– Почему бы и нет! – с вызовом проговорил граф. – Ты всегда был особенным, Гвинн. Твои предки – Туата де Дананн[1], владевшие Севером, и их бунтарский дух живы в тебе. Мы, Истинные, хоть и не говорим о том, помним историю твоего рода, чья кровь восходит к самому Ллугу по материнской линии. Но не было в том радости ни твоей матери, ни тебе. – Уильяму то ли показалось, то ли Гвинн и правда побледнел. – Ты хочешь ограничить в правах Истинных? Никто из нас не согласится на это. Как не согласились тогда.

– Наша слабость в нежелании меняться и принимать меняющийся мир, хотя именно мы за это в ответе, – тихо проговорил Гвинн, настолько тихо, что Уильяму показалось, что он услышал его мысли.

– Это все слишком серьезно для такого вечера, – воскликнула Катрин.

– Ты права, моя любовь. – Гвинн улыбнулся, и тут же с лиц его окружения пропала напряженность. – Давайте же танцевать!

Вечер продолжился, но Уильям не мог и не хотел присоединяться к веселью, вдруг осознав, что разделяет сторону Гвинна, что ему близки его мысли. «А ведь он уже изменил этот мир своим поведением. Истинные, которые тянутся к нему, даже если не признают того, заражаются его свободомыслием. Тем более что они такие же заложники правил, как и Вечные», – размышлял Уильям.

Утром он впервые задумался о том, писать ли письмо эрлу. Конечно, он не забывал о долге, но не мог не признавать, что нарушение устоев скорее порадовало бы его. И все же он написал. Клятва, связавшая его с сюзереном, заставила взять перо. Он был скован ею, и это еще сильнее склоняло его к мысли, что Гвинн прав. Впрочем, кто мог ограничить Истинных? Кто мог помешать им? Они интриговали и воевали друг против друга веками, вот только умирали за них Вечные и люди. Кто мог остановить бесконечный передел территорий? Кто, в конце концов, мог противостоять эрлу Годвину?

Гвинн и Истинные больше не возвращались к этому вопросу. А потом хозяин поместья начал пропадать. На сутки, на двое и даже больше. Где он был и с кем? Уильям искал Гвинна, но все попытки его обнаружить не увенчались успехом. Вестфорд даже сходил к маленькому особнячку, но и там было пусто. Он решил проследить за Гвинном, и взялся за это с должным рвением. И был вознагражден за бессонные дни, увидев, как тот входит в библиотеку и не выходит из нее. Гвинн вернулся через несколько дней, приехав откуда-то верхом. Значит, в библиотеке есть потайной выход.

Уильям исследовал каждый уголок, но так и не понял где. Он решил, что притворится, будто пришел за чтением, взял первую попавшуюся книгу и прилег на диван в ожидании Гвинна. Ничего не происходило. Уильям час пялился в страницу, перечитывая по пятому разу одно и то же предложение, когда одна из панелей отошла, и оттуда вышел слуга – Уильям едва успел спрятаться за диваном. Осторожно исследовав панель, он прошел в комнату, которая, несомненно, была еще одним кабинетом Гвинна. Уильям принялся изучать бумаги, которые были раскиданы по столу и полу. Обнаружил несколько переписок с Истинными из разных кланов, которые говорили о том, что Гвинн замыслил какой-то переворот; с бесклановыми Вечными, обещавшими принести ему клятву верности. Там же были карты, где было помечено продвижение войск Наполеона. За этим занятием его и застал Эгиль. Уильям едва успел отбросить письмо, которое читал, когда тот вышел еще из-за одной фальшстены, ведущей в другие потайные комнаты.

– Не спится? – Эгиль добродушно улыбнулся, глядя на Уильяма.

– Эгиль, друг мой! – Уильям надеялся, что голос его звучал искренне. – Зашел в библиотеку, чтобы взять почитать, и увидел, что, оказывается, есть еще комната!

– Да, и даже не одна. Правда, мне казалось, что если радушный хозяин не приглашает в них гостей, то совсем и не обязательно заходить. Разве не так?

– Прости меня за любопытство.

– Конечно. Более того, покажу, что мы ничего не скрываем. – Эгиль махнул рукой, и Уильяму ничего не оставалось, как проследовать за ним.

Узким каменным коридором они вышли в конюшне.

– Всего лишь ход для тех, кто не может идти от конюшни до дома под солнцем, – улыбнулся Эгиль. – А что ты делал в библиотеке днем? Бессонница?

– Да, и что может быть лучше хорошего чтения на сон грядущий? – улыбнулся Вестфорд. – А где же ты пропадал?

– То там, то сям. – Эгиль внимательно смотрел на книгу, которая торчала из кармана Уильяма. – Интересный выбор. Потом обязательно прочту, раз тебя это чтение настолько заинтересовало.

Лишь в своей комнате Вестфорд понял, что книга, которую он взял, была о болезнях и лечении домашних животных.

«Надо уезжать, – подумал он. – Сразу, как наступят сумерки».

Уехать не вышло. В конюшне его ждал Эгиль. Друг спокойно стоял, поглаживая одну из лошадей, когда Уильям появился с сумками.

– Даже не попрощаешься? – усмехнулся Эгиль.

– Решил, что с меня хватит. Мне не по вкусу все происходящее, как и тебе, раз ты за все эти недели ни разу не появился здесь. – Уильям двинулся к лошади.

– А я так надеялся, что вам было весело. Казалось, что некоторые гостьи весьма были в вашем вкусе. Во всех смыслах, – раздался голос позади. Уильям готов был поклясться, что там никого не было, когда он вошел.

Гвинн стоял, небрежно облокотившись на один из денников, с пренебрежением разглядывал Уильяма, схватившегося за кинжал.

– Как страшно, – сказал он насмешливо. – Пройдемте, сударь. Нам, кажется, надо поговорить. Может быть, имело бы смысл от вас избавиться, но мой друг Эгиль против, да и мне вы, признаться, по сердцу.

Уильям метнулся к выходу.

– Не сметь! – пригвоздил его к полу голос Гвинна. В ушах зашумело. – Не стоит, мистер Вестфорд, совсем не стоит проверять границы моего терпения.

Уильям в сопровождении Эгиля и Гвинна прошел в тот самый кабинет, который обнаружил несколько часов назад. Каждое движение давалось с трудом, даже моргать было сложно.

– Присаживайтесь, сударь! – Уильям на деревянных ногах рухнул в кресло. Гвинн насмешливо разглядывал его, лежа на диване, положив ноги на подлокотник, Эгиль сел в кресло у стола. «Он убьет меня, – билась в мозгу Уильяма мысль. – Или сделает так, что я убью себя».

– Занятная идея, – согласился Гвинн, все так же насмешливо разглядывая Уильяма.

«Он у меня в голове», – вдруг понял Уильям.

– Верно, – подтвердил Гвинн, Эгиль позади хмыкнул. – И всегда был, мистер Вестфорд. Нет, опережу вопрос, вы не под влиянием моей силы и никогда не были. Но читать вас, когда у меня к тому был интерес, было легко. Кстати, именно ваши мысли о кастовости нашего общества меня примирили с вами, хоть вы и шпион моего отца. А вот за что вы меня так ненавидите, я, признаться, так и не понял.

Гвинн легко поднялся, подошел к столу и достал из потайного ящика письма – собственноручно написанные Уильямом шифровки эрлу.

– Вы уж извините, мистер Вестфорд, некоторые ваши письма пришлось чуть изменить, но те, которые подходили, мы отправили моему отцу как есть. Я, правда, уверен, что они не то чтобы были ему нужны. Вы были тут далеко не единственным шпионом и не главным среди них. Отвлекающая на себя внимание своим непрофессионализмом назойливая муха – вот была ваша роль: и в моей игре, и в игре отца. С того момента, как вы пришли в мерзкий кабак купаться в жалости к себе, чтобы Эгиль нашел вас там. Вы думали, что сами выбрали его? О нет.

– Так вы все знали с самого начала? – прохрипел Уильям.

– Конечно, я знаю всех в клане моего отца, да и было бы глупым предполагать, что клановость Вечного – тайна для Истинного, вы для нас – открытая книга. – Гвинн нахмурился, разглядывая Уильяма. – Но вы искренне по-дружески относились к Эгилю. Вы вообще на удивление честный и порядочный Вечный, учитывая, у кого вы состоите на службе. Только вас портит то, что вы чтите данную эрлу клятву. Вам бы в Легион…