Взяв мальца на руки, испытующе поглядел на бледного, как сама смерть, трудягу. Мужик рухнул на колени, сложив под взором моей очень внушительной стражи в молебной позе. Насытившись этим животным страхом, достал из мешочка жёлтую лимонную конфету. Здесь они являлись крайне дорогим и редким лакомством, которое мог себе позволить не каждый аристократ. Просто жёлтый шарик с обработанным сахаром, неким столичным красителем и лёгкой кислинкой мог стоить как целая корова, и дай я хозяину последнюю, он обрадовался бы гораздо больше, однако, коровы у меня с собой не было.

Вложив сладость малышу в руки, с неким величием и гордостью наблюдал, как он обсасывает её и краснея, как только может описывать эмоции ребёнок, рассказывает «папе» о этом «божественном» угощении.

— Постарайтесь объяснить своему мальчугану, что павлины — это птицы. А я… — Отпустив радостного и довольного ребёнка на землю, он сразу рванул в объятия отца и вытащив изо рта конфету вложил тому в рот.

— Простите, простите… — Заливаясь слезами и прихватив мальца за голову, кланяясь, повторял трудяга.

— Не извиняйся, кузнец. Ты, это место и твоя «семья» приглянулись мне, поэтому я жду от тебя хороших результатов. Нужны будут материалы и лишние рабочие руки. Обращайся в мэрию и помни, мне сейчас очень и очень нужны стрелы. — На пол перед склонившимся пал мешочек с серебряными. Что всего на пару монет был тяжелее таких же, выделенных мною всем местным кузнецам. Сейчас я не мог себе позволить промедление рабочих, связанное с нехваткой времени на поиск средств для закупки материалов. Приходилось тратиться и слегка мотивировать местных трудяг.

После кузнецов посетил районы аристократов, торгашей, а следом за ними и рыночную площадь, где как и всегда во всю кипела жизнь. Именно уход с улиц торговцев или их значительное сокращение, является одним из первых звоночков перед началом войны и прочего.

Здесь, всё также весело, звонко и бодро. Прилавки полны товаров, а «подиум», созданный для продажи рабов, ожидаемо пустует. В городе остро чувствовался дефицит рабочих рук, и пусть с каждым днём торговцев, вёзших свой товар из столицы и прочих регионов становилось всё больше, насытить мои улицы рабами им по-прежнему не удавалось.

Игорный клуб и первое кабаре пока ещё строились. Изначальная планировка парочки зданий пришлась бывшим хозяевам улиц не по вкусу, и те, используя собственные силы, средства и влияние, принялись их «облагораживать». Что же, пускай. Зато бордель уже во всю принимал своих гостей, завлекая в свою обитель проходящих мимо путников. Как и в случае с баней, заметил сильное влияние аристократов на данное заведение. Именно эти ребята, в более или менее солидных одеяниях могли спокойно пройти мимо здоровенных ребят, собиравших у входящих оружие. Простые же люди были вынуждены справлять свои потребности в углах и подворотнях, используя для этого крайне убогих и отталкивающих одним лишь своим видом шлюх.

Проезжая мимо и наблюдая, как парочка крестьян трахается прямо в грязи у дороги, велел карете остановиться, а страже убрать с моих глаз «это». Я приказал открыть бордель именно для того, чтобы убрать подобные картины с улиц, таверн и переулков, где обитали все эти похотливые личности, и подобное отныне придётся пресекать. Ведь я создаю не город порока, а город возможностей, что будет стараться собрать в себе все умы и культуры империи, а как их собирать и заставлять думать о работе, когда вокруг тебя все и везде шпилятся?!

Пара резких движений моих ребят в доспехах и вышибалы, кланяясь в ноги, отдыхают в сторонке, а я вместе с Гвинием и Августой по задымлённым неким дурманом извилистым лестницам подымаюсь на третий этаж в кабинет хозяина данного заведения.

Крепкий плечистый дядя, не отрывая головы от пола, молчаливо выслушал все мои требования и наставления, а также провёл экскурсию по своим владениям. Рассчитывавший увидеть здесь Зорфов и другие расы, я был крайне разочарован, что очень сильно сказалось на взмокшем от страха лице местного владельца. Предупредив того о том, чтобы в этом месте не было никакого дурмана, спросил насчёт болезней, связанных с женщинами. В ответ на что получил какой-то странный взгляд и категорическое «все здоровы». Кажется, этот мир ещё не успел познать все «прелести» передающихся половым путём заболеваний. Что ж, так только интереснее. Пусть я и не собирался совать во всё, что движется, но подрядить кого-то на поиски интересных лотов всё же собирался. Попросив свиту оставить меня наедине с хозяином борделя, получил категоричное «нет», что от старпёра, что от сеструхи. Пришлось изливать мои желания при помощи глубоко завуалированных речей и фраз. О необходимости перенимания других культур, навыков и знаний. До конца не уловивший ход моих мыслей дядька, при всепожирающих взглядах моей свиты, в тупую и напрямую поинтересовался, нужны ли мне только мужчины умельцы или ещё подойдут и женщины. Просто идиот. Как он вообще умудрился занять подобную должность, не читая атмосферы!

Смирившись с его тупостью, кивнул. Подойдёт любой раб из чужих земель, что попадёт на прицел его парней и будет представлять из себя хоть какую-то ценность. Основной упор же делал на свиту зверолюдей и, разумеется, на длинноухих долгожителей, любивших свои сказочные леса. Мужик как тому и положено, кивая, нихера не понял, в отличии от полыхавших ко мне со спины злобой инквизиторши, в принципе не терпевшей другие расы и Гвиния, всей душой ненавидевшего Зорфов. Их предрассудки и стереотипы продолжали ставить мне палки в колёса, и с этим требовалось уже что-то делать. К тому же, если в ближайшее время всё грозит наебнуться медным тазом, то почему бы и не пуститься во все тяжкие? А ещё…

— Нам бы не помешало вновь посетить таверну, что на это скажете? — желая послушать людские байки и сплетни, в коих всегда можно найти частичку правды, обратился я к своим спутникам. «Как пожелаешь» — ответила сестра. «Таверна будет та же»? — слегка повеселев, переспросил советник.

От автора: Ребят, если вы по какой-то причине это читаете, значит сие творение вас чем-то да зацепило. По этому, прошу, поддержите лайком и подпиской. Вам не трудно, а меня это пипец как мотивирует работать больше и дольше!

В этот раз посещение оказалось не столь продуктивным, как в прошлый. Люди сплетничали о причинах визита Герцога, обсуждали увеличившееся число торговцев, что всё чаще стали не просто заселяться на постоялые дворы, а на долгие сроки закреплять за собой целые этажи местных гостиниц. Так стали поступать самые ушлые торгаши, прибывавшие к нам из близлежащих городов. Притянув с собой десяток рабов и для виду показав тех проверяющим, те пытались выдать себя за местных, и благодаря удачно переданной проверяющему взятке, могли спокойно продать дорогие товары, предназначенные для знати с куда меньшим налогом на выручку. Всё это являлось лишь слухами, так как о таком ни один из моих городских министров не докладывал. Однако, данная молва среди недовольных горожан пошла не просто так, а это значит, что что-то подобное уже было.

За разговорами о стремительно богатеющих ремесленниках и торгашах, краем уха зацепил и тему рабов, продававшихся чаще всего ещё на подъездах к городу. Самые ушлые торгаши, вылавливали идущих в другие города торговцев, забирали за полцены товар, что ещё даже не успел попасть в столицу, а после продавали его в Нивграде в тридорого.

Поговаривали, что местное сообщество купцов даже слух пустило. Якобы в моём городе невозможно продать раба, лишь бы ажиотаж и вся эта «рабская лихорадка» продлилась чуточку подольше. Вот в этот вопрос, в отличии от махинаций с недвижимостью и налогами, я лезть не собирался. Рабы из столицы привозятся? Привозятся. Переплачиваю я за них? Нет. Тогда и в разборки местных лезть нет мне никакого резона. Пусть воюют между собой, обманывают и режут — до лампочки. Рано или поздно что столичные, что приграничные доберутся до Нивграда, и к этому времени я уже обязан буду построить как можно больше постоялых дворов, обычных домов и мастерских, которые, в свою очередь, после буду либо сдавать в аренду приезжим, либо продавать. К сожалению, какую именно вести политику в отношении недвижимости я пока не решил.