Пару раз к нему заходили друзья, Алина или Джем, но потом они маме надоели, и Васька остался сидеть в гордом одиночестве, выставляя в инсту фотки ебеней двухнедельной давности с грустными и злыми стишками. Пришлось читать гнусную заунывную литературу на лето, от депрессиных настроений которой хотелось взвыть и забиться под матрац.

В итоге Васька не выдержал и набрал Вовчика, которому зарёкся звонить после пары раз, когда тот сказал, что занят. Ну как он может быть занят, если Вася не занят?

- Привет! – Судя по голосу и тишине на фоне, Вовчик был дома и не занят.

- Че делаешь? – Спросил Вася, поглядывая в окно на розовый закат.

- В ванной отмокаю, а что?

Васька представил Вовчика в пене с шапочкой на голове, уточкой и тощими коленками, торчащими из воды, и впервые в жизни задался вопросом: “интересно, а какой у него член?”.

- С уточками? – Поинтересовался Вася.

- Хуюточками. Чего голос такой грустный?

- Да меня арестовали пару дней назад.

- В смысле?! Ты как в ментовку загреметь успел?!

Вася чуть отодвинул трубку от уха. Басовитый альфа орал только так.

- Да не. – Опроверг Вася. – Родители меня из дому не пускают. – Он тяжко вздохнул. – Тюрьма – мой дом, тюрьма – мой дом, вот только я живу не в нём...

- Вот не надо мне... – В трубке поверх Вовиного баса послышался плеск воды. – Повиси секундочку.

Вася замолк, обдирая заусеницу на большом пальце и вслушиваясь в трубку. Плеск прекратился, послышался гомон (видимо, Вовчик отложил телефон), потом какой-то топот, какой-то женский голос, громкий хлопок двери, потом наступила тишина, а потом снова шум и басовитое “я тут”.

- Ты чё там, ебёшься? – Обиделся Васька. – Пока я тут страдаю?!

- Так не страдай. – Поржал голос Вована в динамике.

Васька надулся, свёл рыжие брови друг к другу и замолк, обиженно сопя в трубку.

- Васечка. – Проворковал Вовчик спустя минуту молчания. – Что у тебя случилось, котёнок? Расскажи.

- Пожалуйста. – Добавил Вовчик ласково, потому что Васька так и не заговорил.

Васька помялся секунд пять для приличия, потому что от тона Вовчика ему уже с самого начала захотелось выложить всего себя с потрохами.

- Я слишком много гулял в последнее время. – Грустно пробормотал Вася. – Мама сказала, что я говёная омега и что такой никому не нужен буду, и что я бухать хожу, а я честно не пробовал даже! Даже не нюхал, ребята ведь не пьют, у них соревы! И про балет узнала, ей Виктория Иванна позвонила. Сказала, что из дома вообще не выйду. – Васька шмыгнул носом. – А у меня день рождения через две недели. И отмечать придётся не с Джемом и Алиной, а с этим блин Раскольниковым и бабкой его!

Вовчик тихо посмеялся в трубку.

- Я через пару дней обратно приеду, дотерпишь? – Вкрадчиво спросил он.

- А что ты сделаешь?

- Об этом не беспокойся, котёнок. Тебе что из Москвы привезти?

- А что там такого есть, чего нет в Екб? – Вдохновился Вася.

- Много чего.

- Ну вот и привези.

Вова, как и обещал, приехал через день, но узнал Вася об этом очень необычным для них образом.

Это была суббота, 15:31, мама ходила с дорогущей маской для волос, которую ей папа привёз вместе с духами из Италии, в которую летал вроде как по работе, хотя какая работа у простого специалиста в Италии? Она со своим полотенцем на голове и в растянутой футболке все равно была красивой рыжей омежкой с внушительной грудью, но смотрелась всё же презабавно.

Папа лениво щёлкал каналы по телеку и почёсывал намечающееся пузеко через майку-алкоголичку, которую мама каждый день наглаживала вместе с трусами и носками, как примерная жена и мать, образец для подражания.

Васька грыз гранит “Преступления и наказания”, тихонечко начиная подвывать от разворачивающейся в произведении безнадёги. Когда он написал Алине, учившейся в какой-то крутой гимназии при университете в гуманитарном классе (у них было целых две литературы! русская и зарубежная), жалуясь на депрессивные настроения отечественных авторов, которые Ваське, как человечку жизнелюбивому, казались невыносимыми, та посоветовала другу парочку зарубежных авторов и фикбук. Вася ни то, ни другое ещё не проверял, хотел домучить Раскольникова хотя бы до середины, а потом сдобрить знания концовкой и кратким пересказом и на том успокоиться: Нина Леонидовна, училка литературы, его всегда любила и плохими оценками не обижала.

Короче говоря, когда нежданно-негаданно раздался звонок в дверь, всё семейство было занято своими важными субботними делами и немножко так прихуело.

- Виииикаааа! – Отец громогласно сотряс квартиру. – Звоняяяят!

- Аааааа? – Не услышала мама из ванны.

- Звооооооо няаааааааат. – Уточнил батя.

- Чтооооооо?

- Бля. – Пробормотал Васька, отложил Раскольникова на подушку и пошёл открывать дверь.

Когда он лениво проходил мимо бати, тот орнул:

- ВАСЯ! ТАМ ЗВОНЯТ!

- Да слышу я! А вдруг дядь Петя опять за водкой припёрся? – Кинул Васька отцу и прошлёпал в коридор.

- Ща подойду, дай штаны хоть надену. ВИИИИКАААА!

Васька почесал мизинцем в ухе и, зевая, открыл дверь.

- Э... – Только и смог выговорить он, когда взгляд вместо дяди Пети или тёти Шуры наткнулся на Вовчика собственной персоной.

Вовчик лоснился чистой, как слеза младенца шевелюрой, выбритыми щеками, белоснежной улыбкой и огромными часами на загорелом запястье. Кажется, что он стал ещё смуглее за этот месяц. Только волосы из тёмно-русого, почти что чёрного, выгорели в светло-русый.

- А ты чё тут... – Вася почесал свою кудрявую ногу в свободных шортах, которые отец когда-то прожёг сигаретой.

В этот эпичный момент в прихожую и завалился батя, уже в штанах, но с очевидным аухом на лице.

- Если это Шурочка, то для неё там пакетик на холодильнике! – Пропела мама из ванной.

- Эт не Шурочка... – Пробормотал батя, потом прочистил горло и внезапно выгнул грудь колесом, да нахмурил полу-седые брови, превращаясь из скучающего мужика в настоящего альфу, коим и являлся. – Вы, собсна, к кому, молодой человек?

Васька на словосочетании “молодой человек” невольно прыснул в кулак. Молодой, как же.

Вовчик не растерялся, а расплылся в подобострастной, обаятельной улыбке, признавая хозяина территории, так сказать.

- Я, собственно, к вам.

Он как-то внезапно кинул Ваське какой-то сверток, подтолкнул в спину, мол, свали, и заперся с батьком на кухне, оставив Васю оторопело разглядывать Вована начищенные туфли.

- Кто пришёл то? – Мама вышла из ванны уже с сухими волосами и в футболке, а не халате.

- Кореш мой пришёл... – Промямлил Вася.

- А чего твой “кореш” этот с отцом то заперся?

- Ммммм... – Вася притворился микроволновкой.

- Ладно, иди. – Мама хлопнула Васю по плечу. – Я разведаю обстановку.

Вася и пошёл, пусть Вован сам разгребается, если так того хочет. В принципе, был соблазн встать у двери и подслушать, но коробочка в руках внезапно оказалась интереснее. Он поигрался с головоломкой и освободил из плена маленький кейс с кодовым замком.

“Чё за хня” – скептически подумал Васька и, с выражением пытающегося достать банан орангутанга, начал «взламывать» коробочку.

Пока он набирал наугад циферки на замке, кухня, судя по всему, как тайная комната, открылась, впуская в пространство голоса родителей и Вовчика. Васька, как и любой порядочный наследник Слизерина, отложил кейсик и вышел в коридор, выжидающе глядя на взрослых.

Мама была немного нервной, папа слегка нахмуренным, а Вовчик, как всегда на позитиве. В целом обстановка была нормальной.

- Собирайся, подвезу тебя до Палыча. – Улыбнулся Вовчик.

- Че, правда? – Просиял Васька и вопросительно поглядел на маму.

- Иди, иди. – Махнула она рукой. – Чудовище рыжее.

На следующий день, в воскресенье, батя растолкал Ваську, накануне избитого Ваней на боксе и всю ночь игравшего в контру с Некитом и Алиной, спозаранку, часов в пять, и альфачьим тоном заявил, что они идут рыбачить.