I Дарья

Они вышли из храма перекрестились и отправились в лавку посмотреть ткани. Заканчивался второй день пасхальной недели, который в обыденной и полной безысходности жизни Дарьи внезапно, стал приобретать какой-то неведомый смысл.  У неё сразу появилось чувство тревоги, как только она, повернув голову, заметила, что за ними следом, чуть отстав, идёт парень. Он часто попадался ей на глаза, после того дня, как осенью прошлого года она увидела его на базаре, когда продавала с братом корову Зорьку. Там он всё  время скрытно таращился на неё, в то время как дядька скрупулёзно изучал Зорьку. Парень,  судя по всему был родственником покупателя, стоял рядом, молчал  и никого внимания не обращал на те ужимки и прыжки, которые совершал его компаньон – дабы сбить цену. Наконец сделка состоялась, и покупатели с коровой побрели с рынка. Как только Дарья, завернув в платок, спрятала деньги, Колька произнёс:

– Ну и жадные эти шляхтичи! Такую корову задарма взяли!

– Пойдём Коля, у нас  много дел ещё  сегодня. Надо купить козу. Потом я схожу  к печнику и договорюсь о перекладке печи. И заодно закажу дрова. Делать нечего, ты же знаешь, что печь дымит, дров нет.  Нам надо пережить зиму.

Весь день Дарья,  решая насущные проблемы, невольно вспоминала  о продаже Зорьки, и самое главное о парне, который странно смотрел на неё. Парень ей понравился – светленький, статный, опрятно одетый. Ей показалось, что таким к ней приходил во сне отец, которого она почти не помнит. Но постепенно, воспоминания  о парне улетучились. Да и как им не улетучиться, когда вначале зимы, её постигло очередное горе, которое оставило её  одну из семьи Толстопятовых. Отец умер, когда она была маленькой. Старший брат Филя рассказывал, что он подрался с пришлым человеком, который арендовал у него участок земли. А после сбора урожая нарушил договор и не собирался расплачиваться в полном объёме. В драке отец ушиб голову. Вначале не придал этому значение. А потом у него начались головные боли, он быстро терял зрение, стал несвязно говорить, сильно ослаб и быстро умер. Мама от горя почернела, тянула семью с малолетними детьми как могла. Когда дети подросли, началась революция и гражданская война. Девятнадцатилетнего Филю, атаман записал в Добровольческую армию. Мама не хотела его отпускать. Но он упрямо пошёл служить. И через полгода, в станицу вернулся его  раненый сослуживец и сообщил, что он погиб. Мама заболела и умерла. Гражданская война закончилась и в станице установилась новая власть. Дарья осталась с младшим братом Колей.

И вот настал тот роковой день, когда ранним утром Дарья, растапливая печь, попросила Колю сходить за дровами. И как только он вышел во двор, внезапно, после длительного затишья, началась беспорядочная стрельба. Мальчик не успел добежать до двери, и был убит на пороге хаты. Ему было четырнадцать лет. Дарья не могла понять, как она потеряла бдительность и не уберегла брата. Разбираться, кто и зачем в это страшное время лишил жизни безоружного паренька, ни кто не собирался.

Захватившим власть было не до этого. Им нужно было удержать её, и  любыми средствами сломить сопротивление населения новой жизни. Председатели революционных комитетов, заменившие атаманов, были заняты созданием милиции и принимали в неё кого попало. Соседи говорили, что это конный отряд белоказаков спустился с гор и внезапно появился в станице. Встретив отпор со стороны чекистов, милиции и казаков коммунистов удалился. Казаки после поражения в гражданской войне ушли в горы и, объединившись с горцами, периодически устраивали вылазки в станицу. Они зверски убивали не только руководителей советской власти на местах, но и тех казаков, которые их поддерживали. Занимались  грабежом и захватом заложников. Защитники же новой власти без суда и следствия расстреливали всех, кто был замечен в связях с террористами и мешал проводить линию партии большевиков в жизнь.

– Уля, давай не пойдём в лавку. Мне что-то  сегодня тревожно. Ты не могла бы  проводить  меня до хаты? – нервно произнесла Дарья, дёрнув за рукав подругу.

– А что случилось? Что ты вся переменилась в лице? Какой комар тебя укусил? – участливо проговорила Ульяна.

– Прошу тебя  не оборачивается. За нами идёт мужчина, который меня преследует. Я давеча замечала, когда я работала в огороде, он украдкой следил за мной из-за забора.

– Да что ты боишься, девка ты у нас видная, всё  при всём. Пора не реагировать на внимание мужиков.

Замужняя Ульяна, имевшая пятилетнюю разницу в возрасте с Дарьей,  служила для подруги непререкаемым авторитетом. Кому же она обладала открытым характером и была остра на язык. Она, не мешкая повернулась и попыталась нагло  уставиться на попутчика. Но тот мигом перешёл  на другую сторону улицы и зашёл в табачную лавку.

– Ха… Ха… Ха…!,– испугался. О, так это…ж  Лешек Домбровский. Он внук  мельника. Помогает  деду на мельнице. Когда мы заказывали помол ячменя, он нам привозил муку. Красивый парень, к тому ж услужливый. Он хоть и поляк, но хорошим был бы для тебя женихом,– протараторила Ульяна.

– Да брось ты  Уля!– покраснев, ответила Дарья, – кому нужна сирота, у которой всё  приданное разваливающаяся хата, коза и несколько кур. К тому же он не православный. Эти зажиточные шляхтичи не захотят иметь сноху, не знающую их обычаев и веры.

– Ну да ладно, поживём, увидим. Не переживай подруга, я тебе мужа найду. Да… Вспомнила… Я…ж поставила тесто. Мне надо домой. Давай я тебя провожу и мигом домой.

Они не заметили, как подошли ко двору. У калитки Дарья, уставшая от одиночества,  спросила:

– Мож зайдёшь? Чайку попьём, поболтаем?

– Нет, подруга. Давай почаевничаем завтра. Вечерком забегу, – отрезала Уля.

Дарья зашла домой. Делать ничего не хотелось. Да и зачем что-либо делать, когда итак все дела переделаны с монотонным усердием, позволяющим хоть ненадолго отогнать мысли о трагической судьбе брата. Она, упрямо не переставая корила себя за то, что разжигая печь и имея несколько палений у печи, послала Колю за дровами. Она присела на кровать и заснула. Сон прервал стук в дверь. Дарья выглянула в окно и увидела у двери парня переминающегося с ноги на ногу. Удивилась, почему  не услышала лай собаки. Отойдя от окна и посмотрев в зеркало, она быстро привела себя в подобающий вид. Потом минуту постояв у двери, глубоко вздохнула и открыла дверь.

– Что тебе надо?– тихо спросила она, – зачем  меня преследуешь?

– Меня зовут Лешек. Мне поговорить с тобой надобно,– настойчиво произнёс он.

– В дом тебя не пущу. Иди за хату. Там у поленницы есть лавочка. Я сейчас подойду.

Когда Лешек ушёл, Дарья достала из сундука красивый мамин платок, накинула на плечи и вышла во двор.

Лешек сидел на лавочке и курил. Как только увидел Дарью, затушил о сапог сигарету и сунул в карман. Дарья села на край лавки и вкрадчиво спросила:

– «Ну и о чём  ты хочешь со мной говорить?»

Лешек долго готовился к этому разговору, но никак не мог решиться на него. И вот сейчас, после, встречи у церкви, и посещения табачный лавки, в которой посетитель всегда мог получить на пробу знатный первач хозяина, Лешек, наконец, осмелился побороть нерешительность. Эта идея возникла сразу, как только он опустошил стакан предлагаемого напитка. Он недолго думая решил идти к той, мысли о которой уже на протяжении длительного времени как острый клин  засели в его голове.

– Люба ты мне Даша! – сразу выпалил Лешек. Как только я увидел тебя в прошлом году. Я часто думаю о тебе.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут?

– Мне сказала моя сестра Анка.

– Так и что она тебе обо мне рассказала.

– Она ничего о тебе не знает. Твоё  имя она узнала от подружки.

– Ну ладно… Ты я вижу хороший парень. И ты мне тоже понравился. Но знай ничего путного у нас с тобой не получится. Зачем тебе сирота. Ищи  девку своего племени. Я казачка, родилась во Христе и умру с ним. А ты полек. Твоя родня никогда не примет меня.