Володя совершенно не думал о приближающейся смерти. Успех первого боя сделал его оптимистом. Он словно играл героя-супермена, который по сценарию должен в конце фильма стать победителем. И пусть вчера их было трое, и то они справились с орком только благодаря омоновцам, а сейчас он один. В полной спокойствием душе жила уверенность — умрет не он, а его враг. Володя чувствовал, что уверенность — тоже дар убитого им орка. Что же такое передал покойный пришелец своему победителю?

Орк явился к нему сам, расправившись со всеми, находившимися на первом этаже. После одной промашки убийца не допустил ни одной ошибки. Больные первого этажа умерли молча. Володя не сомневался, что людей еще много на втором этаже, но все они находятся в оцепенении. Как вчера. Догадка его подтверждалась неподвижно застывшей около своего стола Мариной.

«Ей идет замороженность, ишь, как ножку выставила, — с каким-то садистским удовлетворением подумал он, — может, погладить по коленку?» Он представил, как будет злиться девчонка, чувствуя, что ее щупают, а она ничего не может сделать.

Осуществить свое намерение ему не удалось и отнюдь не из-за неспешно приближающегося орка. При приближении Володи медсестра вздрогнула, лицо ее напряглось, и она медленно выпрямилась, избавляясь от орчьего гипноза.

Пришелец, видя зашевелившуюся жертву, издал гортанный звук. Володя предположил, что тот оказался очень недоволен ожившей Мариной, прямо-таки оскорблен. Он, похоже, готов броситься к ней и пустить в ход дубину, не обращая внимания на Володю, ждущего его с секирой в руках. Однако студент не собирался оставаться зрителем. Он надежно перекрыл путь к санитарке. Пусть она доводила его своей наглостью и бесцеремонностью, но позволить орку превратить ее в отбивную он не хотел.

Орк, слегка поколебавшись, решил сначала убить его, а затем уже перейти к десерту в виде медсестры.

«Говорят женское мясо вкуснее», — некстати мелькнула у Володи шальная мысль. Он расчетливым движением ноги швырнул навстречу набегающему пришельцу стул. Орка это почти не задержало, но Володя успел нанести удар секирой. Выпад, благодаря приобретенной мощи, был такой сильный, что металлическое рукоять слегка погнулась. Подставленная под удар дубинка отлетела назад.

Орк недовольно зарычал и сделал легкое движение левой рукой в сторону Володи.

Его охватила сонливость, тянущая в водоворот сияющей, переливающей яркими красками стены. Чужая воля навязывала состояние покоя. «Надо отдохнуть, — пришло в голову, — где-то неподалеку кровать».

— Нет, — раздался пронзительный крик Марины, — не сдавайся!

Вопль больно ударил по ушам. Володя сразу взбодрился. «Опять колдует, сволочь!» — пришло к нему вчерашнее бешенство, обрушенное на Марину. Сонливость сразу прошла. Он зарычал в ответ не менее грозное и звериное, лихим ударом отбив обрушенную на него дубину. Орку не хватило совсем немногого. Ну, опоздай медсестра на половину орчьего замаха, и Володя уже бы лежал с раздробленным черепом. Тянуть пришелец не собирался, обрушив на него удар из всей силы.

Не повезло чужаку. Околдовать (провести сеанс психопринуждения) он не смог. Перед ним стоял разгневанный, а потому очень опасный соперник. Гнев Володи не был всеослепляющей вспышкой. Нет, наоборот, мозг заработал быстрее, тело налилось могучей силой. На миг он подумал, что, пожалуй, сможет взлететь в воздух — так отреагировало сознание на небывалый прилив мощи. Внезапно Володя отбросил секиру и схватил за ножки стол дежурной медсестры. Он сработал как хорошая боевая машина — мысль о столе только приходила в голову, а руки уже тянулись к мебели. Казалось, стол ничего не весит, словно он не добротное деревянное сооружение еще советских времен, а легкая фанерная стойка. Володя без особых усилий его поднял и с силой уронил на голову пришельца.

Стол, врезавшись в орка, развалился на части. Того и такой удар не сразил, лишь бросил на пол. Но для Володи этого было достаточно. Он схватил секиру и, не колеблясь, обрушил ее на голову орка. Оглушенный пришелец шевелился куда медленнее, чем человек. Жуткого вида дубина только отрывалась от пола, когда секира опустилась на макушку орка. Голова с глухим треском раскололась на две части.

Володя приготовился вновь уйти в небытие, как накануне. И умерший орк не обманул его. На него обрушилась волна ощущений. В глазах помутилось, он пошатнулся. Тело обожгло огнем, прошла волна боли. В голове зазвенело, зашумело, целый симфонический оркестр принялся настраивать инструменты. Дальше должна прийти темнота. Не всепрощающая темнота забытья, а ад, оплата авансом даров убитого.

Но темнота так и не наступила. Муть перед глазами прошла, коридор снова был перед ним с распростертым телом второго убитого врага.

— Ой! — взвизгнула Марина, — что с тобой, ты жив?

Володя даже не посмотрел в ее сторону, взявшись за вывалившееся из рук древко секиры. Лезвие застряло в кости и ему пришлось упереться в грудь орка, чтобы с силой выдернуть оружие. Только высвободив секиру, Володя обратился к медсестре.

— Со мной все в порядке, — подчеркнуто спокойно сказал он, — ничего не стало.

Володя дружелюбно улыбнулся ей, приободрив после таких переживаний.

— Сходи, позвони в милицию, — попросил он.

Марина осторожно обошла орка, собираясь пройти в дежурку.

— А вдруг там еще орк? — Вдруг остановившись, спросила она.

— Орки парами не ходят, — неохотно сказал Володя и сразу усомнился в своих словах. Много он знает о пришельцах.

Марина заметила его сомнения.

— С чего ты решил, они тебе об этом сказали?

Вот ведь язва! Очухалась и пилит.

— Пойдем! — решительно сказал Володя. Ее все равно не переспорить, лучше довести до телефона.

В дежурке лежали три истерзанных трупа. Володя тяжело вздохнул, посмотрев на них. Все женщины. Эти пришельцы убивают всех подряд. Они хоть разумны, и если да, то что, не понимают разумности людей?

Телефон, в отличие от работников больницы оказался цел. Но когда Володя снял трубку, гудка не послышалось. Сломан.

— Не работает, — сказал он.

— С чего не работает? — Удивилась Марина, — недавно ремонтировали.

— Орк сломал, — отрезал Володя. Он понял, отчего телефон не работал. Вчера же сам экспериментировал то со светом, то с фонариком.

— Часы идут? — спросил он у нее.

— Часы? Идут, — она недоуменно посмотрела на свои наручные часы, — ой, стоят!

— Понятно, — кивнул Володя.

— Что понятно, объясни! — потребовала она.

— Сама поймешь, — отказал Володя и пошел в свою палату.

— Нет, наглец какой! — воскликнула Марина. Она собралась высказать, что думает по его поводу, но ее взгляд упал на тело изуродованной дежурной.

— Ужас какой, — прошептала она и торопливо отправилась следом. Ей стало страшно, а студент был надежной защитой.

Володю Марина застала около трупа орка. Он продолжал удивляться себе: около изрубленного тела его должно было обязательно стошнить.

— Родню признал? — не смогла не съязвить Марина.

— Что? — замахнулся на нее секирой Володя, не расслышав шагов.

Марина шарахнулась в сторону.

— С ума сошел!

— А ты не подкрадывайся.

— Слушать надо!

— Марина как тебя по отчеству?

— Александровна.

— А не пошла ли бы ты Марина Александровна куда подальше…

Марина вспыхнула, сильно покраснев.

— Ах ты, гад такой…

— Тихо, — рявкнул Володя, прислушавшись к себе. Его оркская сущность заволновалась, почувствовав неподалеку родственную душу. Еще один орк?

— Да заткнись ты! — заорал он на медсестру, которая открыла рот для отповеди. Нашла время качать права, глупая.

Обиженная Марина молча двинулась к выходу. «Иди, иди», — решил Саша, продолжая мысленно обшаривать окрестности. Есть! Он не мог объяснить, как почувствовал, но поблизости точно был орк.

«Марина!» — Вспыхнула мысль. Она же идет навстречу смерти. Хоть и дура, но не умирать же ей из-за этого. Баба как баба. Пригодится кому-нибудь, не будет же одна жить. Вошедший в боевой транс, он забыл о своих вчерашних симпатиях к ней.