На улице ярко сияло солнце. Весело щебетали птицы, в саду цвели чайные розы, где-то мяукала кошка, а я рыдала на веранде, не в силах успокоиться, рыдала громко, самозабвенно и с удовольствием.

– Не хочу заму-у-уж, – выла я. – Я слишком молода, чтобы ублажать какого-то мужика и нянчить детей!

– Ну что ты такое говоришь, Аманда! – пыталась урезонить меня матушка. – Почему это ты должна его ублажать? Пусть он тебя ублажает!

От неожиданности я даже перестала всхлипывать и подняла глаза. А что, так можно, да?

– Но они страшные и глупые! – заявила я матери. – Я не хочу, чтобы они меня ублажали!

– Надо было выдавать тебя в шестнадцать за виконта Ферье, – театрально вздохнула матушка – она была актрисой не хуже меня. – Сейчас бы ты не имела мне мозги и нянчила бы выводок волчат. Нет же, отговорила на свою голову!

– Доминик Ферье – напыщенный осел, – выдала я, протягивая руку за стаканом с водой. Раз уж перешли к конструктивному диалогу – рыдать бессмысленно. – Не понимаю, как я могла быть в него влюблена.

– Я сразу так и сказала, – кивнула матушка. – Вот что, Аманда. Против системы не попрешь, указ короля не оспоришь. Он сказал – найти мужа в течение трех месяцев, значит, будем искать. Ты ведь сама понимаешь…

О, конечно, я понимала! Только поверить не могла, что его величество может дойти до такого… хм… маразма. Элисандра, единственная дочка короля, на год меня младше. И в этом году она твердо решила выйти замуж, для чего, о ужас, будет устроен целый отбор… в смысле турнир! Нет, я, конечно, понимаю, что чем бы дитя не тешилось… но до такого бреда даже я бы не додумалась. Я Элку пыталась отговорить, но она топнула ножкой и заявила, что я ей просто завидую.

Откровенно говоря, принцесса у нас мало что тупенькая, так ещё и избалованная. Горе тому мужчине, который польстится на ее невинные глазки и розовые щёчки! Она его быстро в могилу сведёт своими капризами!

Уверена на сто процентов, что мое замужество – это ее проделки. Поди папке наплела, что я её главная конкурентка. И ведь тут не соврала, зараза. Я её ничуть не хуже.

Она голубоглазая блондинка – я зеленоглазая брюнетка. Она невысокая и вся такая нежная, словно пирожное – а я высокая и резкая, за словом в карман не лезу, хотя в последнее время и стараюсь помалкивать. Потому что быть старшей фрейлиной принцессы – все же большая честь, и потерять привилегии из-за слишком длинного языка мне совсем не хочется.

А маменька тем временем деловито составляла список женихов, что-то вычеркивая или дописывая.

– Итак, Ами, какие твои требования к будущему мужу?

– Чтобы был богатый и с крепкими нервами, – вяло пробормотала я.

– Ммм… Лорда Дамьена вычеркиваем.

– Что? – очнулась я. – Какой к черту лорд Дамьен? Тебе отца мало? Дай сюда!

Я вырвала у нее список, пробежалась глазами и взвыла.

– Ты смерти моей хочешь, женщина? Ты кого тут написала? Младший лорд Дамьен – игрок и мот! Собелиани жирный! Келю за сорок! Эдвард Лиор четыре раза вдовец! Родри оспой переболел! Я хочу красивого и молодого!

– Ну знаешь, на тебя не угодить, – недовольно проворчала матушка. – Конец сезона. Хорошие все расхватаны. Может, Келя оставим? Он красивый. И богатый. И спокойный.

– Мама! Мне двадцать один! Он старше меня на девятнадцать лет! Не удивлюсь, если у него уже старческое недержание!

– Аманда Аэлита Аврелия Лорье! – возмущённо повысила голос матушка. – Твой матери вообще-то сорок два года! Я что, старуха, по-твоему?

– Это другое, – тут же залебезила я. – Ты красавица и умница, но замуж я за тебя все равно бы не пошла, мне женщины вот совсем не нравятся в этом плане.

– Ладно, прощаю, – сменила гнев на милость матушка. – Список ещё отец посмотрит, а нам с тобой предстоит перетрясти твой гардероб. Нужно сшить новые платья, перчатки там, шляпки…

– Зачем? – удивилась я. – У меня платьев достаточно. А у нас долги, позволь заметить!

– Три месяца, милочка, всего три месяца! Твои платья никуда не годятся! Мы будем действовать подло, но результативно!

– Нет, – отпрянула я. – Ни за что!

– Да, да, да! – с азартом захлопала в ладоши матушка. – Леди Лорье выходит на охоту!

Легко сказать – на охоту, да трудно сделать. Я вообще-то (о ужас!) работаю. По-настоящему. С раннего утра до позднего вечера, порой даже – ночью. Страшное дело!

Когда папенька мой выбил “по-знакомству” своей старшей дочурке место личной фрейлины ее высочества (а их, между прочим, всего четыре штатных единицы во дворце), мы с матушкой невероятно обрадовались. Шутка ли – находиться всегда при дворе, всегда на виду. Женихи сразу в очередь выстроятся! Но реальность оказалась далеко не радужной.

Для начала мне пришлось выдержать беседу с самим королем, скорее даже не беседу, а экзамен. Он спрашивал обо всем на свете, начиная от географии, истории и геральдики и заканчивая рунной магией. Я откровенно запаниковала, когда его величество попросил меня начертить руну огня первого порядка. Я ведь не маг совершенно, дара во мне чуть больше чайной ложки. Да и женщин-магов по пальцам можно счесть. Все, что я умею – руну чистоты накладывать да прорехи магией штопать. И то – временно.

К счастью, оказалось, что моих знаний вполне достаточно. Даже больше, чем его величество рассчитывал узнать от женщины. Как никогда я была сейчас рада практичности матушки. Брат у меня довольно сильный маг, на него возлагаются семьей большие надежды. Влезли в долги, но наняли ему учителей самых лучших. И в то время матушка и заявила, что учителю присутствие девочки, тихой как мышка, вовсе не помешает. Раз уж мы все равно деньги платим. Я и сидела на уроках в уголочке, запоминая все, чему учили Роба и искренне не понимая, почему я должна все это слушать, вместо того, чтобы гулять в саду или читать любовные романы. Но с матушкой спорить – дело бессмысленное. Даже опасное. Получив пару раз хворостиной по ногам, я воспылала к учебе особым рвением.

Вот и пригодилось, спасибо, графиня Лорье, за науку.

Было это три года назад, теперь же я не просто одна из четырех несчастных, вынужденных ежедневно лицезреть ее высочество, а старшая фрейлина. Денег в два раза больше, времени в два раза меньше. Ибо старшая фрейлина – это еще и секретарь, и переводчик, и казначей, и девочка на побегушках. У мужчин подобная должность именуется гордо – адъютант. Для женщин столь красивого слова не имеется. Возможно, именно поэтому мужчины мнят себя главными в этом мире. Что ж, не будем их разочаровывать.

***

Ее высочество Элисандра изволила капризничать с самого утра. Каша ей была недостаточно сладкой, мед пресным, чай холодным, булки несвежими, а по вторникам на столе должны непременно быть сиреневые салфетки и стоять ваза с лавандой. Напомнить, что сегодня вообще-то пятница, не рискнул никто. Попадать под горячую руку принцессе было просто опасно. Она и уволить могла, и приказать всыпать палок на конюшне.

Я сумрачно ковырялась вилкой в омлете – прекрасном воздушном омлете с овощами, который показался принцессе недостаточно пестрым, и размышляла о том, что Элисандра – единственная наследница. Рано или поздно в ее цепкие ручки перейдет управление страной. А капризная глупышка на троне – это вообще-то фиаско. Поэтому ей и в самом деле нужен муж – причём такой, который будет способен приструнить принцессу и разумно управлять государством. Вот только в разуме того, кто покусится на руку и сердце принцессы, я заранее готова была усомниться.

Элисандра поднялась из-за стола. Ей всегда было плевать, что другие не закончили завтрак. Я вот даже до чая не дошла. Но пришлось вставать и плестись за ее величеством в сад на утреннюю прогулку. Предполагалось, что она должна бодрить и освежать цвет лица. Конечно, в восемь утра! Элка ранняя пташка! Ещё один повод тайно ее ненавидеть. Особенно, если почти до рассвета просидеть с книжкой о любви!