— Я уже думаю, что летать на такой штуке не такая уж и плохая идея. У меня от тряски в голове всё перемешалось.

— Тише, — остановив Вульфа, обратился к другим Пит.

Он пригнулся, подъехал к тому самому месту на холме, где стояла вывеска, показывавшая дорогу на Медикат, мимо которой они проезжали утром. Питер аккуратно выглянул из-за кустов и внимательно осмотрел местность. Внизу, у входа в Стоунбон, расположился отряд дружины. Ремесленники так же заметили, что за зубцами крыши у Верхних ворот прячутся Гарбхан и Носик.

У входа в Стоунбон стоял Максимилиан. Тот самый, которого они видели на совете визидаров. Он задумчиво смотрел на закрытые створки дверей и дёргал ус.

— Откройте сейчас же! — глядя вверх, грозно рычал его помощник, — у меня в руках документ с круглой печатью Августа!

— Нет, — кричал в ответ Гарбхан, — мы подчиняемся только Прославленным, которым служим. А от них у вас никаких печатей нет и быть не может.

— Неслыханная дерзость, — отвечал помощник командира, — откройте. Вы что, не понимаете, что вас ждёт страшнейшее наказание?

— О, вы ещё не знаете строгого Пита! Вот от кого ждёт страшнейшее наказание, если мы откроем, — закричал Носик.

Но тут он увидел на холме самого Пита, а потом и всех остальных ремесленников. Носик толкнул Гарбхана. Они отошли подальше от края крыши, чтобы их не было видно солдатам снизу и стали что-то знаками показывать Прославленным.

— Они говорят, — приглядевшись, перевёл их махания руками Леонар, — что нам нужно зайти через тайный ход из сада.

Ремесленники украдкой спустили лошадей с холма и объехали священный дуб, который, склонив до земли ветви, закрыл их рыжей листвой от стражи. А Гарбхан и Носик, наоборот, оживились и устроили шумные переговоры, отвлекая солдат от дороги.

Но ремесленников это не спасло. Оказывается, большая часть отряда стражников спряталась недалеко в леске. Когда Тафари, наконец, заметил в стене отметину над тайной дверью, а её не так-то просто было разглядеть — так хорошо она была замаскирована, внезапно их группу окружили воины дружины.

— Вы арестованы, — сказал подъехавший помощник Максимилиана.

Ремесленники переглянулись. Стурла с Питером потянулись к мечам, но Тафари дал им знак, чтобы они остановились. Следопыт выехал вперёд и невинно спросил:

— На каком основании вы нас хотите взять под стражу?

Солдат немного опешил. Потом достал свиток и, развернув его, гордо показал Тафари:

— Вот, бумага с подписью Августа. И его именной печатью. Здесь написано, что все вы должны быть арестованы и доставлены в Медикат.

Тафари улыбнулся и засунул за пазуху руку.

Дружинники напряглись и достали мушкеты. Подъехавший Максимилиан резко дал приказ:

— Опустить дула… Сначала надо разобраться!

Следопыт вытащил из кармана свиток и протянул его Максимилиану.

— А что вы скажете, по поводу этого документа? — спросил Тафари.

Максимилиан быстро пробежал по пергаменту глазами. Там чёрным по белому было выведено, что Прославленным должны быть открыты все пути и входы. И ниже стояли все виды печатей.

— Насколько я понимаю, у нас печатей на документе всё же больше, чем на вашем? Значит, судя по вашим правилам, он главнее, не так ли? — уточнил Питер у помощника Максимилиана.

Тот промолчал, но желваки на его скулах заходили ходуном. А у Максимилиана отчего-то на душе стало легче.

— Их всё равно надо арестовать, — наклонился к нему помощник.

— Здесь сказано, — Максимилиан повернул к помощнику бумагу, — что мы обязаны оказывать ремесленникам всяческое содействие.

Помощник быстро глянул на документ и сказал:

— Плевать на него!

— Плевать? Ты что! Пока он не отменён, мы не имеем такого права — плевать на слова Августа, — покачал головой командир.

— Так вы проводите нас до главных ворот? — вклинился в их диалог Тафари.

Дружинники окружили их команду и сопроводили до входа. Под суровый взгляд стражи, сдерживающей коней, под их холодное молчание, ремесленники въехали в ворота и закрыли за собой засовы.

Когда они скрылись, помощник Максимилиана от досады стеганул лошадь и спросил командира:

— Послать запрос Августу на его комментарии к данному документу?

Максимилиан помедлил, а потом кивнул головой.

…В это время к ремесленникам спустился Гарбхан. Он помог им спешиться, а Тафари попросил его сейчас же созвать всех, кто был нанят на работы в Стоунбоне.

— У нас есть для вас объявление, — объяснил он Гарбхану.

Через пару минут испуганные визидары собрались у центрального фонтана. К ним вышли все ремесленники. Вперёд выступил Леонар и кратко рассказал собравшимся, как обстоят дела.

— И поэтому, — закончил он свою речь, — любой из вас может покинуть сейчас территорию, чтобы не навлекать на себя гнев властей. Спасибо вам за помощь и за вашу службу.

В толпе никто не шелохнулся.

Полная визидарка из фениксов — Сисилия, главная повариха на кухне, растолкала других, вышла, подбоченившись, на середину и, нарочито сердито сказала, обращаясь к Леонару:

— Да разве ж можно по таким глупостям отвлекать честных визидаров от работы? У меня булочки, наверное, подгорели.

Потом подошла ближе и, уже по-матерински, погладив по руке Тафари, сказала:

— Сынок, не забудь, что в пять я подаю чай. Сегодня к нему булочки с тыквенными сливками, мёдом и корицей. А тыква в этом сезоне сладкая уродилась. Так что булки — объеденье.

Она развернулась и направилась к харчевне. Остальные тоже молча разбрелись доделывать работу. На площади с ремесленниками остались только Гарбхан и Носик. Тафари позвал их на совещание.

Когда все устроились в зале заседаний, Носик вышел вперёд, расправил плащ, которым гордился, вытянулся, чтобы казаться выше и отрапортовал:

— К стражникам только что прилетел почтовый попугай, принес какое-то известие, и они спешно покинули ворота Стоунбона.

А Гарбхан добавил:

— Мы знаем, что вы нам не враги. И если надо готовиться к войне, то будем готовиться, правда, Носик? — повернулся он к коротышу.

— Да, — смело кивнул Носик, — мы за вами, хоть на край света.

— Спасибо, друзья, — улыбнулся Тафари, — но силы неравны. Врагов много. Нужна подмога.

— Не Август наш главный полководец и защитник, — мотнул головой Гарбхан, — а тот, на чьём теле выступают старые визидарские знаки. За ним пойдут все, — парень уверенно указал на Пита.

— Так тому и быть, — кивнул Тафари, — Питер, ты займёшься подготовкой ополченцев. А нам надо как можно скорее разослать почту с обращениями. Гарбхан, Носик, есть надёжные визидарцы, к кому можно обратиться, чтобы они передали нашу просьбу остальным?

— Не вопрос! — кивнул Гарбхан, — проверенных друзей много.

— Ну, и у меня на уме парочка надёжных людей, — сказал Носик.

— Но надо слишком много рассказать каждому визидарцу. Объяснить всю предысторию, для того, чтобы они пошли за нами, — задумался Питер.

Леонар покачал головой и сказал:

— Наша ошибка в том, что мы всё время противопоставляем визидарцев себе. А это неправильно. Они — наши братья. И это не просто слова. Поверь, Пит, надо кратко описать ситуацию и просто позвать. И они придут. А объясним всё подробно мы уже здесь.

Потом Леонар взял лист бумаги, положил его перед Бёрнис и попросил её:

— Тебе не трудно написать то, что я продиктую? У тебя очень разборчивый почерк.

Бёрн кивнула и приготовилась.

— Братья и сёстры, — сказал Леонар, — жители Визидарии. Пришли тяжёлые времена — нам грозит опасность. Спасительная стена рушится и, к сожалению, пока мы не в силах её восстановить. На нас готовится напасть та же сила, что и четыреста лет назад — войско малумов. Чтобы не повторилось прошлое, мы дадим отпор. И нам нужна ваша помощь. Все, кто может, откликнитесь. Ремесленники.

Пинар, Бёрнис, Итиро и Носик с Гарбханом занялись рассылкой. Они размножили письма, и, привязав к голубям, понесли их к Верхним воротам.