Что-то промелькнуло в его глазах, и он хотел ответить, но тут в комнату ураганом залетел Брайс, вынудив старшего брата мгновенно одернуть руку, и момент был упущен.

– Лив, хвала Богам, ты очнулась, – обрадовался блондин так искренне, что я не сдержала улыбки. – Хак, ты чего тут расселся?

– Прости, что добавляю хлопот, – извинилась я, краем глаза наблюдая, как Хаким поднимается и отходит в сторону. – Обычно я не склонна так реагировать на плохую погоду.

– Никаких хлопот, – заверил Брайс, расставляя на небольшом прикроватном столике дымящуюся чашку и кусок пирога на тарелке. – Это нужно выпить и съесть. Вот увидишь, тебе сразу станет лучше.

– Даже не сомневаюсь, – улыбнулась я, усаживаясь поудобнее, и взяла чашку. – Твои напитки творят чудеса.

– Хаким предложил помощь с… той твоей штуковиной, – нагло соврал мне Брайс, не моргнув и глазом. – Возможно, мы скоро узнаем, как ты тут оказалась.

– Мне повезло, что твоему брату так не терпится отправить меня домой, – бросив на старшего испепеляющий взгляд, я невинно улыбнулась Брайсу.

– Кхм… Хак, ты вроде хотел что-то сказать, – сказал он, многозначительно косясь на брата.

Сделав вид, что для меня нет ничего интереснее в этом мире, чем мутная зеленоватая жидкость в чашке, я старательно сдерживала себя, чтобы не смотреть на Хакима, чертовы глаза которого въелись в мое сознание.

– Ты права, мне не терпится от тебя избавиться, – я поперхнулась напитком. – Брайс, жду тебя внизу. Давай уже покончим с этим.

Откашлявшись, я все же подняла глаза, но увидела только его спину. Со злости запустила ему вслед деревянной чашкой, но не успела, и та с грохотом врезалась в стену, оставив на ней мокрое пятно.

Я сама от себя не ожидала такой вспышки и испуганно прижала ладонь к губам.

– Брайс, прости, – прошептала я, вскакивая с кровати. – Господи, я не хотела. Не знаю, зачем… Я все уберу!

Да что со мной сегодня? Откуда столько злости? Никогда я не позволяла себе подобного.

– Лив, дыши, – ответил он поразительно спокойно, затем сжал мое плечо и улыбнулся. – Я только жалею, что ты не попала ему в голову.

– Я ведь совсем не такая…

– Тебе будет трудно поверить, но Хаким тоже никогда себя так не вел. Кажется, вы с ним пробуждаете друг в друге… не совсем для вас характерные черты.

– Ты прав, – согласилась я. – Ни за что не поверю, что обычно он душка, каких поискать.

Брайс понимающе улыбнулся.

– Отдыхай, Лив. Я зайду к тебе позже, – сказал он, после чего вышел из комнаты и закрыл дверь, оставив меня наедине с миллионом вопросов, на которые я, возможно, никогда не получу ответы.

Страх. Боль. Отчаяние.

Я словно тону в этих эмоциях, но они мои лишь отчасти.

Чувствуя на себе десятки осуждающих взглядов, на негнущихся ногах я продолжаю идти вперед, но люди, облаченные в траурный черный, не желают пропускать меня просто так.

Их осуждение сменяется жгучей ненавистью, каждый шепчет проклятия и пытается до меня дотянуться, но мне все же удается их растолкать и выйти вперед.

От увиденного подкашиваются ноги, и я падаю на колени возле открытого гроба, позади которого уже вырыта свежая могила.

Все вокруг окрашено в черный, и единственным лучиком света тут, как и при жизни, является Лилли. Рыжеволосая, одетая в яркое желтое платье – кажется, что подруга просто спит и стоит лишь произнести ее имя, как она откроет глаза и улыбнется мне.

– Лилли… – шепчу я, дрожащей рукой касаясь ее холодной кожи. – Мне так жаль. Умоляю, прости меня.

– Это ты виновата, – прозвучал справа от меня голос Мэгги.

Оторвав взгляд от Лилли, я поняла, что нахожусь в окружении моих друзей, но в их глазах все та же ненависть, что и у людей в толпе.

– Как ты могла, Лив? – спросил меня Спенсер, осунувшийся и словно постаревший лет на десять. – Это ты должна была умереть, а не она.

– Спенс… я…

– Молчи! – рявкнул он. – Не смей ничего говорить. Из-за тебя она погибла.

– Ты убила ее, – Рик прижал к себе плачущую Мэган.

– Как жаль, – появившийся из ниоткуда Марк нависал над гробом и ехидно улыбался. – Малютка Лилли могла прожить долгую и счастливую жизнь. А ты лишила ее этой возможности, Лив.

– Убийца, – зашептали все вокруг и в то же время никто. – Она убийца.

Я кое-как поднялась на ноги и повернулась к друзьям, ненависть которых причиняла мне почти физическую боль.

– Я не хотела… Я пыталась помочь ей, но…

– Ты убийца, – сказал Спенсер и, как по команде, они все двинулись на меня, вынуждая отшатнуться назад и упереться спиной в грудь Марка, который… смеялся.

Он сделал шаг в сторону, занимая позицию наблюдателя, и широко улыбнулся, словно предвкушал, как сейчас станет свидетелем чего-то прекрасного и увлекательного.

– Ты убийца, Лив. Теперь все это знают, – он выплюнул эти слова словно яд. – И теперь ты осталась одна.

– Мэгги… – прошептала я в отчаянии, сквозь слезы вглядываясь в лицо подруги. – Мэгги, прошу, поверь мне.

– Ты еще не поняла? – рассмеялся Марк. – Тебе больше никто и никогда не поверит.

– Ты должна умереть, – лица друзей перекосило от ярости, и они бросились на меня.

Я проснулась от собственного крика, жадно хватая ртом воздух, и громко расплакалась, даже не подумав, что могу перебудить весь дом. Я все еще слышала голоса друзей и видела их глаза, наполненные ненавистью.

«Это ты виновата»

«Малютка Лилли могла прожить долгую и счастливую жизнь. А ты лишила ее этой возможности, Лив»

Боль разрывала меня изнутри, и я не знала, как вынести это, как с этим справиться.

«Ты убила ее»

– Я не могу. Это выше моих сил, – мой голос больше походил на вой.

Не до конца осознавая, что делаю, я поднялась с кровати, подошла к туалетному столику и взяла кинжал, который несколько дней назад подарил мне Брайс.

«Это ты должна была умереть, а не она»

Они правы. Лилли не должна была умереть.

«Ты убийца, Лив»

Они правы. Я убийца.

«Ты должна умереть»

Они правы. Я должна умереть.

Не открывая глаз от зеркала, из которого на меня смотрели друзья, ожидающие моего следующего шага, я отбросила в сторону ножны и прижала лезвие к своему горлу.

Полумрак комнаты озарился ярким светом, когда дверь с грохотом распахнулась, но мне было все равно. Все мое внимание было приковано к зеркалу.

«Ты должна умереть», – говорили друзья. И я была с ними согласна. Есть только один выход, только один способ избавиться от невыносимой боли и искупить свою вину. Жизнь за жизнь.

Я должна умереть.

– Что ты творишь?! – послышался грозный голос Хакима. Выхватив из моей руки кинжал, он швырнул его в сторону и, удерживая за плечи, встряхнул меня, как тряпичную куклу. – Лив, посмотри на меня!

«Ты должна умереть», – шептали знакомые голоса.

– Я должна умереть, – повторяла я, глядя через его плечо в зеркало. – Я убила ее.

Хаким проследил за моим взглядом, громко выругался и, заслонив меня собой, запустил чем-то в туалетный столик, от чего зеркало рассыпалось на множество кусочков.

– Лив, посмотри на меня, – потребовал он, снова встряхивая меня за плечи.

Все было словно в тумане, и я не понимала, где сон, а где реальность. Голоса не уходили. Хаким тоже. Он схватил меня за подбородок, вынуждая смотреть на него, а не на осколки.