– Боюсь, я не смогу, – ответил Мартин Бек. – Мне бы очень хотелось, но…
– У папы много работы, – кисло сказала Инга. – Как всегда.
Он снова почувствовал угрызения совести. Однако тут же подумал, что без него им будет лучше, ибо братец Инги всегда использовал приезд Мартина Бека как повод для пьянки. Брат Инги в трезвом состоянии был вполне нормальным человеком, но во хмелю становился невыносимым. Он все же обладал одним положительным качеством – принципиально никогда не пил в одиночку. Мартин Бек продолжил свои размышления на эту тему и пришел к утешительному выводу: оставшись дома, он совершает доброе дело, ведь в его отсутствие шурин не напьется.
Он едва успел сделать сей замечательный вывод, как упомянутый шурин позвонил в дверь, и через пять минут Мартин Бек уже мог приступить к проведению своего столь желанного свободного уик-энда.
Уик-энд оправдал все его ожидания. Инга оставила еду для него в холодильнике, но он отправился в магазин и сам закупил продукты. Среди прочего он купил бутылку коньяка и шесть бутылок крепкого пива. Остаток субботы он посвятил сборке палубы модели «Катти Сарк»[8], к которой из-за отсутствия свободного времени не прикасался уже несколько недель. За обедом он съел две холодные фрикадельки, немного икры и камамбера с ржаным хлебом и выпил две бутылки пива. Кроме того, он выпил кофе с коньяком и посмотрел по телевизору старый американский боевик. Потом расстелил себе постель и улегся в ванну с книгой Рэймонда Чандлера «Блондинка в озере». Время от времени он потягивал коньяк, который поставил на крышку унитаза.
Чувствовал он себя превосходно и не думал ни о работе, ни о семье.
Встав из ванны, надел пижаму, погасил в квартире свет, оставив включенной лишь лампу на письменном столе, и продолжал читать, потягивая коньяк, пока не почувствовал себя вялым и сонным, и отправился в постель.
В воскресенье он спал до позднего утра, потом сидел в пижаме, работая над моделью парусника, и не одевался почти до вечера. Когда его семья вернулась, он сходил вместе с Рольфом и Ингрид на фильм о вампирах.
Уик-энд получился очень удачный, и в понедельник утром Бек чувствовал себя свежим и энергичным и сразу же принялся выяснять, кто такой Йёран Мальм и во что он может быть замешан. Утром Мартин посетил кабинеты нескольких коллег и нанес краткий визит в суд. Когда он вернулся, чтобы сообщить о результатах своего расследования, разговаривать ему было не с кем, потому что все ушли обедать.
Он позвонил в Южное управление и, к своему удивлению, сразу попал на Кольберга, который, как правило, первый убегал на обед, особенно по понедельникам.
– Почему ты не на обеде?
– Я как раз собирался идти, – сказал Кольберг. – А ты откуда звонишь?
– Я в кабинете Меландера. Приезжай обедать сюда. Когда появятся Меландер и Рённ, мы сможем немного поговорить о Йёране Мальме. Конечно, если Меландеру удастся улизнуть с пожарища. Во всяком случае, я раздобыл кое-какие сведения о Мальме.
– Хорошо, – сказал Кольберг. – Я только проинструктирую Бенни. – Он немного помолчал и добавил: – Если это вообще возможно.
Бенни Скакке взяли в отдел расследования убийств два месяца назад на место Оке Стенстрёма. Стенстрём погиб в двадцать девять лет, и раньше многие коллеги, а в особенности Кольберг, считали парня слишком молодым и зеленым для работы среди них. Бенни Скакке был на два года моложе.
В ожидании сослуживцев Мартин Бек включил магнитофон Меландера и прослушал ленту, одолженную в суде. Во время прослушивания он делал пометки на листе бумаги.
Рённ прибыл ровно в час дня, через пятнадцать минут Кольберг распахнул дверь и сказал:
– А вот и я. Можно начинать.
Мартин Бек подвинул свой стул Кольбергу, а сам устроился у картотечных ящиков.
– Речь идет об автомобильных ворах, – сказал он, – и торговле крадеными машинами. В прошлом году количество нераскрытых краж автомобилей резко возросло, и появились все основания полагать, что продажей ворованных машин занялись бандиты – одна или несколько хорошо организованных шаек. Возможно, они также вывозили свой товар контрабандой из страны. Мальм, вероятнее всего, простой винтик в этом механизме.
– Большой винтик или маленький? – поинтересовался Рённ.
– Думаю, маленький, – сказал Мартин Бек. – Даже очень маленький.
– На чем же он попался? – спросил Кольберг.
– Подожди немного, я начну с самого начала. – Мартин Бек положил на ящик свои записи. – Около десяти часов вечера двадцать четвертого февраля Йёрана Мальма остановила дорожная полиция приблизительно в четырех километрах к северу от Сёдертелье. Проводилась рутинная проверка, и Мальм попался совершенно случайно. Он вел «шевроле-импала», модель тысяча девятьсот шестьдесят третьего года. С машиной все вроде бы было в порядке, но оказалось, что Йёран Мальм не является ее владельцем. Патрульные проверили, не числится ли регистрационный номер в списке украденных машин. Он действительно там оказался, но, согласно списку, принадлежал «фольксвагену», а не «шевроле». Это означало, что у машины фальшивый номер, и то ли по ошибке, то ли по чистой случайности он оказался «горячим». На первом допросе Мальм утверждал, будто взял машину у своего друга. Имя владельца машины, его приятеля, Бертиль Олафссон. Имя, которое назвал Мальм, имелось и на табличке в машине. Оказалось, Олафссон хорошо известен полиции. Несколько раз его подозревали в кражах автомобилей. За несколько недель до задержания Мальма против Олафссона собрали достаточно доказательств, но поймать его не удалось. Его не нашли до сих пор. Мальм утверждал, что Олафссон одолжил ему машину, она якобы стала не нужна Олафссону: он собирался уехать за границу. Когда ребята, которые подозревали Олафссона и уже начали его искать, узнали, что случайно задержан Мальм, то попытались его арестовать. Они были убеждены: Мальм и Олафссон – сообщники. Когда им не удалось его арестовать – и скоро вы услышите, почему так случилось, – они поручили Гунвальду с любезного разрешения Хаммара следить за Мальмом. Таким образом они надеялись взять Олафссона, а он, в свою очередь, мог вывести их на банду. Конечно, в том случае, если банда в действительности существовала. А Олафссон и Мальм состояли в ней.
Мартин Бек пересек комнату и погасил сигарету в пепельнице.
– Так обстоят дела, – подытожил он. – И это не все. Документы на машину были подделаны, причем очень умело.
Рённ почесал кончик носа.
– А почему они выпустили Мальма?
– За недостатком доказательств, – ответил Мартин Бек. – Подождите, вы сейчас сами услышите. – Он склонился над магнитофоном. – Прокурор обратился с просьбой дать разрешение на арест Мальма как подозреваемого в укрывательстве краденого на основании того, что Мальм мог бы затруднить расследование, если бы его оставили на свободе. – Он включил магнитофон и перемотал пленку. – Ага, вот это место. Прокурор допрашивает Мальма в суде.
Прокурор: Итак, герр Мальм, вы сейчас услышали в моем изложении, что произошло вечером двадцать четвертого февраля этого года. Пожалуйста, расскажите нам своими словами, как было дело.
Мальм: Точно так, как вы и говорили. Я ехал по шоссе недалеко от Сёдертелье, там стоял полицейский пост. Я, конечно, сразу остановился и… а когда полиция увидела, что машина не моя, они забрали меня в участок.
П.: Понятно. Скажите, герр Мальм, почему вы ехали в машине, которая принадлежала не вам?
М.: Ну, я собирался поехать в Мальмё, чтобы повидаться со своим приятелем, и Берра…
П.: Берра? Вы имеете в виду Бертиля Олафссона?
М.: Ну да. Берра, или Олафссон, одолжил мне машину на пару недель. Я ведь собирался поехать в Мальмё. Поэтому воспользовался автомобилем, вместо того чтобы ехать в поезде. К тому же так получается дешевле. Ну, в общем, я сел в машину и поехал. Откуда мне было знать, что машина краденая?
