С этими словами он швырнул на белый снег, отделявший их друг от друга, какие-то обломки, в которых Волдеморт с трудом узнал то, что осталось от медальона, чаши и диадемы.

- Ты!.. – взвыл он. – Как ты посмел?!

- Я посмел, – кивнул Гарри. – И теперь мы на равных, Том. Кольцо Гонтов тоже уничтожено – самим Дамблдором, и теперь больше ничто не удержит тебя на этой земле. Так что, проверим, кто из нас трус? – он поднял волшебную палочку, будто бы собирался сражаться, и покрепче сжал в руке маленький камешек – последний подарок Дамблдора, найденный им в золотом снитче. – Так что же, Том? Убежишь?

Этого Волдеморт уже не выдержал. Одномоментная гибель ближнего круга, предательство остальных, а самое главное – весть об уничтожении дела всей его жизни, его души, его смысла, вывели его из себя, и, не помня ничего от бессильной ярости, он взревел:

- Авада Кедавра!..

Зеленый луч преодолел расстояние между двумя волшебниками за время короче мига. Быстрее движения ресниц. Легче взмаха крыла бабочки. И, не встретив никакого сопротивления, ударил парня, который даже не пытался защищаться, прямо в грудь.

По толпе пробежал шумный вздох, а затем все голоса стихли, и воцарилась гулкая, всепоглощающая тишина.

Наконец её разрезал странный, пугающий, клокочащий звук.

Лорд Волдеморт смеялся. Легкий, нервный смешок перешел в радостный, победный смех и раскатился зловещим, леденящим душу, безумным хохотом.

- И что теперь?! – воскликнул он в небывалом восторге, слегка покачиваясь и неуверенно держась на ногах. – Что вы будете делать теперь, бравые орденовцы! Ваш герой мертв! – он усилил голос Сонорусом, и этот жуткий крик, грохоча, разнесся на многие мили вокруг. – Гарри Поттер мертв! Единственный, кто мог победить меня, лежит теперь у моих ног, и больше никто не сможет меня остановить!

- Черта с два! – выкрикнула Гермиона и бросилась вперед, сбрасывая с себя руки Малфоя, который безуспешно попытался её удержать.

Одним движением палочки она активировала артефакт, все еще зажатый в руке, и их с Волдемортом окутала прозрачная, непробиваемая голубоватая сфера.

Гермиона напала первой, не мелочась: зеленый луч убивающего проклятия полетел прямо в Темного Лорда, но он ускользнул, и её Авада рассыпалась зелеными искрами о стену магического барьера.

Волдеморт ответил тем же, но по мановению хрупкой девичьей руки в воздух поднялась смесь из снега, земли и камней, и, в одно мгновение собравшись в щит, отбила убивающее в сторону. Еще одно движение – и вся эта плотная, слипшаяся в комок масса полетела в Волдеморта, который легким взмахом палочки рассеял её в пыль. Не давая ему ни секунды, чтобы собраться для следующего удара, Гермиона стала осыпать его заклятиями без передышки, и Лорду ничего не оставалось, кроме как ответить тем же. В какой-то момент земля под их ногами вспыхнула огнем, и гриффиндорка отпрыгнула в сторону так быстро, что он успел лишь облизать подошвы её сапог.

Ведьма протянула левую руку к языкам пламени, не опуская взведенной палочки, и они, подчиняясь её воле, начали медленно соединяться в огромный пламенный шар. Резкий бросок – и фигура Волдеморта утонула в потоке пламени.

Со стороны волшебников, плотным кольцом обступивших сферу, раздался дружный вскрик – не то надежды, не то страха. Но пламя словно обошло темного мага по касательной, не причинив ему не малейшего вреда и лишь оставив вокруг него черное, выжженое дотла пепелище. И Волдеморт не замедлил ударить в ответ.

Лучи заклинаний летели с обеих сторон с такой частотой, что невозможно было различить деталей в сплошном разноцветном мареве. Гермиона, сцепив зубы, отбивала одно проклятие за другим, теперь успевая в основном защищаться, а не атаковать. Слишком много сил было потрачено на колдовское пламя, подходящий момент был упущен. Она шаг за шагом отступала назад, с каждой секундой все больше понимая, что проигрывает, проигрывает побежденному, но все еще самому могущественному Темному магу. Этого нельзя допустить! Вложив всю свою силу, она вслух выкрикнула два роковых слова, и в тот же миг такой же зеленый луч из палочки Волдеморта полетел к ней. Два потока смертоносного света встретились посередине, слились в одно, и теперь между колдуном и ведьмой пылал зелено-золотой мост. Отпустишь свой конец – умрешь, это знали оба, и ни один из них не был намерен сдаваться. Гермиона сперва увидела, как золото стало медленно, неотвратимо сдвигаться в её сторону, и только потом почувствовала вибрацию своей палочки. Еще секунда – и между ними взорвалась зелено-золотой вспышкой сама магия, отбросив противников назад, словно тряпичные куклы. Оглушенная ведьма приподнялась на локте – и поняла, что держит в руке лишь обломки. Обломки ее верной подруги, бессменной спутницы – виноградная лоза, сердечная жила дракона, 10 и ¾ дюйма… её больше не было.

На противоположном конце их поля боя Волдеморт замер, в том же ступоре рассматривая то, что осталось от того, что он считал Бузинной палочкой. В нем боролись шок и неверие: непобедимая, самая могущественная, как он считал, волшебная палочка была разрушена, уничтожена этой дерзкой магглой, у которой не было права даже существовать.

В бессильной ярости он выхватил из складок мантии свою первую, ту самую тисовую палочку, что так часто его подводила, и обрушил на девчонку, уже нацеливавшую на него свою палочку, всю мощь своей магии.

Эти мгновения промедления стали для ведьмы роковыми. Всего несколько секунд, но, к тому моменту, когда Гермиона вскочила на ноги, выхватывая из рукава запасное древко, Волдеморт ударил, вновь снося её с ног. Палочка вылетела из разжавшихся пальцев, а перед глазами все заволокло густым черным туманом.

Абсолютная темнота и ощущение полета.

Такой и бывает смерть, ведь так?..

====== Глава 155. ======

На несколько мгновений, показавшихся часами, над полем повисла тишина.

Они предусмотрели все.

Абсолютно все.

Кроме того, что этот ублюдок может летать.

Тишину разорвал отчаянный до боли крик. Защитная сфера погасла, развеянная последним заклятием Волдеморта, и на пятачке, обугленном до черноты от бушевавшей на нем еще минуту назад магии, ничего не осталось. Никого не осталось. Только откатившаяся в сторону волшебная палочка из светлого дерева, обломки виноградной лозы и осколки разбитой статуэтки.

И такой же разбитый, как она, светловолосый парень, который рухнул на колени посреди пепелища, прижимая к себе и баюкая, словно ребенка, все, что осталось от неё – волшебную палочку, которая так и не успела послужить своей хозяйке.

Он не плакал. Не мог. Глаза были сухими до рези, до песка, но он не плакал. Не было слез. Мыслей. Чувств. Его самого, казалось, не было.

Пусто.

Время текло, а он продолжал сидеть там, где так недавно была она – живая, сильная, сражающаяся. И проигравшая.

Он не видел, как вокруг двигались волшебники, обходя его стороной. Не замечал тревожных окликов отца и матери. Не слышал восторженных, неверящих криков: “Живой! Гарри Поттер жив!”. Не обратил внимания на то, как его едва не затоптала пестрая разношерстная толпа, спешившая поздравить героя с этой пирровой победой. Не смотрел, как вспыхивают то там, то тут синим светом порталы. Как уводили связанных пленных. Как уносили трупы самых верных ПСов своего хозяина.

Внезапно холодная жесткая ладонь легла на его плечо и ледяной, такой знакомый голос произнес где-то сверху:

- Хватит устраивать драму, мистер Малфой. Темный Лорд жив, а значит, ничего еще не закончилось.

Серые глаза потерянно поднялись вверх, ища источник – этого голоса, таких нужных слов, необходимой ему, как сама жизнь, надежды, и встретились с уверенными, жесткими, черными.

- Он забрал её, Северус, – выдохнул парень, и горло свело предательской судорогой.

- Это значит, что мисс Грейнджер нужна Лорду. А значит – жива, – холодно, без малейшей толики сочувствия в голосе произнес Снейп.

- Надолго ли?.. – прошептал одними губами Драко, и отвел взгляд от крестного.