Громоподобный «бум!» прервал поток красноречия. Сразу за этим раздался сдавленный рык боли — явно кому-то «гроб с музыкой», оброненный с двухметровой высоты, угодил по ноге.
Варя напряженно замерла, успев наполовину застегнуть скромное платье, в котором обычно ходила на прогулки по Златограду.
— Что ж ты так неловко-то… — послышался из-за двери сочувствующий голос болтливого рыцаря.
Значит, попало Зиму? Варя кинулась проверять, что там у них стряслось, не подумав, что они и без нее разберутся, а ей бы не помешало закончить с одеванием и причесаться.
Действительно, напрасно она выскочила, однако запираться обратно было бы еще более неловко, чем остаться. К тому же, как тут уйдешь, если такое творится-то?
— Отпусти! — шипел-рычал Зим, прыгая на одной ноге и при этом пытаясь отбиться от поймавшего его в охапку Венцемира. — Или хочешь в окно вылететь? Сейчас устрою!
— Хотел бы меня выкинуть — давно бы… Да сядь ты, трудно, что ли?! И не брыкайся, тебе же хуже будет.
Рыцарь силой усадил-таки сопротивляющегося королевича на тот же злополучный сундук, ловко развернулся к Зиму задом, ухватил за брыкающуюся ногу и принялся задирать штанину к колену.
— Отстань! — продолжал рычать Зим, болезненно скривился, закусил губу. — Я сам! Не трогай!
Венцемир заметил застывшую у двери Варю:
— Сударыня! Помогите обуздать этого упрямца!
— Как? — не поняла та, но с готовностью подошла.
Зимослав смущенно затих, лишь глазами посверкивал.
— О, я хотел предложить поцелуй или подзатыльник, но, похоже, надобность отпала, — хмыкнул Венцемир. — Тогда, если не зазорно, обувку расстегните. Чую перелом косточки, а этот… неразумный человек не позволяет хотя бы осмотреть повреждение, грозится сундуками кидаться.
Варя угукнула и взялась за ремешки с чернеными пряжками, коих на высоком башмаке, смахивающем на армейский ботинок, нашлось аж пять штук.
— Всё, благодарю, сударыня, сниму я сам! Тут особая аккуратность требуется, — отстранил ее Венцемир.
Зим уже не брыкался, поэтому держать его за коленку стало не нужно, и рыцарь присел перед ним на корточки, осторожно снял башмак, стянул чулок крупной вязки — и с озабоченным видом осмотрел подъем пострадавшей ступни, покрасневший и на глазах принявшийся распухать.
— Точно, перелом, — вынес он вердикт. — Множественный! С раздроблением.
— И без тебя знаю, — прошипел сквозь зубы Зимослав. Чтобы отвлечься, поймал за руку стоявшую в шаге от него Варю, притянул к себе — и лично взялся застегивать мелкие пуговички на лифе ее платья, не заботясь, что тем самым вгоняет невесту в пунцовость.
— Дашь вылечить? Или опять сам будешь пробовать? — уточнил рыцарь, глянув снизу вверх. — Как в прошлый раз?
— А что было в прошлый раз? — поинтересовалась Варя.
— Видите ли, сударыня, как многие из нас, его высочество не умеет применять чары на самом себе, особенно лечебные. В прошлую попытку он хотел самостоятельно исправить вывих запястья, причем правого. После месяца вынужденного простоя ко мне явилась делегация от кабинета министров — с угрозами! У них все дела государственной важности остановились, потому что кто-то не мог ставить подписи на документах.
— Лечи, — вздохнул Зимослав.
Венцемир взялся колдовать над доверенной конечностью. Разлившееся в воздухе от его рук жаркое тепло ощутила даже Варя.
Между тем Снежен застегнул платье до самого горлышка, хотя обычно она последние пуговички на воротничке оставляла, чтобы дышалось легче. Затем без лишних слов перешел к рукавам, где пуговки были нашиты от запястья до локтя. Варя даже немного расстроилась, сообразив, что ее просто-напросто используют в качестве антистресс-игрушки, отвлекающей от болезненной травмы и малоприятного лечения. Благо рыцарь управился быстро, аккурат когда незастегнутые пуговки на Варином платье закончились.
— Извините, я вас толком не представил друг другу, — ворчливо произнес Зим. Рыцарь тут же вскочил, отвесил Варе галантный поклон, будто настоящей принцессе. А может, как будущей королеве. — Варвара — моя невеста благодаря проклятию деда Грозоврата. Уроженка иного мира.
— Весьма любопытно, — оценил сие обстоятельство рыцарь.
— А это — Венцемир Хвощ, капитан королевских рыцарей.
Варя подавила чуть не вырвавшийся нервный хрюк — очень уж сильно «хвощ» было похоже на «хлыщ»! Что подошло бы щеголеватому капитану не меньше. Хотя она уже знала, что в этом мире хвощом называют кустарник вроде акации. У здешней акации колючки были длиной по пятнадцать сантиметров, зато цвела она роскошными кистями, и каждый отдельный цветочек напоминал многоярусную лилию декабриста, а пах клубникой.
— По совместительству личный лекарь его высочества, — вкрадчиво добавил Венцемир, беззастенчиво строя чужой невесте глазки. (И Варя не могла не согласиться — это у него получалось замечательно: глаза сияют, губы манят к поцелуям! Прибавить военную выправку, гусарскую лихость, рыцарскую стать… Издалека видно — закоренелый бабник и любимец дам.)
— Идеальный соратник в бою, — усмехнулся Зимослав. — И совершенно невыносим в мирное время.
— Невыносим, значит? — хмыкнул Венцемир. Снова по-рыцарски опустился на одно колено, взялся помогать обуваться, начав с чулка. (Заодно проверил, как нога сгибается-разгибается после лечения, пристально проследив, не поморщится ли пациент, ибо ведь ни за что не пожалуется по доброй воле.) — Ну-ну, это я, пожалуй, запомню… до следующего прищемленного пальца, ваше высочество!
А Варя, глядя на них, запоздало ужаснулась: «Мамочки, а ведь Зим на самом деле настоящий принц! Пусть непутевый растяпа, но самый что ни есть прирожденный королевич. Избалованный преданной свитой — парнями, которые всё для него сделают. Зачем ему вообще жена, при таких-то рыцарях?! А я еще на Лучедара Злата ругалась, что тот капризный папенькин сынок. Этот, выходит, нисколько не лучше! И зачем мне такой муж? Куда я вообще полезла, сумасшедшая?..»
Легкие шаги на лестнице возвестили, что к ним поднимается еще кто-то. Венцемир уже без осторожности напялил на королевича башмак, предоставив самому затягивать ремешки, сам же поспешно вскочил, торопливо оправил одежду — и нацепил на физиономию самое слащавое выражение, на какое только был способен. Варе даже стало интересно, перед кем же так трепещет капитан королевских рыцарей — вариантов ведь было немного. И она не ошиблась в догадке.
— Вы чем там заняты? — послышался звонкий голос еще издалека. — Баба Вера устала подогревать чайник! Братец, почему до сих пор не пришел завтракать?! От голода ты делаешься просто невыносим!
Последнее принцесса произнесла уже, стоя в дверях и глядя брату в лицо. (Варя узнала ее по голосу — вчера слышала во время ночного «концерта» в саду.)
— А мне он только что заявил, что это я невыносим! — не преминул пожаловаться Венцемир таким тоном, будто был капризным пажом, а не капитаном рыцарей.
— Ты всегда невыносим, сколько тебя ни корми, — отмахнулась от него принцесса. Развернувшись к Варе, решительно ткнула пальцем в молча застегивающего башмак королевича: — А этот тип, если вовремя не подкрепится, становится желчным, противным, рассеянным и ужасно неуклюжим! Я слышала, вчера на празднике в Златограде он опозорился, опрокинув огромный торт! Наверняка и сейчас что-нибудь разбил или сломал, верно?
— Ну… — промычала Варя.
Сестренка у Зимослава оказалась миниатюрной и тоненькой, точно это с нее лепили тех фарфоровых балерин, танцующих на музыкальных шкатулках. Настоящая принцесса! Юная, лет шестнадцати на вид, и очень симпатичная, хотя в чертах лица с братом у них было неожиданно мало схожего. Светлые волнистые волосы бледно-оранжевого оттенка с розоватыми прядками она заплетала в толстую длинную косу и при плохом освещении могла легко сойти за обычную рыжую девчонку. К тому же одета она была на удивление простенько и даже скромно, так что Варе не пришлось смущаться за свое повседневное платье.
— Как будущая жена ты обязана повлиять на него, — сообщила принцесса, сверля Варю проницательным не по годам взглядом.
