Чаю ей, разумеется, не предложили, о том, сколько придется ждать, пока Скорпиус переоденется, она понятия не имела, поэтому решила посвятить возникшую паузу размышлением над вопросом, который зародился еще вчера, а за сегодняшнее утро успел вырасти до размеров слона.

Вопрос был прост:

А где, собственно, Астория?

По словам Гарри, запрос на поиск гувернантки в агентство миссис Моррисон поступил от Малфоя. Именно мистера Малфоя, не миссис.

Собеседования также проводил он.

И сегодня – в письме он говорил о том, чтобы присоединиться к нему и Скорпиусу за завтраком. Не к ним с супругой, а к нему и сыну. И сейчас никаких признаков присутствия в поместье миссис Малфой не наблюдалось. Ладно, допустим, все деловые вопросы, включая прислугу, Малфой решает сам. Логично, что он же взял на себя проверку кандидатки – все же он гораздо более сильный маг, чем недоучка-Астория, и к тому же чертов легилимент. Но даже не спуститься взглянуть на женщину, которая будет проводить дни напролет с твоим сыном? Это не укладывалось в голове. Гермиона была уверена, что, нанимайся она в няньки к Поттерам, Джинни бы душу из неё вытрясла и не успокоилась бы, пока до конца не уверилась, что может доверить чужому человеку самое дорогое – своих детей. Да что там чужому, Джинни Поттер не особенно доверяла их даже собственной матери, хотя периодически и прибегала к её помощи. А Астории будто и дела нет до того, что происходит с её сыном, и что-то подсказывало Гермионе, что причина тут вовсе не в загадочных традициях чистокровных семей.

Дверь за спиной открылась, и за спиной Гермионы раздались легкие, быстрые шаги. Скорпиус обошел её кресло и аккуратно присел на край софы напротив, сложив руки в замок на коленях и явно не вполне понимая, что ему надлежит делать дальше. Испачканную футболку и джинсы сменила светло-голубая рубашка и серые брючки, а влажные после душа волосы были гладко зачесаны назад. “ Совсем как у Малфоя на первом курсе”, - хихикнул её внутренний голос, и Гермиона широко улыбнулась версии Малфоя 2.0.

- Нас представили в саду, но, мне кажется, стоит попробовать еще раз. Привет, я Миа! - тепло произнесла она, почти не надеясь получить улыбку в ответ. И была чертовски рада ошибиться, когда левый уголок детских губ несмело дернулся вверх.

- А я – Скорпиус. Здрав… - заметив, как девушка едва заметно покачала головой, он прервался на полуслове и робко попытался исправиться: - Привет?..

- Отлично! - рассмеялась Гермиона. - Если мы с тобой поладим, то будем много времени проводить вместе. Так что нам стоит получше узнать друг друга. Я вот, например, очень люблю читать книги, я люблю это больше всего на свете!.. А что любишь ты?

- Летать с папой на метле, - без запинки выдал Скорпиус на одном дыхании и замер, опасаясь реакции.

- О, ты уже умеешь летать? Представляешь, а я так и не научилась. Расскажи мне, как тебе удалось? - попросила Гермиона.

Разговор завязался, и постепенно, не встречая ни одергиваний, ни осуждения, а лишь горячий и искренний интерес, Скорпиус становился все смелее, увереннее, отбрасывая столь несвойственную его возрасту сдержанность, и через некоторое время они уже вместе смеялись с новой знакомой над тем, как он описывал свои приключения в саду Малфой-мэнора.

***Драко буквально взлетел по ступенькам наверх и ворвался в собственную спальню, оглушительно захлопнув за собой дверь. Сердце колотилось, как сумасшедшее, в ушах гудела кровь.

Утренняя прогулка была великолепной, и начисто стерла из его головы все глупые, лишние мысли. Пока не появилась эта чертова ведьма, в буквальном смысле слова сбив его с ног тем, как смотрела на его сына, как думала о нем… А потом они вместе возвращались в дом, и, Мерлин свидетель, он не хотел ничего такого. Малфой уже принял решение, что наймет мисс Спэрроу – еще в ту минуту, когда она так ловко отвлекла Скорпиуса, заставив его забыть об испуге простенькой демонстрацией диагностического заклинания. Но потом она приподняла эти свои плечи, и ткань блузки слегка съехала на одну сторону, обнажая в широком вырезе золотистую кожу и тонкую бретельку. Изумрудно-зеленую, гиппогриф его задери!.. А услужливая память в сговоре с воображением моментально дорисовала все остальное. Ему понадобилось все малфоевское самообладание, чтобы оторвать взгляд от этой дерзкой, бесстыдно переливавшейся на солнце ленты и перевести взгляд выше, на её лицо, и тут он наткнулся прямиком на её пухлую, темно-розовую губку, закушенную ровными жемчужными зубками.

И сорвался.

Драко даже не помнил, что наговорил ей. Это не имело значения. В голове билась одна мысль: “Бежать!.. “. Бежать, пока не впился в эти губы прямо здесь, посреди сада. Пока руки не потянулись к запретному, убирая со своего пути ненужную ткань. Бежать, пока не совершил ошибки.

Стоя под ледяными струями, обжигающими кожу, он вдруг пришел в себя и резко отдернул собственную руку, уже скользившую вниз вдоль живота. Нет, он не будет. Не будет больше думать о том, что гувернантка его сына – молодая красивая женщина. Не будет представлять себе, как толкает её к стене в её квартире, полураздетую, с распущенными волосами и на высоких шпильках. Не будет смотреть, как в его воображении изумрудные кружевные трусики скользят вниз по её бедрам, цепляясь за шпильки, когда она по очереди поднимает их, чтобы переступить через ненужный клочок ткани. Не станет думать о том, как мог бы развернуть её лицом к стене, откинуть эти длинные гладкие пряди со спины, положить руку на её поясницу, надавливая и заставляя нагнуться, прогибаясь в пояснице, и поднять свои круглые, сочные, черт, такие идеальные ягодицы вверх, чтобы он…

Все тело свело сладкой судорогой наслаждения.

Потрясающе, Малфой.

Великолепно.

За десять лет тебя так и не смогла по-настоящему зацепить ни одна женщина, даже собственная жена, и вот посмотри на себя – ты кончаешь, как подросток, в душе, за две минуты, от одной только воображаемой прелюдии с какой-то девчонкой, которую видишь третий раз в жизни. И которую ты, между прочим, собираешься нанять в гувернантки к собственному сыну. Что, так и будешь теперь дрочить, представляя, как трахаешь её на том самом диване, где она прямо в эти минуты сидит и разговаривает с твоим ребенком? Или все-таки не выдержишь и трахнешь её на самом деле?

Внутренний голос беспощадно изводил его и не думал затыкаться. Все то время, пока он смывал с тела липкие последствия своей слабости, вытирался, застегивал одну за другой тугие пуговицы на рубашке, натягивал брюки на еще влажное тело, он старательно его игнорировал, а в мозгу зрело решение.

Нет, он не позволит собственной глупости и слабости испортить себе жизнь. Это простая физиология. У него давно не было женщины, а мисс Спэрроу была весьма… привлекательна. Он взрослый мужчина, естественно, что он возбудился, увидев полуголую ведьму утром. Мерлин, да эти её тряпочки даже не прикрывали ягодиц!.. И нет, он больше не будет думать о её заднице. Никогда.

Он в первую очередь отец, во вторую – глава компании, требующей его внимания, и в третью – женатый человек, который все эти годы был верен жене, и таковым останется. Он не оскорбит свою жену пошлой интрижкой с прислугой. Так что он будет действовать, исходя из целесообразности, невзирая на глупые эмоции. Все, что его должно волновать – это благополучие Скорпиуса. Если мисс Спэрроу ему не понравится – то и отлично, он будет рад распрощаться с ней навсегда и выбросить все лишние мысли из головы. Ну, а если они со Скорпом поладят… тогда она будет заниматься своей работой, а он, наконец, вернется к своей.

И будет её избегать. Им же незачем встречаться, так? Она будет приходить, а он – уходить. И все. Не более того. Только здороваться. Все очень просто.

И ничего личного.

Наконец приняв решение, Малфой твердой, уверенной походкой направился в гостиную.