События, описываемые в данном произведении, вымышлены. Совпадения случайны.

Кто весел – тот смеётся

Кто хочет – тот добьётся

Кто ищет – тот всегда найдёт

(В.И. Лебедев—Кумач)

ПРОЛОГ

1

Мрачное, холодное утро. Двухмачтовая парусно-паровая шхуна «Люсия», взрывая обитым стальными листами бушпритом волны Охотского моря, держала курс на северо-восток. В миле справа по борту чернела скалистыми берегами Камчатка. Закрывшие всё небо тяжёлые тучи, окрашивали волны в тёмно-серый цвет, скрывая прибрежные утёсы пеленой мороси. Казалось, что вдали море сливается с небом, но тонкая белая линия прибоя отделяла одно от другого.

На мокрой от брызг палубе стояли двое.

Один высокий, сухощавый, с потемневшим от ветра и холода скуластым лицом. На вид ему сорок пять‑пятьдесят лет. Светло-серые водянистые глаза смотрят безразлично из-под густых выцветших бровей. На нём длинный просмоленный парусиновый плащ, зюйдвестка, парусиновые штаны и высокие кожаные сапоги. Непропорционально длинные руки, оканчиваются ещё более непропорционально большими, как клешни краба, заскорузлыми красными кистями.

Это Рональд Крафт, известный на всю Аляску гарпунёр по прозвищу Ронни-Быстрая Смерть. А ещё, Ронни был известен среди зверобоев своим тяжёлым, как и его кулаки, характером и без промаха бил из кентуккийской винтовки с любой дистанции. «Не стой на пути у Ронни, если жизнь дорога». – Так все говорили о нём.

Другой, лет тридцати. Среднего роста, широк в плечах, строен, одет в толстую суконную куртку чёрного цвета и такие же брюки. На ногах крепкие кожаные пропитанные тюленьим жиром башмаки. На голове синяя шерстяная шапочка толстой вязки была покрыта мелкими каплями брызг. Руки в карманах куртки. На груди, на кожаных ремнях раскачивается бинокль. На боку кобура. Красивое обветренное лицо наполовину скрыто чёрной аккуратно постриженной бородой. Прямой, как у аристократа нос. Зелёные глаза. Всегда чуть прищуренные, они искрились умом и коварством.

Звали человека – Чарли Доусон. «Чарли Счастливчик», – он был одновременно и владельцем, и капитаном шхуны «Люсия». Считалось большой удачей попасть в команду к Чарли. Каким бы ни выдался сезон, «Люсия» всегда возвращалась с трюмом набитым жиром и звериными шкурами. Как это удавалось Чарли, хотели бы знать все, но…, «Чарли есть Чарли», – пожимали плечами зверобои и разводили в стороны свои огрубевшие от мозолей руки.

– Послушай Ронни, а ты уверен, что никто кроме нас с тобой не знает об этом месте? – Чарли прижал бинокль к глазам.

– Да. – Ответил Ронни.

– А почему ты так в этом уверен?

– Потому, что я перерезал эскимосу глотку сразу, как только он окончил свой рассказ о золотом Пеликене. Теперь ты спокоен? – Ронни прикрыл глаза, не взглянув на Чарли.

– Теперь да. – Чарли скосил глаза. – Ронни, мы ведь друзья?

– Да, мы друзья, Чарли. – Светло-серые глаза Ронни стали ещё светлее.

Через четыре часа шхуна, миновав лиман, вошла в устье реки, с широким руслом. Ветер стих, но сыплющаяся с неба водяная пыль, перешла в мелкий моросящий дождь. Матросы непрерывно бросали за борт лот, промеряя фарватер. Паруса убраны. «Люсия» двигалась вверх по течению, на паровом ходу. Чадя трубой и перемалывая винтами пресную воду, она давала не больше трёх узлов ходу.

Берега становились всё выше. За пеленой дождя, заросшие соснами, лиственницами, берёзой и кустарником, они чернели скальными выступами, похожими на огромные зубы. Пахло лесной гнилью, хвоей и грибами. Русло постепенно сужалось. Замеры глубины показали, что дно реки всё ближе подбирается к килю «Люсии». Пришлось ещё сбавить ход.

С марса донеслось:

– Вижу движение прямо по курсу!

Команда высыпала на палубу. Из серой пелены вынырнули три короткие, сшитые из шкур, лодки. Широкоплечие, скуластые гребцы, одетые в оленьи кухлянки, ловко управляясь с двухлопастными вёслами, подплывали под самые борта. Они смотрели вверх раскосыми глазами, и что-то отрывисто кричали.

– Ронни, чего им надо? – Кто-то из тех, кто впервые попал в эти места, хлопнул Крафта сзади по плечу.

– Это коряки. – Ответил Ронни. – Спрашивают, зачем пришли.

– Ронни, скажи, что я пришёл к его жене! – Палуба взорвалась хохотом.

Снизу опять, что-то прокричали. Крафт ответил. Лодки отошли от борта и унеслись вперёд.

– Что ты сказал им, Ронни!

– Они спрашивали про огненную воду. – Крафт сплюнул за борт и спустился вниз. – Будет им огненная вода.

Через пятнадцать минут слева по борту показалось стойбище. Яранги стояли вкруг, у подножья высокой сопки в пятидесяти ярдах от берега. Отовсюду тянуло дымом. На берегу полно коряков: мужчины, женщины, дети. Все в одеждах из шкур. Молчат и смотрят. Собаки подняли лай.

– Стоп машина! – Скомандовал Чарли. – Отдать якоря! Спустить шлюпку с левого борта!

Загремела цепь. Якоря упали с обоих бортов, подняв фонтаны брызг. Цепи натянулась. Течение вздыбилось бурунами из-под просмоленных бортов, и «Люсия» замерла посредине реки.

2

Уже давно стемнело. Дождь прекратился. Ветер разогнал тучи, и над стойбищем, в мерцании звёзд, поднялась белая луна. В центре догорал большой костёр. Коряки уже перепились. Кто-то ещё ползал, кто-то пытался петь и плясать, всматриваясь в огонь полуприкрытыми глазами. Но большинство – мужчины, женщины и даже дети, валялись повсюду прямо на земле рядом с собаками. Они блестели в ночи пустыми глазами, похожие на мертвецов.

Чарли Доусон и Ронни Крафт сидели на шкурах в яранге старейшины рода и жевали оленину. Сам хозяин уже изрядно подпивший, с жадными бегающими глазками на потном заросшем редкой щетиной лице, рассказывал какой он, Кайнин, смелый охотник. За его спиной высилась куча подарков. В свете огня искрился бисер, блестели стальные швейные иглы, пестрели клубки цветных нитей и отрезы дешёвой яркой ткани. Отдельно сложены табак и виски.

Ронни говорил, а Чарли слушал и, не мигая, смотрел на маленькую, размером с большой палец руки, золотую фигурку пузатого божка, болтающуюся на кожаном шнурке на шее старейшины рода.

Заметив внимание гостей к золотой фигурке, Кайнин расплылся в улыбке:

– Это Пеликен! – Пьяно тявкнул он. – Он приносит богатство и удачу. – Если гладить ему живот, то Пеликен будет доволен и щедр.

Ронни поднял на старейшину холодный взгляд и заговорил вкрадчиво:

– Большие белые люди слыхали о вашем боге, и знают, что он щедр и весел. Но большие белые люди никак не могут понять, как такой маленький бог, – при этом Ронни указал пальцем на фигурку, – может сделать счастливым такой большой народ?

– Не веришь?! – Старейшина вскочил на короткие кривые ноги. – Смеёшься?!

– Мы не смеёмся, – отвечал Ронни, опустив глаза и подливая виски старейшине. – Мы просто хотим знать. Может Пеликен принесёт счастье и нам?

– Это маленький Пеликен. Он слабый и служит только мне. Но большой Пеликен может всё! – Старейшина снова бухнулся на шкуры. – Нужно пойти, дать ему жиру и погладить живот.

– Где же он живёт? Мы принесём ему невиданные подарки. Пусть сделает нас удачливыми и счастливыми. Проводи нас к нему, храбрый Кайнин, и мы дадим тебе ещё подарков.

– Я большой охотник…, ик…, – старейшина выпятил губу и качнулся, едва удерживая глаза открытыми.

– Мы дадим тебе длинное ружьё, порох и много пуль. Дадим тебе большой железный нож. Ты станешь величайшим охотником своего народа. Отведи нас к своему богу.

– Он тут. Ночь, день и ещё…. Шаманы решают…. – Старейшина начал быстро погружаться в пьяный сон. – Пустят…. Там, у реки…. В скале есть…. Погла…. – Старейшина завалился на спину и захрапел.