Мы с Мэдом пришли на кладбище тогда, хотели посмотреть на могилу, на которую оба так боялись взглянуть.

Мэд долго смотрел на фотографию девушки на камне, а затем сказал:

— Ты мне отвратительна, Кэт. — он смотрел прямо ей в глаза, словно пытался проесть дыру в фотографии или увидеть смущение, которое та когда-то испытывала, когда чувствовала его взгляд на себе.

— А ты мне, Мэд. — сказала я, глядя ему в глаза.

Я люблю Мэда как друга, но ненавижу как человека. Он это прекрасно знает.

— Я знаю, Мишель. — сказал он.

Это был наш последний разговор о Кэт. Мэд больше ни слова о ней не сказал, будто и не было такой девушки, но я знала, что каждый день он вспоминает её. Для него ненависть — равно любовь, и наоборот. Конечно, он любил её и любит по сей день. Но что-то в его голове повернулось, и он стал играться с девушками, может, пытается унять свою боль. Поэтому я не хочу, чтобы Мэй с ним связывалась, у неё и так жизнь не сахар, не хочу, чтобы он усугубляю ситуацию.

Но вернёмся к Майклу.

Никто из нас не стал его отговаривать, каждый из нас понимал, что ему здесь будет только хуже, поэтому держать его здесь не имеет смысла.

— Ты же понимаешь, что мы тебя всё равно пойдём провожать? — спросила я у Майкла, который упаковывал чемодан.

— Я не смогу отвязаться от вас, да? — спросил он.

— До отъезда не сможешь. После отъезда, я даю тебе слово, никто из нас больше тебя никогда не побеспокоит. — сказала я. — Но сегодня мы обязаны выпить. Поэтому собирайся, пойдём на природу.

— На природу? — спросил Майкл.

— Да, поход или что-то вроде того.

— Он любил походы… — еле слышно сказал Майкл.

— Он вообще всё любил, кроме церквей. — сказала я.

— Вообще не понимаю, почему он так ненавидел католиков? — спросил Майкл, кажется, спрашивал не у меня, ведь смотрел он на потолок.

— Алекс верил только фактам, вспомни, Майкл. Он не верил в то, что держится на человеческой вере. — сказала я.

— Жестоко убивать за мнение. — сказал Майкл, откладывая собранный чемодан.

— А жизнь вообще жестокая штука. — сказала я. — Ты так поедешь?

— Так поеду, потом перед поездом переоденусь. — махнул рукой Майкл. — Поехали.

— Едем на машине Мэда, до него ещё нужно дойти. — сказала я, выходя из дома.

— Да всё равно. — махнул рукой Майкл.

После трёхминутной ходьбы в тишине я спросила:

— Какие планы на будущее?

Майкл посмотрел на меня с болью и застывшими слезами в глазах.

— Закончить наше дело. — прохрипел он.

— Открыть музыкальную школу… — тихо произнесла я.

Майкл кивнул, вытирая глаза длинными рукавами куртки.

Мы снова замолчали.

— Завтра обещают похолодание, очень сильное, сегодня последний день, когда погода выше +15. — пыталась разрядить обстановку я.

— Как хорошо, что уже завтра я буду на пути в Вашингтон. — со злой усмешкой сказал Майкл.

«Что же с тобой сделалось?..» — спросила я у себя в голове.

Мэд и ребята уже ждали нас в фургоне.

— Как ты? — спросила Мэй у Майкла.

Майкл злобно фыркнул ей в лицо.

— Если услышу ещё один такой вопрос, никакой пьянки не будет. — сказал он.

Мэй осеклась. Давить на Майкла сейчас было самым худшим решением из всех. Поэтому все резко замолчали, а Майкл врубил на полную громкость радио.

— Чего кислые такие? Это вы должны меня веселить, а получается, что я вас. — сказал Майкл.

Конечно, все понимали, что это говорит не Майкл, а пустота внутри него. Он не притворяется весёлым, отнюдь. Он отстраняется, а это ещё хуже. Все, конечно же, понимали, что Майкл как только уедет, так сразу удалит наши номера и добавит в чёрный список. Мы не винили его в этом. Его проще будет отпустить. Я уверена, что он обязательно найдёт своё пристанище в жизни и станет потихоньку избавляться от пустоты, оставленной Алексом. А мы ему будем в этом только мешать.

— Переключи это дерьмо. — коротко сказала я, а Майкл улыбнулся. Расслабленно, так, как улыбался до матча.

— Слава Богу! Прекратите делать из меня жертву! — прикрикнул он, откидываясь на сидение.

— Мы не делаем из тебя жертву. — сказал Карл.

— Я вижу по твоим глазам, что ты меня жалеешь. Засунь жалость себе в задницу.

Мэд усмехнулся.

— Выходим, приехали. — сказал он, выключая зажигание.

Мэй и Том вытащили две палатки и множество еды.

— Располагайтесь. — махнул рукой Том, раскладывая продукты на плед.

Я подняла голову к небу.

— Уже практически ночь. Слишком рано стало вечереть. — сказала я.

— Что ты хочешь, уже середина ноября. — пожал плечами Мэд, выхватывая из рук Карла пиво.

— Уже середина ноября… — усмехнулась я.

Майкл взял водку и — словно пытался выиграть какую-то гонку — начал пить, изредка делая перерывы на то, чтобы закусить горький напиток.

— Он ненавидел водку. — коротко сказал Майкл, отстраняясь от горлышка бутылки. — Вы знаете, что у него была девушка, которой за три дня до смерти сделал предложение? — он долго смотрел на нас, словно искал ответ на этот вопрос, а затем громко выдохнул и сказал, — Вот и я не знал. Она пришла ко мне два дня назад и рассказала всё, показала кольцо с красивой гравировкой: «Mon amour pour le reste de ma vie»{?}[Моя любовь на всю оставшуюся жизнь.].

Мы с Томом вздрогнули, так как только мы из всей компании знали французский.

— Она долго плакала, а затем тихо ушла, я не стал её держать. — прошептал Майкл.

— Он никогда не рассказывал о девушке. — задумался Мэд.

— Алекс считал, что счастье любит тишину, в этом я с ним согласен. — сказал Майкл, оглядывая деревья вокруг.

Я подняла жестяную банку пива вверх.

— За Алекса.

И ребята, не чокаясь, залпом выпили содержимое своих банок. Только Майкл пил небольшими глотками, морщась. Что-то мне подсказывало, что морщится он не от водки, обжигающей горло, но я промолчала.

— Помните, как мы утащили из школы парту? — спросила я, желая разрядить обстановку, так как все молчали, боясь что-либо сказать.

Мэд улыбнулся.

— Нашей ошибкой было то, что мы притащили её ко мне домой. — сказал парень.

— Фил тогда школу заканчивал, помню, он нас отгораживал как мог. — еле улыбнулся Карл.

— Ага, потом парту посреди ночи в школу тащил, чтобы учителя ничего не рассказали директору. — улыбнулся Том.

— Помню, как Фил подал заявку на школьный концерт от моего имени. — подал голос Майкл. — Я тогда узнал в последний момент и вышел на сцену абсолютно неподготовленный. Занял последнее место, но не пожалел, что выступил. Я жутко боялся сцены, а Фил помог мне преодолеть страх. Правда, Алекс потом ещё весь следующий год смеялся надо мной. — грустно улыбнулся Майкл.

— Кстати, почему Фил и Кэс не приехали? — спросила Мэй у меня.

— Так у них филиалы автомастерской строятся в других городах, они контролируют это дело. Отчёты, расчёты, вычеты… Вся вот эта ересь. — я махнула рукой.

Мы ещё какое-то время просидели около костра, пока он совсем не потух, а затем легли в палатки. В первой — Мэд, Майкл, Том. А во второй — я, Мэй и Карл.

— Как считаешь, он справится? — тихо спросила Мэй у меня.

— А у него другого выбора нет. — ответила я.

— Думаешь, мы ещё с ним встретимся?

— Нет. Не встретимся. Пусть начнёт свою жизнь с чистого листа, пусть забудет этот город и нас, если ему так будет легче. — усмехнулась я. — А теперь спи.

Мэй прикрыла глаза, и вскоре я услышала сопение. Карл сбоку громко дышал мне в затылок. Я не могла уснуть. Беспокойство резко нахлынуло на меня, предчувствие, что это ещё не всё, окатило с головы до ног.

С улицы послышался шорох. По шагам я сразу определила человека, поэтому аккуратно встала, чтобы не разбудить друзей, и вышла из палатки.

Майкл умывался речной водой.

— В эту речку кошки ходят, ну ты понял, зачем. — улыбнулась я.

Майкл усмехнулся, встав в полный рост.

— Уезжаешь? — спросила я. — Не попрощаешься с ребятами?