– Нет, – сказал Хунбиш, – давайте сейчас.
Жорж молча встал с кресла, открыл дверь и сделал приглашающий жест. Они зашли в соседнюю комнату. Комната была заперта на два замка, а внутри Жорж набрал на пульте комбинацию. Видимо, это была сигнализация.
– Что здесь? – спросил Хунбиш.
– Это ситуационная комната, – сказал Жорж.
Он включил свет. Хунбиш увидел у стены ряд стульев, стол, флип-чарт с фломастерами, холодильник, два ноутбука на столе. Жорж отодвинул картину, под ней обнаружился сейф. Ему потребовалось ещё два ключа из его связки, отпечаток пальца и цифровой код. А потом он достал из сейфа и разложил на столе все предметы.
Богов четыре смертных – Огонь, Вода, Земля, и Воздух, и два бессмертных, нерождённых, вечно враждебных друг другу – Распря и Любовь.
Ипполит
Бывает – всю жизнь прожил рядом с какими-то вещами. А потом посмотришь, и словно бы перед глазами стоят новые фильтры – настолько это всё чужое, странное. Инопланетное. Что-то подобное случается, если часто и быстро повторять одно слово. Тогда оно теряет своё значение и начинает звучать непривычно.
Или вот, в детстве у Хунбиша случалось, что он мог усилием воли отодвигать вдаль предметы. Он особым образом смотрел на них, и они отъезжали. И тогда повседневные вещи превращались непонятно во что. Например, кисть руки могла телескопически выдвинуться на десятки метров, превратиться в крошечные шевелящиеся лапки.
А бывает – видишь что-то в первый раз в жизни. И в груди ёкает. Вибрирует. Как будто наконец нашёл священный артефакт, который до тебя искали целые поколения фанатиков.
Вот такое же чувство узнавания накрыло сейчас Хунбиша.
На столе лежали: та самая береста. Выглядящий очень старым волчок с цифрами. Две тёмные монеты с неровной окружностью. Жёлтое фото из газеты с пловчихой. Поцарапанная пряжка от ремня со звездой. Страница из старой книги. Ещё одна страница из старой книги, только теперь в ламинате. Статуэтка – тоже по виду очень старая, изображающая собаку и двух сидящих на земле детей. Билет куда-то – на концерт? В театр? Бюст Пушкина.
Хунбиш не спеша потрогал каждую вещь. Потом взял стул, подсел к предметам. Ему не хотелось убирать от них руку.
– Что скажете? – спросил Жорж.
– Так. – Сказал Хунбиш. – Вот эта береста. Она дала два слова. Это Большой театр. Опера.
– Да, – подтвердил Жорж и отложил рамку с берестой на край стола.
– Что вы ещё нашли?
– Вот это, – Жорж убрал бюстик Пушкина. – Оказалось несложно. На Пушкинской – памятник. Мы пригляделись, и на плече, как оказалось, была написана цифра. Мы думаем, что это слово – shoulder. Плечо.
– Понятно. Плечо. – Повторил Хунбиш. – Что ещё?
– Волчок, – сказал Жорж.
Хунбиш взял в руки волчок. Он был тяжёлым, из какого-то металла. Медь, может быть. Тяжёлым и явно очень старым. Сотни лет? Тысяча? Несколько тысяч? Его ось истёрлась под касаниями бессчётного множества рук. Сам диск был во вмятинах и царапинах. На нём были расчерчены сегменты от единицы до двенадцати. Наверное, в какой-то игре нужно было раскручивать волчок и следить, на какое число он упадёт. Хунбиш внимательно рассмотрел его со всех сторон. На нижней поверхности диска он нашёл свежую царапину. В виде стрелки. Сверху этой царапине соответствовал сегмент номер двенадцать.
– Это двенадцать, – сказал Хунбиш. – А какое слово?
– Подумайте, – предложил Жорж.
– Ну, что-то вроде «крутить».
– Да, коллеги тоже так считают, – подтвердил Жорж. – Или spin, или twist.
– Коллеги?
– Да, – сказал Жорж. – Пришлось творчески побеседовать. О прекрасном. Но в результате мы знаем то, что знаем.
– Коллеги, – задумчиво повторил Хунбиш. – Творчески. Ладно. Понятно. А какое всё-таки слово? Из двух?
– Пока нет стопроцентной уверенности, – ответил Жорж. – Но это не страшно. Соберём все, и будем подставлять.
– Ясно, – ответил Хунбиш, и отложил волчок к бересте и Пушкину. – А что ещё в сейфе?
– Ничего, – ответил Жорж.
– Предметы, которые я достал из кустов, – сказал Хунбиш. – Они были в такой сумке. Белой. Где она?
Жорж подошёл к сейфу, пошарил внутри. Что-то достал.
– Она? – спросил он.
– Да, – сказал Хунбиш. – Можно посмотреть?
– Конечно.
Хунбиш взял сумку в руку, и ещё толком её не разглядев, почувствовал, как волнение заставило сердце разогнать обороты. В углу сумки находилось небольшое лого. Такая знакомая картинка. Одно время, в Сайншанде, это лого даже снилось ему по ночам.
Буква U, огибающая стилизованный земной шар. И подпись – РУДН.
Он отвёл взгляд от логотипа, чтобы Жорж не зафиксировал его интерес. Осмотрел петли ручек. Не спеша перевернул. Поскрёб материю ногтем. Потёр кончиками пальцев. Посмотрел на просвет. Сумка была белой, без каких-либо дополнительных рисунков или надписей. Только по всей её ширине шёл едва заметный след сантиметров в пять толщиной. Так бывает, если отодрать с ткани липкую ленту.
– Это двенадцатый предмет, – Хунбиш положил сумку на стол. Логотипом вниз.
– Почему? – спросил Жорж.
– Просто поверьте, – сказал Хунбиш. Отчаянным усилием воли он заставил свой голос звучать ровно, чтобы не выдать внутреннее ликование. – Ведь мы – одна команда.
Я памятник себе воздвиг нерукотворный, к нему не зарастёт народная тропа, вознёсся выше он главою непокорной Александрийского столпа. Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой, и назовёт меня всяк сущий в ней язык, и гордый внук славян, и финн, и ныне дикой тунгус, и друг степей калмык.
Александр Сергеевич Пушкин
Хунбиш ещё раз посидел над каждым предметов. Повертел. Рассмотрел со всех сторон. Постарался запомнить. В голову ничего не приходило. Ни одной дельной мысли. Он даже не понимал, как подступиться ко всему этому. С чего начать.
Пошёл к себе. Сел в своей комнате на диван, и только тут понял, что никто его не запер. Дверь открыта. Открыта! Он на свободе. Отлично. Хоть какой-то прогресс. Он встал и в волнении начал расхаживать по комнате.
Он – в команде. Равноправный член поисково-исследовательской группы. Перед ними – задание. Квест. И это не что-то искусственное. Не что-то, придуманное для развлечения. Это настоящее дело. Важное. Важнейшее. А ещё здесь есть спиритические сеансы, загадочные враги и высокая цель. Он в путешествии. В огромном незнакомом мегаполисе. С высотками, необычной жизнью, новыми правилами. Никто не сидит у него на голове. Не заставляет делать то, чего не хочется. Да чёрт возьми! А ведь это лето, похоже, будет лучшим из всех предыдущих.
«Клянись, – сказал себе Хунбиш, – что ты запомнишь каждую минуту этого лета. Что не свалишься в рутину. Что будешь заниматься делом. И будешь в нём лучше всех».
«Не упускай шанс, – вспомнил он совет отца. – Возможности не так часто приходят к каждому человеку. Может быть, даже один раз в жизни. Узнай свой шанс. Цепляйся за него. Держись изо всех сил. Даже если кажется, что внешние силы сейчас отбросят тебя куда-то в темноту».
«Я буду держаться», – пообещал себе Хунбиш.
На следующее утро Жорж снова заглянул к нему в комнату. Призывно махнул рукой. Наконец-то начиналась хоть какая-то движуха.
– Едем к эксперту, – сказал он.
Хунбиш только успел начать собственное расследование. Он наоткрывал в браузере с полсотни страниц яндексокартинок, серьёзно подгрузив ноутбук. На половине из них были открыты фото с пловчихой. На второй половине – картинки по запросам «русская девушка», «монгольская девушка», «китайская девушка» и ряду других, не менее познавательных фраз.
