С человеческой точки зрения Гвинн был негодяем с самой первой встречи с Алией и даже до того момента, когда он решил найти ее. Он не оставил ей выбора, делая его за Алию всякий раз, и не всегда его решения были правильными. Он постоянно манипулировал, подменял правду, искажая реальность. В общем, для любого из людей он точно был мерзавцем. С точки зрения Истинного, самой что ни на есть истинной породы, Гвинн был Гвинном. Интриганом, с одному ему известным кодексом чести, которого, однако, он никогда не нарушал. Он дал Алии свободу выбора, но не собирался пускать эту свободу выбора на самотек. Он любил Алию, искренне заботился о ней, но когда понял, что память к Эн неминуемо вернется, а значит, Алия должна будет осознать свою новую сущность, составил план действий. И этот план сейчас поэтапно выполнялся. «Ну, за исключением того, что она пробила меня пятью пулями и сбежала, вместо того чтобы вернуться со мной в Лондон». Иногда Гвинн сомневался, что сможет перехватить Алию, когда станет слишком опасно, тем более что всего несколько лет назад эрл уже опередил его. Однако ему было чем отвлечь Совет, кланы и тем более эрла от Алии. Оставалась Инквизиция. Гвинн уже знал, что она нужна им живой, и знал причину. Можно было почти не беспокоиться.

По пути в свои апартаменты Гвинн зашел к Маркусу.

– Как она? – Гвинн задал свой вопрос как само собой разумеющееся, будто не подвергал сомнению, что Маркус присматривает за Алией. Маркус попытался сделать удивленное лицо, но Гвинн лишь отмахнулся.

– Снова исчезла с радаров, – вздохнул Маркус.

– Ты помог. – Гвинн не спрашивал, он утверждал.

– Чуть-чуть. Каратели были близко…

Гвинн усмехнулся:

– Хорошо, отслеживай дальше.

Гвинн уже шел к выходу, как вдруг резко остановился:

– Маркус, что ты мне не сказал?

– Я? Нет, я бы…

Гвинн поднял бровь. Маркус снова тяжело вздохнул:

– Она оставила сообщение на одной тайной странице. Я его нашел только что и передал Начо и Стефану… В общем, – Маркус запнулся. – Ерунда, Гвинн, мне кажется, я неправильно расшифровал.

– Говори, Маркус.

– Мартин передал посылку в Инквизицию. Это были медицинские боксы с черной кровью. Их украли у эрла, но Алия уверена, что эрл позволил украсть их.

Гвинн задумался, сложив руки домиком и легонько прикусив пальцы.

– Черной, ты сказал?

Маркус кивнул.

– Хм…

Гвинн вышел в коридор.

– Что это значит, Гвинн? – крикнул Маркус, но двери уже закрылись. – Ну, конечно, зачем что-то объяснять? Можно же просто приказать. Оба хороши! И я! Выдал информацию, помогаю своей полоумной подруге и ее интригану-Инициатору, что приведет меня прямо к трибуналу. Они где-то что-то делают, а я сижу один в пыли своего кабинета.

Гвинн знал, что в дверь постучат, но не думал, что так скоро. Видимо, Начо боялся, что он сбежит с информацией, которой, скорее всего, располагает.

Истинный усмехнулся: друг неплохо его изучил, вот только он и сам планировал все рассказать.

– Входи, Начо.

Дверь открылась, но там был не только Начо, но и Родриго со Стефаном. Гвинн кивком указал им на стулья и неторопливо сложил несколько рубашек в мусорную корзину. Стефан заинтересованно наблюдал.

– Решил уехать налегке?

– Зачем тащить прошлое в будущее? – Гвинн сел напротив. – Итак, господа, думаю, вас интересует, что же за черная кровь из Дома моего разлюбезного отца оказалась в руках Инквизиции.

– Ты знаешь? – Начо спокойно рассматривал Гвинна.

Гвинн чуть помолчал.

– И да, и нет. Я не знаю, что именно скрывал в своих лабораториях эрл. Но в одном из свитков когда-то давно вычитал, что у Древних была черная кровь. Откуда эрл мог бы взять ее, да еще и в таком количестве, что поместилось в несколько боксов? Я, признаться, сомневаюсь, что это кровь Древних. Вероятно, это воссозданный в лабораториях суррогат, а может быть, мы себе вообще все придумываем, и это нечто иное, о чем даже догадаться сложно.

– Гвинн, почему ты не говорил об этом раньше? – Начо был близок к тому, чтобы взорваться.

– Потому что не знал, имеет ли смысл написанное. А рассказывать все, что я знаю… Ну, эта исповедь заняла бы не одно столетие – по числу моих и даже больше. – Гвинн усмехнулся. – Мы отличаемся от Древних так же, как homo sapiens от неандертальца. Мы жадно искали останки прародителей, пытались изменить состав крови тех Истинных, которые близки по своим силам к Древним. Мы экспериментировали с истинной кровью, но, хотя она и восходит к древней, ее свойства давно изменены…

– То есть с твоей кровью? – перебил его Стефан. Гвинн кивнул:

– Да, с моей. Но ничего не вышло. Я практически уверен, что в мире не осталось крови Древних, так что не понимаю, как эрлу удалось…

– Удалось что? – дернулся Стефан, приподнимаясь. – Воскресить Древних? Где же они тогда? Не твои ли это наработки?

– Стефан, – Гвинн посмотрел ему в глаза, и тот сразу сник, – нет нужды меня перебивать. – Он задумался. – Знаете, что интересно? Тюрем для про́клятых не так много, а вот белых пятен куда больше. И некоторые находятся в местах, где якобы стояли чертоги прародителей. Места первых цивилизаций. Или места труднодоступные, где можно было прятаться…

– А для чего нужна кровь Древних? Ее можно использовать при Инициации?

– Ты задал хороший вопрос, Родриго. Кто знает? Я уверен, что подопытные сойдут с ума. Трансформация и так сложна и опасна. Новые знания, новые умения, новые возможности буквально взрывают каждую клетку, поэтому так важно присутствие Инициатора. Он сдерживает лавину. Потому инициация, сотворенная Истинными, проходит легче. Благодаря нашей силе мы лучше контролируем происходящее. А за черной кровью, если это правда то, что мы думаем, никто не стоит. В том смысле, что некому контролировать трансформацию, некому направить процесс и помочь, если что-то пойдет не так. Сила Древних просто разорвет человека, уничтожит его мозг.

– Человека? – Стефан замер. – А Вечного или тем более Истинного?

– Истинный, пожалуй, смог бы пережить трансформацию. Но на подобный опыт над собой надо еще решиться. А Вечный уже связан кровью со своим Инициатором. И чтобы привязать его к кому-то иному…

– Надо разорвать связь с Инициатором, – закончил за Гвинна Начо. Истинный сидел, небрежно откинувшись, играя с бокалом. Казалось, что он совершенно спокоен. – Ты не удивлен, значит, думал об этом.

– О чем? – подался вперед Родриго.

– Об Эн и ее способностях, ее необычной ДНК. Не она ли та, на ком экспериментировал эрл? – Стефан глядел в глаза Гвинну. Тот пожал плечами.

Начо схватился за голову:

– Гвинн, ты ведь это подозревал? И все равно отпустил ее? Черт знает что, созданное из черт знает чего! Кто в ней проснется?

– Не драматизируй, Начо. – Гвинн вскинул голову, сверкнув глазами. – Алия связана со мной!

– Есть еще одна проблема, – подал голос Родриго. – Упыри появились после того, как боксы доставили в Инквизицию.

Гвинн кивнул.

– И вот появление упырей я больше связываю с экспериментами с черной кровью. У них как раз прослеживается полная потеря себя: ментальная и физическая.

Стефан, не моргая, смотрел на Гвинна:

– Гвинн, она давала тебе свою кровь.

– Давала, и ничего не изменилось. Поэтому я и не думаю, что черная кровь – кровь Древних, и что она в Алии. Мы гадаем на кофейной гуще, а мне пора в Совет, поближе к эрлу и его исследованиям. Чтобы ответить на вопросы, что было в лабораториях эрла, чем занимается Инквизиция и как это все остановить, нам нужна кровь из бокса.

Гвинн поднялся так, что стало понятно – разговор окончен. Начо усмехнулся тому, что в здании его Легиона он не был больше хозяином, когда появлялся Гвинн. Так было всегда, везде и со всеми. Начо уже не злился.

– Почему у меня ощущение, что, изменись в тебе хоть что-то, ты бы не сказал нам, Гвинн? – Он посмотрел в глаза другу.

Гвинн мягко улыбнулся:

– Потому что у тебя кризис доверия, друг мой.