– Меня Лиза зовут, можно Эли, а тебя?

– Я Фиола, конечно! – ответила эльфиечка несколько высокомерно. Ну вот, еще одна черта от нормальных эльфов обнаружилась – они же все поголовно высокомерные заср… э, типы.

– Фиола, я рада, что ты решила погостить у нас! – сказала я, стараясь быть вежливой и радушной. – Скажи, тебе что-нибудь надо? Еда или, может, жильё?

Фиола снова фыркнула и ответила:

– Вот глупый ребёнок! Эльфы вашу пищу не едят, а жильё… – с этими словами она взмахнула рукой и цветок, на который она приземлилась, закрылся над её головой. Миг – и он снова раскрылся, а в его центре стояла довольная эльфийка.

– Как видишь, – произнесла она, – мне от тебя ничего не надо, ребёнок. Достаточно лишь разрешения пожить в саду – хотя, учитывая, что это ты меня сюда притащила, даже его мне не требовалось.

И маленькая зазнайка гордо вздёрнула подбородок.

Вот так у нас в саду поселилась цветочная эльфийка. Конечно, я рассказала об этом Эни и дедушке – надо же было их предупредить, чтобы аккуратнее ходили по саду, а то заденут ненароком. Те, разумеется, сразу отправились с нею знакомиться. И если Эни довольно равнодушно отнеслась к факту такого соседства – ну эльф и эльф, не такая уж редкость в нашем мире, – то дедушку Якова я стала замечать в саду возле моей клумбы довольно часто. Он даже скамеечку из дома принёс, чтобы там сидеть. Не знаю уж, чем они там занимались и о чем разговаривали, но дедушка стал выглядеть гораздо лучше, чем раньше. Чаще поддерживал беседу за столом, чаще улыбался. Я как-то спросила аккуратно Фиолу, не мешает ли ей дед, но та лишь отмахнулась. Из чего я сделала вывод, что симпатия у них взаимна. Ну и славно, а мне было радостно смотреть, как дедушка ожил.

И всё было у нас хорошо, но, как известно, подобное состояние не длится вечно. Вообще любое состояние не вечно, потому и любят говорить, что жизнь напоминает зебру: чередуются белые полосы с черными, а в конце… гм, хвост. Вот и тут: неприятности подкрались, когда мы их совсем не ждали. А именно: о себе решило напомнить моё прошлое.

Оставалось меньше месяца до отъезда Эни в Академию, а потому с утра, сразу после завтрака, она отправилась на почту, чтобы дать объявление о вакансии сиделки. Пока Эни была с нами, мы вполне справлялись, но о том, чтобы оставить нас одних с дедом, Эни и слушать не хотела. По правде сказать, я и сама не очень настаивала – просто была уверена, что уж приготовить еды для нас двоих я вполне смогу. Но вот что я буду делать, если дедушке, вдруг, не дай бог, станет плохо? Я ведь мелкая, даже приподнять его не смогу – не то, что оказать существенную помощь. Наверное, права Эни: в доме нужен взрослый человек – взрослый и телом, и разумом. А мы с дедом оба – взрослые лишь на половину: он на одну, я – на другую.

Дедушка Яков, как обычно, после завтрака любил посидеть в гостиной в кресле-качалке, а я вышла в сад – поболтать с Фиолой. Не сказать, чтобы мы с ней стали друзьями: из всех домочадцев гордая эльфийка больше всего общалась с дедом и явно предпочитала его компанию, но меня до сих пор изумляло, что такое миниатюрное разумное создание может вообще существовать в природе. А еще мне нравились её крылья, и я всё пыталась расспрашивать эльфийку о том, каково это – летать? Фиола на это фыркала и отвечала:

– А каково это – ходить?

– Но у тебя же есть ноги! Ты и сама знаешь, каково это! – возражала я.

– Для меня эти процессы мало отличаются, – передергивала плечиками девушка. –  Надо мне пройтись – я иду, надо перелететь – лечу. Чего ты от меня хочешь?

Я уже говорила, что крылья у Фиолы больше похожи на крылья бабочки? Так вот, она и передвигалась, как бабочка – порхая. А потому, когда я спросила её, правда ли, что во время полёта возникает ощущение скорости и свободы, та на меня взглянула, как на идиотку. Да я и сама уже поняла, что полёт бабочки и полёт птицы – разные вещи.

И вот, только я собралась попросить Фиолу рассказать что-нибудь ещё о её народе – эльфийка иногда делилась сведениями, но весьма неохотно – как заметила троих мужчин, идущих от соседского дома к нашему. Они были еще далеко, но я как-то сразу почувствовала, что они направляются именно сюда, и что их приход несёт с собой неприятности. И, как назло, Эни дома нет! Так, стоп, Лиза: отставить панику! Не хватало еще тебе, взрослой тётке, понадеяться на помощь девочки-подростка. Да что Эни сможет сделать против троих мужиков? Радоваться надо, что сестры нет: мало ли, с какими они намерениями? Надо хоть рассмотреть их поближе – вдруг, я зря испугалась? Возможно, это просто какие-нибудь чиновники, тот же управляющий, например, решил приехать лично, чтобы передать деньги.

Подумав так, рванула к живой изгороди, аккуратно раздвинула ветви кустов и заглянула в образовавшийся просвет. И тут же отпрянула, зажав рот руками. А всё потому, что я узнала всех троих! Это Алексей Иванович, а с ним его брат и, по всей видимости, племянник – те самые люди, что хотели меня убить, и по чьей вине я оказалась тут.

Попятившись от изгороди, я рванула в дом, впервые порадовавшись своему нынешнему мелкому росту, благодаря которому меня не видно с улицы. Конечно, когда мужчины подойдут ближе, то они смогут меня заметить, а потому я не стала дожидаться этого момента. Ворвавшись в дом, я в панике заметалась. Бежать? Прятаться? Запереть дверь? В последнем нет смысла – хлипкая деревяшка им не помеха. Железных дверей в этой деревне не знали, да и вообще почти никогда не запирались. То, что эти трое пришли по мою душу – очевидно, но что им надо? Побоялись, что я всё-таки представляю угрозу – и решили убить?

В итоге я не нашла ничего лучше, чем вбежать в гостиную с криком:

– Дедушка! К нам идут трое каких-то мужчин!

Конечно, ждать защиты от больного деда – немногим лучше, чем от несовершеннолетней девушки, но из нас двоих сейчас именно он – взрослый, по крайней мере, внешне. К тому же я видела, что в последнее время ему стало немного лучше, и надеялась, что этого хватит, чтобы выдержать разговор с этой троицей. Переживала я не только за себя, но и за них с Эни: если мои несостоявшиеся убийцы решат мне навредить или шантажировать меня, то они могут разлучить Энизу с дедушкой или сделать еще чего похуже. И почему я осталась? Надо было уговорить Эни отправить меня с кем-то из соседей в столицу, а то и самой туда отправиться. Теперь дорогим мне людям грозит беда из-за меня. Но задним умом все умны – хорошо, хоть вещи догадалась спрятать, может, меня и не узнают? Я всё же сильно изменилась, так сказать.

Пока я нервничала и металась из стороны в сторону, дедушка за мной наблюдал. Наконец, ему надоело моё мельтешение – и он поймал меня за руку, усадив на стул рядом с собой.

– Сядь! – строго приказал он таким командным тоном, что я тут же послушалась и замерла на стуле. И в этот самый миг во входную дверь постучали, а затем, практически без паузы, мы услышали, как дверь открылась. Раздались тяжелые шаги, и вот на пороге гостиной показался мой знакомец – Алексей Иванович, за ним маячила округлая фигура его старшего брата, за которой практически было не видать щуплого племянника.