Однако… кое-что всё же поменялось, и я говорю не о том, что Лиран Кристофер Араэнтерон сумел научить меня летать, потому я больше не пастушок, и сейчас стал мучить меня уроками обращения с мечом. Я о…

– Ваше Величество, прибыла принцесса Мишель де Фойен, – докладывает мой рыцарь, обменявшийся репликами с кем-то за дверью.

Я резко вскидываю голову. Явилась-таки. Как явилась, так и уйдёт!

– Пусть войдёт, – разрешает отец. – Аранья, – обращается король фениксов ко мне. Он же не выгонит меня, да? – Отдай пока мне, – к счастью, он лишь забирает у меня доклад.

Едва принцесса Мишель де Фойен, старшая дочь короля Туманного Моря, входит в кабинет, я уставляюсь на неё, натянув на лицо невиннейшую из моих улыбок, и с досадой замечаю, что вживую она выглядит даже ещё более сногсшибательно, чем на портрете, что мне по моему требованию раздобыл Александр. Волосы огненно-рыжие, губы алые, глаза зелёно-карие, платье цвета морской волны, будто сделанное из множества чешуек, подчёркивает хрупкую фигуру. Король Туманного Моря знал, кого прислать с каким-то секретным сообщением. Из-за несколько напряжённых отношений с её королевством, отец решил дать согласие на её визит, хотя всем наверняка было понятно, зачем она явилась. Мне так точно! И я не дам папе повестись на неё!

– Доброго вам утра, Ваше Величество, – улыбается моему отцу эта рыбина. – Я с детства слышала о красоте фениксов и думала, что слухи её преувеличивают. Однако увидев вас лично, я понимаю, что они, напротив, её приуменьшают.

Эй, а меня тут ты не видишь? Ты тут гостья, а я хозяйка, так что тебе первой следует меня поприветствовать!

– И вам доброго утра, – папа улыбается ей, и я напрягаюсь. – Увидев только меня? Здесь присутствует моя дочь, и она тоже феникс.

Рыбина, расположившаяся на жёстком диванчике для гостей, переводит на меня взгляд.

– Разумеется, принцесса тоже невероятно красива.

– Не могу сказать того же о вас, – заявляю я.

Принцесса замирает, поражённая моей наглостью. Отец бросает на меня взгляд. Я же, строя из себя невинность, продолжаю:

– Вы не просто невероятно красивы. Вы словно воплощение всей красоты в мире.

Просёкшая было что-то принцесса расслабляется.

– Вы слишком добры.

Ага-ага. Я хороший ребёнок. Пока что.

– Ваше Величество, я думаю, вы уже догадались о цели моего визита, – говорит чешуйчатая красотка. – Вы предложили нам подписать новый мирный договор, и мы будем только рады согласиться, если скрепим слова договора браком. Я прошу вашей руки.

Так и знала! Ишь чего удумала, пакость морская! Так я тебе и позволю выйти замуж за отца!

– Довольно смелое предложение, – отвечает папа, убеждая меня в том, что я не зря решила всенепременно присутствовать на его встрече с этой дамочкой, а то он ещё согласится!

– Я русалка, нас отличает смелость в любовных делах, – рыбина строит королю фениксов глазки. Думает, нашла себе классного мужа. Размечталась! У него есть дочь, и она представляет прямо сейчас, как тащит русалочку за волосы куда подальше, для морального успокоения.

– Но вы совсем не похожи на мою маму! – возмущаюсь я.

Король фениксов и принцесса русалок уставляются на меня. Одна – с удивлением, другой – с интересом?

– Моему отцу нравятся такие женщины, как мама! У вас с ней ничего общего!

Мне всего двенадцать лет, я – ребёнок, правильно? Могу говорить, как ребёнок! Чего только не сделаешь, чтобы выгнать рыбину отсюда.

– Аранья, тебе не нравится принцесса Мишель? – внезапно спрашивает меня отец. Голос его звучит серьёзно, но вот глаза… он точно просёк, зачем я пришла!

– Конечно, нравится, как мне может не нравиться такая красивая принцесса? – но я продолжаю играть на публику. – Однако чтобы претендовать на руку и сердце папы она должна соответствовать папиному идеалу. А папин идеал – это мама!

Никогда не думала, что докачусь до подобного.

Король фениксов отводит от меня взгляд и хмыкает.

– Вы слышали мою дочь. Она считает, что вы мне не подходите, потому я не могу принять ваше предложение. Впрочем, вы ведь и не ожидали, что я его приму? – мужчина с ухмылкой откидывается на спинку своего стула, и я невольно улыбаюсь. Вот это Лиран Кристофер Араэнтерон, которого я знаю!

В конечном итоге, принцессу папа выпроваживает, и даже договор не срывается: получив от ворот поворот от короля, принцесса шустро предлагает себя в жёны первому советнику. На нём и останавливаются. Когда она уходит, папа с улыбочкой возвращает мне доклад:

– Продолжим?

Он точно всё понял, потому и мучал меня, в итоге, до конца дня. Я, впрочем, хоть и устала, осталась собой довольна. Да, кое-что поменялось: я больше не хочу, чтобы Лиран Кристофер Араэнтерон женился и оставил меня в покое. Более того, я боюсь того, что он перестанет учить меня сражаться и вместе со мной летать. Потому что даже если он по-прежнему не любит меня, я… люблю его. И он сам в этом виноват: не надо было заставлять меня проводить с ним так много времени!

В начале времён, когда земли ещё не поделились на королевства, а боги были молоды, смертные существа умирали и не перерождались. Прожив одну положенную им жизнь, они погибали без надежды, что в следующей жизни они обретут то, что не обрели, и исправят то, что должно исправить.

Жалея несчастных, одна богиня, могущественный белый феникс, спустилась с облаков на землю и даровала людям, встречавшимся ей на пути, второй облик, свойственный богам, а вместе с ним и возможность перерождаться. Много земель она прошла и многих одарила птичьими ипостасями, но силы её были не безграничны и в какой-то момент иссякли. В конце концов, богиня прилегла уснуть в поле рядом с небольшой деревушкой и умерла, а жители деревни стали первыми фениксами.

Узнав о её смерти, с облаков спустился бог-дракон, её возлюбленный, ждавший её возвращения на небеса. Понимая, что встретиться им теперь суждено лишь в жизни другой, он тоже решил умереть, но, вместо того, чтобы просто убить себя, потратил свою божественную силу, чтобы обойти те земли, что не обошла его любимая, и одарить вторыми обликами тех, кого она не одарила. Свой конец он встретил в доме людей, живших в горах, уснув у огня. Те люди стали первыми огненными драконами.

Никто не знает, встретились ли великодушные бог и богиня в своих следующих жизнях или их души до сих пор ждут встречи, но народы Королевства Множества Перерождений и Драконьих Гор бережно хранят легенду о них и превозносят за дары перерождения и смены обличья, представляя влюблённых вместе и в объятиях.

– Красивая легенда, – я закрываю книгу. – Мина, как думаешь, какими были первые фениксы?

Моя почти мать подзывает меня, чтобы распустить мне волосы и расчесать их перед сном. Я сажусь прямо на мягкий ковёр, а Мина встаёт на колени у меня за спиной.

– Почему вы спрашиваете, принцесса? – её нежные руги мягко развязывают ленты на концах кос и расплетают их.

– В книге сказано, что первыми драконами были огненные, как правящие сейчас Драконьими Горами, – объясняю я. – Но ни слова о том, какими были первые фениксы.

– Наверное, алыми, как Его Величество, – предполагает женщина, расчёсывая мои локоны.

– Но богиня была белым фениксом, – замечаю я, наслаждаясь ухаживаниями Мины.

– Возможно, фениксы изначально были отличны друг от друга? Потому в легенде и не уточняется? – моя кормилица, няня и главная ответственная за моё воспитание откладывает гребень. – Ложитесь в постель, принцесса. Утром вас ждёт тренировка с вашим отцом. Вы же не хотите засыпать с мечом в руке?

Я шмыгаю в кровать. Несмотря на тёплые летние дни, ночи в КаЭмПэ прохладны, и я предпочитаю спать с закрытыми окнами и балконом, под тёплым одеялом. Сон приходит ко мне быстрее ожидаемого.

Мне почти никогда не снилось прошлое, но сегодня оно настигает меня, да так неожиданно, как если бы из-под кровати выскочил монстр, которого выдумываешь в детстве. Та девушка, которой я была, смотрит на меня, лишь слегка возвышаясь, так как ростом не вышла. У неё русые волосы, ненавистного мне мышиного цвета. Я красила их с тринадцати лет: то в рыжий, то в вишнёвый, то в каштановый, в какой угодно, лишь бы не сохранять натуральный цвет. Но во сне всплыл почему-то он. Одета былая я в джинсы и мешковатую футболку, карие глаза, с мешками под ними, смотрят сквозь линзы очков. Она не уродина, даже симпатичная, и грудь у неё приличная. Но не мать. Моя мать была красивой. И холодной.