они отлетели друг от друга, словно подростки, застигнутые врасплох в самый интересный момент, и, осознав это, отреагировали совершенно по-разному: щеки Гермионы залила краска смущения, а Малфой разозлился еще больше.

- Поговорим позже, мисс Спэрроу. Обед через час, - бросил он и, развернувшись на каблуках, развернулся и ушел, бросив дверь открытой.

Гермиона не справилась с раздражением, и, сделав шаг вперед, с силой толкнула дурацкий кусок дерева. Господи, как можно быть таким невероятно, потрясающе любящим и милым всего час назад, а потом вести себя как мудак, доводя ребенка, собственного сына, чуть ли не до слез из-за какого-то пустяка?! Сердце её переполнилось сочувствием к этому малышу, который был так по-настоящему одинок в своем нежном возрасте в этом огромном каменном мешке, захотелось крепко сжать его в объятиях и долго-долго обнимать, деля с ним его боль на двоих. Но вместо этого девушка взяла себя в руки, повернулась к своему будущему подопечному, подмигнула и спросила самым озорным и заинтересованным тоном, на какой была способна:

- А давай выпустим полетать твою венгерскую хвосторогу?

Хлопок двери за его спиной прозвучал выстрелом в тишине особняка, добив его в спину. Малфой шел, не разбирая дороги, а в висках стучало:

“Папа сдался”.

Нет, малыш, ты неправ. Сдаться можно тогда, когда ты уже ввязался в бой, но понял, что тебе не выиграть.

Он не сдавался, никогда.

Он даже не бросил свое имя в кубок.

Обед, как ни странно, прошел спокойно. Миа вполголоса рассказывала Скорпиусу про испытания с драконами в Турнире Трех волшебников, проходившем в Хогвартсе, когда она была на третьем курсе, а сам Малфой – на четвертом. Слизеринец мог бы значительно дополнить её рассказ, особенно в части истинного отношения большинства студентов Хогвартса к четвертому чемпиону, потому что, несмотря на то, что мисс Спэрроу была пуффендуйкой, и, по идее, должна была всем сердцем болеть за погибшего Диггори, она была в своем рассказе на удивление лояльна к Поттеру. Однако он молчал, лишь слегка морщась, различая в её голосе нотки восхищения в адрес народного героя, когда она живописала, как разъяренная хвосторога сорвалась с цепи и погналась за бедолажкой. В тот день Малфой и сам невольно восхитился поразительной живучестью гриффиндорца, но не признался бы в этом и под пытками – ни тогда, ни сейчас. Однако это нисколько не мешало ему испытывать привычное раздражение при одном упоминании святого Поттера.

Сказ о блестящем спасении Мальчика-который-никак-не-сдохнет от страшной смерти в пасти дракона подошел к концу как раз к десерту, после которого Малфой не без труда оторвал взбудораженного Скорпиуса от Мии – мальчишка был готов задать ей как минимум сотню вопросов, но ему пора была отдохнуть.

- Миа, ты же придешь завтра? - спросил он напоследок, жалобно глядя на неё искристыми серыми глазами снизу вверх.

Гермиона замялась, не зная, как дипломатично ответить, не расстроив ребенка и не дав ему ложной надежды, но Малфой не дал ей возможности и слова сказать:

- Скорпиус, нам с мисс Спэрроу нужно еще кое-что обсудить. Мы с тобой поговорим об этом после того, как ты поспишь.

- Но папа!.. - взмолился малыш.

- Никаких “но”, - безапелляционно отрезал мужчина. - Мисс Спэрроу, подождите меня в гостиной.

Два блондина взялись за руки и вышли из столовой, оставив Гермиону в одиночестве. Находиться здесь одной было неприятно, это будило в ней смутную тревогу, заставляя быть настороже, как будто из-за угла в любой момент может выпрыгнуть Пожиратель смерти. Древко палочки в глубоком кармане брюк слегка успокаивало, но руки сами собой тянулись к оставленной в гостиной сумочке, где лежала заветная прямоугольная синяя пачка. Однако, как бы ни хотелось, а курить в этом доме было категорически нельзя – не теперь, когда всего неделю назад Гермиона Грейнджер позволила себе выпускать сизый ароматный дым прямо в лицо школьного недруга. По-хорошему, вообще надо бы бросить, чтобы Малфой ненароком не почувствовал от неё знакомого запаха, но этот подвиг очевидно был выше её сил. Уж проще еще раз угнать дракона. Да и вряд ли самовлюбленный павлин заметил, какие именно сигареты она курит – он не настолько низко пал, чтобы интересоваться её персоной.

Гермиона вернулась в гостиную и первым делом подошла к проклятой колонне – первопричине всего того сумасшедшего дома, в который она превратила свою жизнь за последние недели. Мраморная штуковина по-прежнему стояла намертво, как приклеенная. В голову пришла мысль забыть здесь что-нибудь из своих вещей, на случай, если Малфой все-таки откажет ей и выставит прочь. Тогда можно будет вернуться за забытой вещью… “Ага, и повторить этот фокус еще раз двадцать, включая Рождество”, - съехидничала про себя гриффиндорка.

Она все еще продолжала стоять и бездумно таращиться на большую фарфоровую вазу, венчавшую подставку, когда вернулся Малфой. Он вошел почти неслышно, словно хищник, подкрадывающийся к своей жертве, и девушка вздрогнула всем телом, когда за спиной раздался мягкий щелчок закрывшейся за ним двери. “Захлопнулась за птичкой клетка”, - некстати пронеслось в голове, но она натянула на лицо самую обаятельную улыбку и повернулась к мужчине, который продолжал стоять у входа в ожидании, пока его присутствие заметят.

- Значит, Скорпиус еще спит днем? - вежливо спросила девушка.

- Да, и это обязательная часть его дневного распорядка, - кивнул Малфой и наконец двинулся с места, однако направился вовсе не к софе, как она того ожидала, а к столовой группе в дальнем конце комнаты.

Гермиона несмело последовала за ним, занимая место за столом напротив хозяина. В его руках неизвестно откуда возникли какие-то бумаги, которые он легко подтолкнул к ней, повторяя её жест на их первом собеседовании.

- Здесь расписание его занятий с приглашенными преподавателями. В ближайшие три дня уроков не будет, они возобновятся в понедельник. Вашей обязанностью будет следить за тем, чтобы Скорпиус был готов к занятию, вовремя на него являлся, и, в случае, если будут даны дополнительные задания – чтобы они были сделаны к следующему уроку.

- Так значит, я принята? - воспользовалась Гермиона возникшей короткой паузой.

- Вам не стоит перебивать меня, мисс Спэрроу, если вы не хотите заставить меня пожалеть об этом, - холодно оборвал её слизеринец, даже не взглянув на девушку. Все время, с самого обеда, он ни разу не посмотрел на нее, словно специально избегая взглядом того места, где находилась гувернантка. Гермиона отметила это, наказав себе подумать об этом позже.

- Прошу прощения, мистер Малфой, - опустила ресницы она.

- Скорпиус просыпается в одно и то же время, примерно в восемь утра. Завтрак для него подают в девять. Все уроки проходят в первой половине дня. В два часа он должен пообедать, после чего отправиться в постель. После сна вы можете планировать его время самостоятельно, но я хочу, чтобы он как можно больше времени проводил на свежем воздухе. Кроме того, я жду от вас составленной программы его общего образования, по которой будете заниматься с ним вы в его свободное время.