Память о великих изгнанниках до сих пор жива в народе. Участница дворцового переворота 1762 года, глава двух русских академий Е.Р. Дашкова отбывала ссылку в деревне Коротово, затерявшейся среди болот и непроходимых лесов. Коротовские крестьяне тепло встретили Екатерину Романовну: «Для вас несчастье жить между нами – мы жалеем о том, но для нас благодать видеть вас, как ангела-хранителя». В своих «Записках» княгиня выразила благодарность крестьянам, поддерживавшим ее в дни изгнания и помогавшим ей во всех хозяйственных делах.
Широко известен портрет Дашковой, запечатлевший ее в ссылке. На портрете – пожилая женщина в мужском мундире со звездой сидит на деревянной лавке, опершись о маленький, грубо сколоченный стол.
Житель деревни Коротово 90-летний Демьян Кузьмин вспоминал, что Дашкову из серпуховской деревни привез крестьянин Зайцев, в избе которого она и жила. Мебель и другие вещи были доставлены отдельно. Дворовых людей с нею было до 20 человек. Голос у княгини был громкий, сама полная, видная. Княгиня следила за тем, чтобы печи топили как должно, приказывала закрывать окна глуше, чтобы не было слышно ковки в кузницах.
В Городском музее с 1905 года хранится «Сборник описаний имений и копий землевладельческих документов тайного советника и генерала П.М. Бестужева-Рюмина», просвещенного деятеля 20–30 годов XVIII века, сподвижника императора Петра I – отца знаменитого канцлера. Они принадлежали к древнему роду английского дома Бюстеров и носили на гербе своем девиз: «В Боге мое спасение». После кончины Петра, с трудом выпутавшись из сетей придворных интриг, бывший обер-гофмейстер Петр Михайлович был «отпущен» светлейшим князем Меншиковым в нижегородские губернаторы, а затем сослан в деревню. Здесь, видимо, памятуя о девизе своем, занялся он постройкой церкви и другими делами, которых в имении было не счесть, в том числе и составлением в 1730–1731 годах «Сборника имений» и инструкции для приказчика – «каким образом ему в пошехонских пахотных деревнях смотреть, также, что и до оброчных надлежит ведать».
Петр Михайлович пишет, что в его Пошехонской вотчине самое крупное село – Луковец. Состоит оно из трех слобод – Верхней, Нижней и Успенской, расположенных по обоим берегам рек Шексны и впадающей в нее Суды. В них стоят церкви: Вознесения Христа – единоглавая на восьмерике, Верховных апостолов Петра и Павла – пятиглавая, с колокольней, церковь Успения Богородицы деревянная – «о 5-ти главах, крытая шатром, старинная».
Во всех трех слободах насчитывалось 60 крестьянских дворов и в них 370 жителей, выполняющих различные повинности в пользу своего владельца. Приказчик Пошехонской вотчины должен был «чинить всякое споможение мастеровым людям, столярам, мыльнику, кожевникам, сыромятникам, овчинникам, слесарю, гончару, набойщику, крашеннику, сапожнику», а также смотреть за тем, чтобы отцы семейств обучали своих детей ремеслам, «в которых есть смысл», а уже вышедших из этого возраста – кузнечной работе или каким другим «промыслам и работе, у кого к чему охота (…), что всем людям и им будет в пользу».
Поощрял граф и торговлю, для чего в Верхней слободе на площади перед церковными воротами были поставлены 24 рубленые торговые лавки.
Господский двор располагался в селе Городище. С трех сторон он, по описанию Петра Михайловича, был огорожен палисадником, (25) а с четвертой, со стороны реки Глухой Шексны, «обрубом с болясами». Попасть на двор можно было лишь с площади через большие ворота. В глубине двора стояли барские хоромы 26 с видом на реку «длиной 10 сажень, 4 горницы, 27 меж ними сени, 28 (…) да на дворе 10 пушек чугунных на станинах (одна из этих пушек хранится в городском музее – Р., Б.), изба белая 29 с красными окончинами, 30 поварня и клеть поваренная. (…) По стороне господского двора огород насажен лесом».31
Напротив господского двора располагался двор приказчика, «две горницы белых, меж ними сени, две клети, баня, конюшня и хлевы скотские. (…) По конец села на реке Глухой Шексне и на пруде двор конюшенный новый длиной 15 сажень (…), скотный двор…». Инструкция предписывала приказчику «в Городище у конюшенного двора пруд содержать во всяком бережении и починке. И рыбу сажать – осетры и стерляди, на Глухой Шексне ловить неводами». В то время река Глухая Шексна была судоходной и на довольно значительное расстояние обтекала рукавом. Впоследствии, при строительстве Мариинской водной системы, она получила прямое направление, а облегавшая рукав земля образовала вид острова, почему река и называется Глухой. Берега ее с одной стороны крутые и возвышенные, а с другой – низкие и плоские. Вода в реке чистая, темная, и в ней всегда водилось много рыбы.
Шексна у деревни Вахново. Фото С. Прокудина-Горского
Центр села Городище украшали две церкви: Знамения Пресвятые Богородицы – холодная о 5-ти главах со слюдяными окончинами (1731 г.) и теплая – великомученицы Параскевы об одной главе, построенная Бестужевым-Рюминым в 1733 году. Позднее тщанием прихожан на месте этих церквей поставлены были две каменные: одна 2-х этажная в честь Святой и Живоначальной Троицы с теплым приделом в честь святой великомученицы Параскевы (1796 г.), а другая в честь Знамения Пресвятой Богородицы и преподобного Александра Свирского, чудотворца (1820 г.).
На противоположном от Луковца берегу – в Успенской слободе – граф начал было строить новый господский двор больших размеров и в нем хоромы из семи теплых горниц длиною по Шексне в 14 сажень, но не закончил. В 1742 году имения Бестужевых-Рюминых «отписали на государя». 32
Ныне село Успенская слобода насчитывает, как свидетельствует путеводитель, 550 жителей. 125 из них трудятся на Луковецком лесопильном заводе, принадлежащем архангельскому купцу Эммануилу Васильевичу Брандту и коммерции советнику Эдуарду Егоровичу Линдесу под фирмой «Брандт и Ко».
Закрыв путеводитель, Вы замечаете, что незаметно подкравшиеся сумерки плотно занавесили берега, что на палубе стало свежо, что пора, предварительно заглянув в буфет, спускаться в каюту.
В буфетной посетителей немного. Они уютно расположились за столиками, освещенными неяркими лампами. Стены буфетной украшают два рекламных плаката: первый приглашает посетить магазины «Товарищества виноторговли К.Ф. Депре», другой советует по приезде в Череповец остановиться непременно в гостинице «Россия» и откушать в ее ресторане. Расположены они в собственном доме Н.В. Заухарева на Крестовской улице. Номера в гостинице стоят от 50 копеек в сутки. Имеются в ней также «бильярдные кабинеты и кухня под управлением опытного повара» с большим выбором вин русских и заграничных фирм, а также пива от «Калинкинского пиво-медоваренного товарищества»: «Столовое», «Пильзенское», «Богемия», «Венское», «Портер» и т. д. Но это на плакатах, а в буфете два господина угощаются красным медком от «Егора Леве», при этом закусывают ветчиной с ланшпигом и тихо беседуют на темы, соответствующие их профессиональным занятиям.
– Вот говорят, будто из уломской руды железо получается плохого качества. Но все почему?.. Единственно от не проковки. А пусти в дело тяжелые молота паровые, получишь хорошее пластичное железо. И тогда незачем было бы нашему краю заимствоваться уральскими поковками.
– Да, зря, конечно, забросили это дело. В старину из уломского железа превосходный уклад выделывался. Он долго заменял и английскую сталь, и русскую томлянку. Рудники не истощились, заброшены только… Есть места непочатые и старожилам известные. Вот только мало их осталось, которые по цвету железную земельку по болотам распознать могут. А кто помнит, что, к примеру, руда, добытая под березняком или под ольшаником, почитается лучшею, и железо из нее выходит мягче, а из руды, под ельником лежащей, железо бывает не в пример и ломче, и черствее. 33 Неторопливы дорожные разговоры, помогающие коротать время в пути. Чуть далее от «металлургов» сидят еще два полуночника и под жаркое из тетерева употребляют рябиновую «Нежинскую» – десять копеек рюмка. Заказанные блюда, видимо, и дают тему их застольному разговору.
