– Я? – удивилась Жаннетт.

– Да. У вас же есть какие-то увлечения.

– Не то, чтобы увлечение… Я писатель… Писатель-документалист.

– Правда? Неожиданно.

– Да, – девушка мило улыбнулась. – На самом деле, это не так интересно.

– Почему же? Расскажите.

– Хм… Знаете книгу «Пособие жандарма»[13]?

– Конечно! Неужели ее написали вы?! Но разве ее автор не Густав Гарм?

– Все так, но ведь мой отец Высший Жандарм. Представьте, если общественность узнает, что его дочь пишет провокационные книги? Пришлось издать ее под чужим именем.

– А, ну да, вы правы. А ваш отец? Он знает?

– Да, но поверьте мне, он не был в восторге, три дня со мной не разговаривал, а потом, представьте, пришел и предложил помощь!

– И в правду удивительно!

– А когда вы говорите, будут гонки?

– Через два дня, восемнадцатого.

– Я… постараюсь выделить время и пойти с вами.

В этот момент вернулся князь:

– Ну что? Поговорили? Я вас не прервал?

– Нет, – быстро ответила девушка. – Вовсе нет. Мы как раз обсуждали красоту нашего города.

За ужином Огюст рассказывал о красотах культурной столицы Империи – Феррассеса, изредка бросая взгляд в сторону Жаннетт. Ему, все же, показалось, что девушка лукавила, говоря о своих отношениях с отцом. После трапезы князь предложил Огюсту остаться. Юноша был рад этому и отказываться не стал.

***

Как и обещал, Верховный Линейный приехал вечером к фон Хорнсту. Просторный кабинет Имперского Казначея не отличался особым убранством – рабочий стол, несколько шкафов с книгами и пара кресел для посетителей. Фон Ронн как раз сидел в одном из них. Он смотрел в пол, скрестив руки на груди, а перед ним взад-вперед расхаживал фон Хорнст, активно жестикулируя:

– Это просто возмутительно! Как так можно?! Да кто мы такие, что он с нами так обращается? Да… а… ух… они… – недовольству князя не было предела.

– Успокойся, Каприан, – попросил фон Ронн. – Я тут один – не обязательно кричать. Сядь, пожалуйста.

– Ладно, ты прав, – фон Хорнст свалился в кресло. – Это свинство! Да я… Да… я… Да я подам в отставку, если это не прекратится! Вообще… И как только Аймон и фон Бист это проглотили? Неужели им все равно, что Империей управляет идиот?!

– Если бы я тебя не знал, то пришел бы с этими словами к фон Бисту, – поднял взгляд Верховный Линейный. – И с каких пор у тебя такая ненависть к Императору? Раньше он тоже не отличался взвешенными решениями.

– Раньше они были неправильными, но не безумными! Да я сам его свергну!

– Можешь с подобными мыслями как раз идти к ним.

– Что? – фон Хорнст явно не понял, что Верховный Линейный имеет в виду.

– Аймон и фон Бист ведут свою игру, поэтому они так спокойно восприняли решение Императора. Боюсь, кто-то из них задумывает переворот. Ты в самой безопасной позиции.

– В смысле?

– Тебя не интересуют политические игры, потому тебе почти ничего не угрожает, а вот я в опасности. Я не поддерживаю ни того, ни другого. Понимаешь в чем дело – поддержка армии в разы важнее Имперских банкиров, которых можно принудить силой. Мне могут просто напросто устроить несчастный случай.

– Проклятье, Клим… Я… Что ты будешь делать?

– У меня не большой выбор – я Верховный Линейный. Я еду на фронт. Возможно, Аймон или фон Бист подговорили Императора начать войну.

– Но зачем? Как это поможет свергнуть императора?

– Не знаю… – пожал плечами Фон Ронн. – Возможно, пытаются ослабить его позиции в армии… Трудно сказать.

– Проклятье… – Казначей закрыл лицо рукой.

– Вот, – Верховный Линейный достал из ящика стола стопку бумаг. – Тут перечень самого необходимого.

– И сколько в итоге? – спросил фон Хорнст, перелистывая страницы.

– Тридцать приграничных линий, плюс десять можно подтянуть из резервов и гарнизонов. От призывников ожидается в районе от сорока до пятидесяти.

– Даже сотни не будет?

– Да. Но может это и к лучшему. Меньше погибнет в бессмысленной войне. В итоге больше всех выиграет Зайсинский протекторат – дождется, пока мы перебьем друг друга.

– Они могут сами собрать армию?

– Не знаю… Зайсин выигрывала за счет дипломатического таланта. Что из него извлекут ее потомки, и есть ли он у них самих – интересный вопрос.

–Да… – задумчиво заключил фон Хорнст.

– Ладно, мне еще нужно решить пару вопросов, – сказал фон Ронн после долгой паузы. – Встретимся завтра на пире.

– Вот еще! Что за пир? Почему мы празднуем начало убийства людей? Что за бред?

– Императорский указ… Возможно, тот, кто хочет свергнуть Императора, начнет прощупывать почву – там ведь соберется весь высший свет Империи.

– Хм… – фон Хорнст провел рукой по волосам.

– Ну что ж, до завтра, Каприан.

– До завтра, Клим.

Они пожали друг другу руки, и Верховный Линейный покинул поместье фон Хорнста. Казначей еще долго сидел, изучая переданные бумаги, думая о свержении Императора. В ту ночь он так и не уснул…

***

Порт-Зуан не славился ни богатством, ни красотой[14], но что-то Авроре нравилось в нем. Особая энергетика. Почти все люди здесь были простыми работягами, не проявляли высокомерия и огромного самомнения, свойственного большинству Имперских аристократов, не отказывали в помощи, с готовностью показывали новичкам то или иное место города. Они умели радоваться мелочам, и весело праздновали приезд даже самой захудалой труппы артистов. А уж появление кого-то вроде нее было просто невообразимо. Наконец, конферансье объявил: «Встречайте! Великолепная Аврора!» – и зал разразился бурными овациями. Вышла молодая девушка с изумрудными глазами, каштановыми волосами и лучезарной улыбкой. Ее лицо было до того милым, что прямо светилось добротой.

Сцена под открытым небом располагалась прямо в порту. Бесплатное представление для рабочих, устроенное губернарием города, состоялось только потому, что знаменитая скрипачка Аврора была в городе, а в Империи обожали скрипку. Сначала, девушка хотела отказаться. Ей не предложили заоблачную сумму, просто у нее не было настроя. В такие моменты Аврора чувствовала какое-то странное бессилие, и пальцы ее словно не слушались. Но в тот же день она вернулась в резиденцию – сказать, что согласна. Необъяснимый прилив сил произошел после прогулки по городу. Девушка написала композицию, которую решила сыграть сегодня. Каждая мелодия Авроры рассказывала историю. Эта поведала зрителям о человеке, дух которого был сломлен, он долго страдал и даже хотел умереть, но смог найти силы восстановиться и начать жить заново. Она не задумывалась, что это за человек, и что с ним произошло, для нее имела значение сама история. Девушка закончила играть, и публика стоя аплодировала, выкрикивая слова благодарности. Аврора низко поклонилась и ушла за кулисы. Пока конферансье объявлял об окончании концерта, она уже собрала вещи: на завтра у нее запланировано выступление в Эе. На поезд девушка опоздала, а следующий рейс был только завтра вечером. Но губернарий еще утром любезно согласился предоставить скрипачке коня.

– Искренне благодарю вас, – сказала Аврора.

– О, не стоит! Для вас – все что угодно. Надеемся увидеть снова, как можно скорее! – ответил довольный губернарий.

– До свидания! – крикнула девушка, пришпоривая жеребца.

Чтобы успеть, пришлось скакать через лес, хотя это и было сопряжено с определенными рисками: в густой чащобе водились не только дикие звери, но и бандиты. Она решила держаться путей – и надеяться, что доберется до столицы без неприятностей. К сожалению, этому не суждено было случиться – девушка услышала выстрел, конь споткнулся, и последнее что она помнила – сильный удар головой обо что-то твердое.

Очнулась она уже привязанная к небольшому деревянному столбу. Скрипачка сидела на земле и, хотя могла попытаться встать, решила остаться на месте и осмотреться. Аврора находилась в неком подобии пещеры, посреди хлама в виде разнообразных железок и ящиков. В центре, у костра сидели двое, на вертеле что-то готовилось. Рядом стоял еще один, с винтовкой в руках. Вдруг девушка услышала голос, который заставил ее вскрикнуть: