- Солнышко моё... – Прошептал на ухо, касаясь губами то виска, то мочки, а потом скользнул языком по шее, слизывая запах, прошёлся руками по плечам, снимая с Васи ветровку, и всё исступлённо шептал. – Мой котёнок, мой мальчик...

Вася в его руках плавился, как сырок, на краю сознания дребезжала мысль, что это какое-то безумие, один из них должен это прекратить, что ещё пару часов назад они были простыми корешами... но были ли?

Вова подхватил его, внезапно оказавшись гораздо сильнее, чем казался на вид.

- Солнышко... как я этого ждал, ты не представляешь... – Вася внезапно осознал себя опрокинутым на мягкую постель. Вова навис сверху, оглядывая омегу плотоядным взглядом. Взял за подбородок, погладил по щеке. – Будешь моим?

Васька ощутил, как щеки заливает румянец. В комнате, прямо над ними, ярко горел свет. Вася ощущал себя, словно раздвоившимся. Одна его часть требовала альфу, именно этого и никакого другого альфу, и прямо сейчас, а другая стыдилась и просилась сбежать. Он протяжно застонал, схватив Вову за предплечья, раздвинул под ним ноги, словно без этого жеста повиновения Васька бы тот час же погиб, но вопреки всем своим действиям не мог смотреть Вове в лицо, отчаянно краснел и ментально убегал.

- Вов... Вов, мне как-то... мне как-то страшно... – Выдохнул он, глядя куда-то в сторону.

- Тише, тише, родной. – Прошептал Вова, прижимаясь телом и поглаживая Ваську по волосам. – Ничего не будет, если ты не захочешь. Шшш. – Поцелуй в щёку. – Прости меня, котёнок, я не хотел. Если ты захочешь, я сейчас уйду. – Мягкие поцелуи на виске и на затылке успокаивали.

- Не хочу. – Сказал Вася и вцепился в Вову руками и ногами.

- Хорошо. – Спокойно согласился альфа, хотя его крепкий стояк продолжал упираться в Васину промежность.

Поняв, что Вова точно не станет делать что-то против его воли, Вася расслабился и начал потихоньку возбуждаться снова. Сначала он стал неуверенно поглаживать Вовчика по спине, потом лизнул в очумительно пахнущее плечо и даже заглянул в глаза.

Вовчик опалил его взглядом в ответ. В карих радужках было столько сдерживаемой страсти и жажды, что Васька весь затрясся.

Но Вовчик, уже единожды его испугав, не спешил, а выжидал, как рысь в засаде. Поедал взглядом и нежно гладил по волосам.

- Вова. – Тихо позвал Васька.

- Да, котёнок? – Их лица были так близко, что хриплый голос альфы обжёг кожу на губах.

Васька не стал отвечать, он потянулся наверх и коснулся этих губ, робко сминая своими. Губы Вовы чуть дёрнулись, будто в улыбке, а затем нежно поцеловали в ответ.

Они целовались очень долго, Васька то скользил руками по спине любовника, то прижимал к себе за шею и елозил под ним, кайфуя от того, как ощущается прижатый к заднице холмик чужого крепкого члена под брюками, подставлялся под нескончаемые поцелуи, выгибался и совсем потерял себя в ощущениях. И, когда Вова принялся стаскивать с омеги одежду, уже не боялся, не стеснялся, не протестовал, а помогал себя раздеть, похотливо раздвигал ноги и призывно вытягивался по постели.

- Моя похотливая шлюшка... – Восхищённо бормотал Вова, закидывая Васины ноги к себе на плечи. Он гладил его, закусывая губу, толкался вперёд, вызывая у Васи тихие постанывания. – Закинь руки за голову и не отпускай, пока не разрешу.

И Вася беспрекословно сложил руки за головой, взяв кистью одной руки запястье другой. Это дало Вове время, чтобы раздеться, и Вася с удивительной самому себе жадностью оглядывал это знакомо-незнакомое тело, а когда альфа достал из трусов свой член, стоящий как камень, крупный, с утолщением внизу, внезапно затрясся дрожью, завыл, забывая держать руки.

- Нравится, малыш? – Вова взял его за запястья, возвращая в исходное положение. Наказал: – Держи.

А затем вдруг опустился вниз. И Васька держал. Даже тогда, когда влажный язык прошёлся по его дырочке, жадно собирая обильную смазку. Вова с упоением вылизывал его, придерживая за бёдра руками, выводил узоры, лизал плашмя, безуспешно толкался внутрь, и, когда Вася уже был почти на седьмом небе, внезапно отлип и поднялся, сел на колени между доверчиво раскинутых Васькиных ног.

- Вася. – Его голос угрожающе дрожал.

- Да? – Шепнул Васька.

- Ты понимаешь, что я сейчас тебя выебу? – Вася кивнул. – Что я уже не остановлюсь, пока не покрою тебя с узлом и не вытрахаю из тебя всю душу?

В анус внезапно что-то проникло, вызывая дискомфорт, и Васька распахнул глаза. Он увидел Вову, дикого, потного, такого желанного.

- Это только два. – Прохрипел он, начав сношать Ваську пальцами и удерживая его взгляд своим. – Тебе нравится?

- Мне... – Васька охнул от особо чувствительного толчка. – Мне нравишься ты. – Он облизал засохшие губы. – Поцелуй меня.

Вова улыбнулся безумной улыбкой.

- Потерпи ещё пару минут, пока я тебя растяну. Тогда поцелую. Моя жадная, узкая дырочка... Хочешь третий?

- Да, пожалуйста... – Прохрипел Васька. Пальцы внутри уже не приносили боли, а только удовольствие. Третий палец пошёл легче. Вова потрахивал его рукой и между ягодиц пошло хлюпало.

- Готов? – Наконец спросил он, вытаскивая пальцы. Вася кивнул, но Вова уже этого не видел. Весь его жадный взгляд был обращён в то местечко, где крупная головка ласкала расслабившийся вход.

Когда Вова плавно задвинул ему по самые яйца, у Васьки из глаз полетели искры. Было больно и было сладко. Он захрипел, хватаясь за любовника, и получил глубокий, полный ласки поцелуй, который длился так долго, как Вова давал ему привыкнуть к своему елдаку в заднице.

Потом они долго сношались, как два диких зверя, кусались, царапались и рычали. Вовин член ходил как поршень, заставляя Ваську орать от удовольствия, изгибаясь в спине и сминая простыни.

- Моя омежка... мой дикий котёнок... – Иступлённо шептал Вова на ухо, пока Васька бился в оргазменных судорогах, сжимая его талию сильными ногами. Сам он, как обещал, вязать Ваську узлом не стал, может быть, пожалел, а скорее просто вспомнил, что не надел резину, поэтому вытащил и додрочил своему омеге на живот.

Вася тихонечко заскулил, требуя ласки, и Вова лёг, обняв омегу со спины. Так и заснули.

====== Эпилог ======

- А он мне и говорит: я те ща ебало снесу, а я ему...

Васька, состроив умильное лицо, любовался старшим внуком. Внешним видом Андрей до безобразия напоминал своего альфа-дедка: такой же чернявый, такой же смуглый, такой же худосочный, такой же прохвост. Короче говоря, ностальгия в чистом виде.

- ...и короче я давай такой типа ему морду бить, а Антошенька тут как тут выбежал...

...а вот по речевым навыкам внучок скорее напоминал Ваське Ваську.

- ...мой соулмейт.

- Чё? – Васька внезапно вышел из мыслей об обещанном Вовчиком шашлыке на ужин и о подскочивших ценах на травки для потенции.

Слово “соулмейт”, знакомое из детских сказок и позабытое ещё до полового созревания врезалось в мозг, в сердечко и куда-то пониже, о чём, как уверяли многочисленные соседи по дачному участку, приличные деды не говорят. В член, короче. Кто сказал, что Вася – приличный дед?

- Антоха – мой соулмейт говорю... деда, да куда ты..?

Когда на чердаке внезапно возник тяжелодышащий уже-писят-лет-как-супруг, Владимир Иваныч выронил ключ на шестнадцать из подаренного на очередной юбилей набора. Глаза у Васька были раскрытыми до предела и налитыми яростью.

- Ах ты, сссука!

Владимир Иваныч довольно резво для своего почтенного возраста уклонился от летящего в него тяжёлого предмета – судя по запаху и по стено-пробивной способности – кекса Васькиного приготовления. А вот заверещал Владимир Иваныч, не как альфа восьмидесяти с хуем лет, а как истеричная школьница. И тут же заржал, как конь, и, как конь же, больно укусил супруга за ляшку.

- Тыыыыы... – Взвыл омега уже не яростно, а обиженно, потирая жопу. – Тыыыы... – Казалось, он сейчас расплачется, но Владимир Иваныч в душе не ведал, где он мог так накосячить. Вроде и картошку полил, и собаку покормил, и младшему внуку пиздюлей наставил, и шашлыки замутить обещал...