— Вы говорите «он»…
— У него хер стоит, святой отец, я уверен.
Илай снова попытался затянуться и удивлённо посмотрел на окурок.
— Вам страшно?
— Что вы, — саркастичный тон, взгляд в глаза. — Наоборот: я усраться, как хочу с ним познакомиться.
— И этот… силуэт… п-реследует вас с ранения.
— Примерно покрывает ситуацию, да. И я не думаю, что вы хотите это знать. Даже я не хочу. — Илай ткнул пальцем ему в грудь. — История за историю, отец. Вы мне должны.
Он встал, Толлер поднялся следом.
— Что вы х-хотите услышать?
— Я пока не знаю.
Илай очень устало смотрел ему в глаза.
— Что я знаю, что Си-4 пахнет миндалём. И, что снотворные таблетки очень вкусные.
Вечером жара спала.
Илай шёл домой, выбирая переулки такие узкие, что в них бы с трудом разъехались два автомобиля. Он не страдал агорафобией или подобной ерундой, часто выходил из дома. По сути, это было единственное, чем он занимался. Но сегодня было слишком много встреч.
Илай хотел вернуться домой засветло: и дело не в комендантском часе или каких-то гипотетических убийцах, навязанных правительством. Он не любил ночное небо. Днём всё, что ты видишь — это синева и тучи, но ночью… Небо, словно, раскрывалось, приглашая в глубины ледяного ада, затягивая, если ты осмелишься долго смотреть… Все цвета исчезали, и в мир сквозь небо проваливалась пустота.
— Эй, парень. Смотрю, жизнь тебя помотала. Хочешь ширнуться?
Барыга был одет в длинный плащ, но раскрыл его, вытаскивая пакет, заполненный голубоватым газом. Специальный компрессор сдерживал озон внутри, когда пакет открывался. В пакете лежали расфасованные на дозы цветные, бесцветные и флуоресцентные вещества и таблетки.
— У меня здесь самый крутой оттяг, враз поставит тебя на ноги. Есть флакс, венол, супернова, кайфакс, мерж-5, субтоид, рипер. Улётное дерьмо, сносит башню — даю слово.
Его лицо подсвечивают голубые и жёлтые линии, падая бликами на капюшон. Глаза рыскают по переулку и задерживаются на Илае.
Не всё, что он назвал было дурью. Что-то открывало доступ к скрытой муниципалитетом рекламе старых отелей и интим-услуг — другое так накачивало тебя гормонами, что ты, без имплантов, мог пробить стену.
Илай усмехнулся.
— С твоим дерьмом мои демоны весь город разнесут, — скосил глаза. — Один, по крайней мере, точно.
Тень изломанно шла позади него. Как бы Илай ни хотел спрятаться, Тень всегда была рядом. Никогда не переходя на бег, иногда великодушно пропадая из поля зрения. Но, куда бы Илай ни сбегал от неё — она всегда его находила.
***Плеск мочи по унитазу. Боль резкая, словно кто-то вытягивает струну. Илай поморщился, опираясь о стену. Ему не нужно было включать свет. Он и так знал: она красная.
— Чё стоишь? — недовольный взгляд в сторону светящихся глаз. — Хоть бы раз помог. Где твоя солидарность?
Тень только покачнулась в ответ и встала на место.
Илай чиркнул зажигалкой: ещё один огонёк в тёмной квартире. Усмехнулся, затягиваясь. Выдохнул ароматный наркотический дым.
Гибкость разума. Выдерживать давление и восстанавливаться. Восстанавливаться? Илай считал, что он в персональном аду.
Тусклый свет от экрана телевизора освещает сидящего в углу андроида. #52 был его личным десантным роботом; после ранения, Илай использовал те же операторские навыки, чтобы обвыкнуться в новом теле. Только теперь для этого не нужно было вставлять за ухо дюймовый проводник.
— Новости.
Экран мигнул, переключая канал.
«…машина без водителя на большой скорости мчалась по центральным улицам технического квартала — полиция успешно совершила перехват. Пострадавших нет…»
— Дальше.
«Сразил инфаркт: выходка Ангуса Ховмайера со своим престарелым отцом обернулась…»
— Дальше.
«Служба безопасности Гемостадии обнародовала имя шпиона, задержанного накануне. Ступень 6 отрицает свою причастность…»
— Ага-да. Дальше.
«…тёплый фронт по всему северо-восточному побережью: лето обещает быть жарким…»
Илай сам не знал, зачем он слушает новости. Возможно, чтобы напомнить себе, что он больше не там. Что беспилотники патрулируют дороги на въезде в большие города и подсчитывают пробки в баллах — а не доставляют припасы и не взрывают людей. Спокойная, мать его, жизнь.
Илай дошёл до кухни, чтобы взять пиво. Он сломал освещение в холодильнике, и теперь единственным источником света в тёмное время суток на всю квартиру был телевизор, который Илай экранировал, и свет не добивал даже до соседней комнаты — не то что до улицы.
Стоя у окна, Илай всегда ждёт красную точку прицела, направленную себе в грудь. При этом, он не может есть нигде, кроме как у окна.
___Служба безопасности подтвердила, что Уолтер Кроббед, настоящее имя Мэттью Барнс, на протяжении последних трёх месяцев занимался промышленным шпионажем. Мистер Барнс подкупил нескольких сотрудников Гемостадии (имена не указываются), вследствие чего получил доступ к пока не обнародованным исследованиям ряда дочерних организаций. Ступень 6, являясь официальным работодателем мистера Барнса, отрицает свою причастность к случившемуся. Их заявление: «Уже подтверждено, что мистер Мэттью Барнс действовал в одиночку. Он был уволен полгода назад за экстремистские взгляды и несоблюдение политики компании»…
========== вторая встреча ==========
Во взрыве нет ничего страшного, то ли дело — ожидание взрыва!© Альфред Хичкок
***Выстрел в замок.
— Проверка!
Илай подбегает к двери, дёргает за ручку. Заперто. Шел передёргивает затвор дробовика и снова направляет на замок. Некоторые так и не начали доверять электронике. Возможно, не зря.
Илай сигналит в стороне. Выстрел.
— Проверка!
Илай выбивает плечом дверь, они заходят. Илай видит…
Илай проснулся тяжело дыша. Плечо болело, болели пальцы, резкая боль в ладонях. Взгляд рыскал по углам, пытаясь найти там… Что?
Я не подчиняюсь вашим приказам…
Жизнь в городе их к такому не готовила.
Илай плохо помнил, что видел в тот день. Всю свою службу он помнил лишь частично. Вот он тренирует новобранцев, поедая мороженое. Эско травит анекдоты в палатке. Разбор управления робота-сапёра. Случайные высадки… Илай не знал, где искать объяснения происходящим вокруг событиям, поэтому просто выключал мысли и делал, что говорили. Это помогало выжить и оставаться в своём уме. Но иногда прошлое возвращалось к нему во снах…
Илай начал различать звуки. Тихое жужжание кондиционера, шум воды в трубах, стук шторной цепочки по окну. Взгляд постепенно смягчился. Илай понял, что всё это время не дышал, — а ещё он медленно разжал кулаки, чувствуя едва ли не физический скрип в суставах. На ладонях остались налитые кровью следы от ногтей.
Илай провёл пальцами по левому запястью, в месте, где располагались сенсоры, выводящие интерфейс программы сна. Программа позволяла телу работать автономно, выполняя основные физиологические процессы, не прибегая к мыслительному контролю; исполнительные схемы заряжались во время физической активности. Логи последних суток не выявили отклонений — но ещё никогда тело не отзывалось на сон так ярко. Возможно, стоило провести диагностику, но… Сейчас нужно срезать ногти под ноль.
Илай заполнил собой дверной проём, перекрыв, на время, льющееся из окна солнце. Он двигался аккуратно и быстро — неожиданно для такого большого тела. Солнце бросало блики на компьютер и письменный стол. Развёрнутый интерактивный проектор. Шершавый от пыли корпус #52. Архитектура ядра андроида была спроектирована под нервную сигнатуру Илая и не могла подстроиться под другого оператора, так что после демобилизации все солдаты получают дико дорогой сувенир от нанимателя. Списанным роботам обрубают почти все функции, и те переходят в разряд понтов, дворецких… или собирают пыль. Илай слишком хорошо знает эту кухню, чтобы позволять боевому андроиду бродить по городу. Скрытые под пылью на шее робота два жетона с выбитым шифр-кодом с именем, личным номером, кодом подразделения, домашним адресом, группой крови… Плеск воды в ванной. Илай очень редко включал свет, никогда — ночью. Свет его раздражал. Свет делал Тень только ярче. На всё, что нужно, хватало и дневного.
