Наш часовой развел костерок, стал печь картошку, взятую с судна. Через пару часов вернулись все, с полными пакетами и ведрами. Грибов набрали много, ягод гораздо меньше. Пара знатоков сумела найти и выкопать корни Родиолы розовой – редкого и ценного лекарственного растения.

Я обратил внимание на лица двоих ребят – второго и третьего штурманов. Они были какие-то заторможенно-озадаченные. Невпопад отвечали, обдумывали что-то своё. Особого значения этому я не придал, каждый имеет право на обдумывание и заторможенность. Особенно в тундре.

Мы достаточно быстро и организованно погрузились в катер и поехали на свое судно, стоящее в километре от берега на якоре. Уже на судне оба штурмана быстро побежали на мостик. На судне слухи разносятся мгновенно, как в традиционной деревне.

В дальнейшем рассказе хронология нарушена, зато становится всё понятно. За точность мелких подробностей я не ручаюсь. Все главные события передал верно.

На ближней заставе служил молодой офицер (лейтенант), недавний выпускник училища. В поселке в 30 км у него проживала жена с маленьким ребенком. В один из зимних коротких дней этот молодой мужчина на лыжах побежал домой, повёз подарки жене.

Был он физически крепок, вынослив, беговыми лыжами занимался давно и регулярно. Для него эта дистанция была необременительной, лыжная трасса неоднократно пройденной, знакомой. Он еще и планировал вернуться в кратчайшее время.

К большому сожалению, на заставе не имели прогноза погоды. Внезапно начался снежный шторм. Видимость сократилась до нуля. Парень сбился с привычной трассы. Потерял ориентацию, заблудился. Стал искать укромное место, чтобы переждать буран. Место нашел, забился в импровизированную нишу у подножия прибрежной сопки.

Пока пережидал, охладился настолько, что заснул и замерз насмерть. В том многодневном буране при его экипировке для лыжного бега, а не для ночевки в снегу в мороз, без навыков выживания в таких условиях у парня просто не было шансов.

Пропажа офицера в мирное время – ЧП нешуточное. Искали его большим коллективом немалое время. В буран замело все следы, нанесло много снега. Найти пропавшего было нереально. Поиски в окрестностях прекратили.

Человек числился пропавшим без вести. Безутешная жена в горе и неведении. На заставе пятно на репутации коллектива.

Так вот этого замерзшего первым заметил один из штурманов в нашей вылазке за грибами. Ходили они вдвоем, испугались. Заметили что-то похожее на огородное пугало, лежащее в небольшой нише у подножия сопки. Оказалось, съежившийся покойник.

Одежда военная, череп голый, без кожи и мышц, рядом лыжи и рюкзак. Ребята молчали до судна, там обо всем доложили капитану. Видимо, ребята уже обладали знаниями, как себя вести при подобных находках, не затоптать возможные следы.

Капитан доложил по радио на заставу о находке. После этого на катере на берег поехала группа для показа места находки и возможного заполнения официальных бумаг. Тело было объедено птицами и леммингами. Нам потом рассказали, что в рюкзаке бедолага вёз жене зимние сапоги и книги. Не довез.

До завершения всех формальностей наши моряки не оставались, вернулись на судно. Они были очень горды своим участием в таком важном деле – своей находкой они вернули мужа семье, военного родной части. Человека смогут похоронить.

У всех появилась хоть и грустная, но определенность. Офицер не бросил семью, не дезертировал. Просто очень не повезло. Парня жаль, погиб в мирное время. Недооценил угрозы жизни, переоценил свои силы.

Все военные неоднократно высказывали нашим ребятам большую благодарность за такую важную находку и помощь.

В заметках на полях хочу рассказать свои впечатления о снежном шторме. Мне довелось побывать в нем дважды, оба раза днем. Первый раз мы были в легковушке на трассе. Видимость ноль, куда ехать – непонятно.

Остановились, два часа пережидали в теплом салоне. Потом, когда буран с зимними молниями прошел, поехали дальше. Трассу перед нами прочищал серьезный агрегат. Такой отбрасывает снег метров на 15 в сторону.

Второй раз шторм накрыл меня в Мурманске, до дома оставалось 300 м. Ничего не видно, я успел заскочить в ближайший магазин, в тепло. Пережидал час, не рискнул лезть в непрозрачную снежную кашу. Кстати, именно в этот час в Ура-Губе при скорости ветра 50 м/с у причала затонули несколько малых сейнеров колхоза «Энергия».

Из запомнившегося еще в этом рейсе. Акустик Сергей с семьей за месяц до рейса отдыхал в Бендерах (Молдавия). В момент начала артобстрела Бендер румынскими войсками был вынужден бежать с семьей оттуда по мосту через Днестр в Тирасполь, затем в Россию из-за этнического конфликта в Приднестровье.

Попал под обстрел, обдирая колени и локти, полз по мосту сотни метров. Пули щелкали рядом. Видел десятки убитых мирных жителей, пока бежал и полз. Там работали румынские снайперы, именно по мирным жителям. Уезжал в Мурманск в том, что было на нем. И семья тоже.

После обстрела прошел месяц, а он все еще был в шоке от ужаса и абсурда ситуации. Рассказывал всегда с дрожью в голосе.

Еще один научник, океанограф Слава, рассказывал, как его родители чуть раньше были вынуждены бежать из Таджикистана, и тоже из-за этнического конфликта. Бросили всё, спасали жизни. В России осели в Сибири. Отец с присущей ему основательностью и предприимчивостью обустроил хутор, завел хозяйство, натурализовался и развернулся.

Отец до бегства был очень успешным директором шахты в Таджикистане. Такой специалист – всегда штучный товар. Очень редкое сочетание качеств выводит в первые ряды директоров шахт – организатор, геолог, технолог, механик, психолог, логистик, аналитик, планировщик, тактик и стратег одновременно, эксперт по переговорам, масштабный мыслитель, интриган, финансист, эколог, лингвист, разведчик недр и обстановки наверху, кадровик, инженер и т.д.

Через пару лет после бегства бывшего директора стали одолевать «ходоки» из Таджикистана. Обещали златые горы, «ти только вернись на тот шахта и организуй ее бесперебойный работа!».

К тому времени в охваченном гражданской войной Таджикистане основные противоборствующие кланы поделили территорию. А экономика оказалась на нуле. До этих удельных лидеров наконец стало доходить, что надо пытаться налаживать хоть что-то, что могло бы дать валюту стране или конкретному княжеству. Заниматься экономикой, производством.

Своих новых директоров на месте не выросло. Стали вспоминать и пытаться вербовать старых, спасшихся в смертельных штормах этнических конфликтов. Причем, в Сибирь к отцу Славы в отдельные недели «ходоков» прибывало до 3-х делегаций. И каждое новое предложение было «жирнее» предыдущего.

Отец всегда отказывался, памятуя, что второе бегство из того нестабильного края при обострении тлеющей гражданской войны может и не состояться; просто убьют специалиста, чтобы ослабить позиции конкурента-феодала.

В рейсе была хорошая девчонка Наташа, моя ровесница. Мы приятельствовали, часть рейса даже работали на одной ихтиологической вахте. Реалистичный и беспроблемный товарищ, помощница, лингвист, переводчик.

Наташа в начале рейса очень быстро и умело «поставила на понятия» обнаглевшего стармеха судна. Этот подвыпивший крендель наедине сделал даме «деловое предложение» и сразу попытался перейти к «близким контактам», даже не получив согласие. Так сказать, действовал с наскока, в духе «штурм и натиск».

Наташа не растерялась, резко и крепко приложила наглеца по голове большой и тяжелой пепельницей, полной окурков и пепла. Зачушковала кекса конкретно, молодец! Каменной пепельницей в рыло – это очень доходчиво!

Прелюбодей мгновенно угомонился, поняв «намек». Над ним потом потешались весь рейс, не давая забывать о «любовной» травме. Случай стал широко известен потому, что «страйк-крендель» случился в каюте капитана в отсутствие капитана. На шум сбежалась куча народу. Живописная картина – взбешенная Наташа, сникший и присыпанный пеплом и окурками стармех, его стоны от боли в рыле, фингал на этом же рыле – всех впечатлила. Именно про таких горе-самцов ходит шутка «Ну какой ты мачо? Ты – чмо!»