Володя действительно не боялся. Надо же — то Чечни пугался, а теперь готов идти навстречу гораздо большей опасности.

— Не надо на меня кивать, — обиделся Миша, — с вами я. Не беспокойся, Дим, надо будет, не дрогну.

— Замяли! — согласился с ним Дима, — не будем пудрить себе мозги, кто устоит, а кто побежит. Вояки из нас еще те. За душой пара драк и все.

— Слушайте, — переменил тему Володя, которому не хотелось рассуждать о смерти. Что будет — того не миновать. Нечего доводить себя до истерики, — Колька не говорил, как называют пришельцев? А то мы обезьяны и обезьяны. Жалко макак и горилл, они совсем не причем. Обезьяны — они хорошие. Эй, только без пошлостей, — погрозил он Дима, губы которого растянулись в улыбке, предвестнице очередной остроты.

— Колька называл, — наморщил лоб Миша, — не помню только. Да какая разница, как окрестили. Кличку дали ученые. Сами знаете, как они умеют. Хоть с начала читай, хоть с конца.

— Орки! — предложил Володя, в детстве увлекавшийся Толкиеном.

— Орки? — недоверчиво переспросил Дима, — по-книжному как-то. Народ не поймет.

— Знаток народа! — насмешливо подтвердил Миша, — мне нравится. Была такая игра компьютерная — «военное ремесло». Нормальная.

— Орки. Хм, орки, — попробовал на слух Дима и попытался найти свой вариант. В голову ничего не приходило, — пусть будут орки, — махнул он рукой, — если только приживется.

— Не знаю, — не стал защищаться Володя, — не приживется, так не приживется. Пока будут орки, а там еще кто-нибудь, лишь бы не обезьяны.

— Пошли похаваем! — объявил Миша, — потом договорите. У меня мясные консервы есть.

— А и точно, — удивился Дима, — так забегался, что не заметил, как время прошло. Есть уже охота.

Звонок будильника прервал сладкий сон. Выползать из-под одеяла не хотелось.

— Мужики, живо, это вам не на лекцию, — раздался голос Димы. Став старшим, он приобрел черты зануды-отличника и сержанта-сверхсрочника.

— Еще чуть-чуть, — полусонно попросил Миша. Вчера они легли поздно, болтали о патрулировании с парнями, ходили по девчонкам, которые, напуганные орками, были столь милыми и любезными, что спускаться на свой этаж совершенно не хотелось.

— Встаем, встаем, — непреклонно потребовал Дима, — о паздывать нельзя.

Он поднялся, включил электрочайник, дав им еще пару минут, и потребовал, закидывая полотенце на плечо:

— Чтобы к моему возращению оба были на ногах. Иначе водой оболью.

Володя решил не искушать шефа и откинул одеяло, кляня и пришельцев, и дежурство.

— Вставай, Миш, — тронул он приятеля за плечо.

— Спать хочу, — пожаловался тот, — скажи товарищу генералу, войска бунтуют.

— Что же делать, — не стал сочувствовать ему Володя, — вчера надо было меньше сидеть у Иринки. Окручивал телку, никто тебя не связывал и не закрывал у нее в комнате. Смотри, Ленке скажу, мало не покажется.

— И не так долго я у нее сидел, — сразу проснулся Миша, — кто тебе успел натрепать? Ну, общага! Все всё знают. Я же у Ленки весь вечер провел.

Мишка тревожился не зря. Его Елена Владимировна была девицей смазливой, хозяйственной, расчетливо подобравшей себе вскоре после поступления в институт мужчину для украшения дома и постели, ревнивой, не стесняющейся, при необходимости, обсудить интимные подробности его похождений во весь голос. По слухам, она пару раз пускала в ход руки, объясняя своему избраннику пагубность алкоголя. Слухи были неопределенные, но Володя и Дима единогласно постановили, что дыма без огня не бывает.

— Вставай, — рассмеялся Володя, глядя на жалостливо скрючившегося в постели друга. Он ловко сдернул с него одеяло и отправился в туалет, не слушая возмущенных воплей Миши. Утро для того явно не задалось.

Они успели попить чаю, когда в дверь властно постучали.

— Да, — ответил Дима, отложив в сторону чашку.

Дверь открылась и представила одетого в защитный балахон знакомого сержанта-омоновца, вытащившего вчера Диму на совещание. Бронежилет, автомат — все, как полагается.

— Я туда попал? — спросил омоновец, одновременно обшаривая комнату взглядом, — туда, — решил он, увидев стоящие в углу секиры ребят, и не обратив внимания на Диму, спросил: — выходим?

Тот поморщился, почувствовав пренебрежение, но промолчал. Связываться с полицейскими себе дороже получится.

— Идем, — отозвался Миша, вслед за товарищами натягивая куртку. — Дождь на улице?

— Он, родной, — лаконично отозвался омоновец, — я внизу, живее собирайтесь.

— Развелось начальников, — проворчал Володя, ища, куда он накануне закинул второй ботинок.

— Вон он лежит, — подсказал Дима, — переживем. В натуре, выходим, начало восьмого уже.

Сержант, увидев их, демонстративно посмотрел на часы — они слегка опоздали. Замечаний делать он не стал — не захотел портить отношений с самого начала. Им предстояло четыре часа провести вместе, и без этого успеют поругаться.

— Куда идем? — спросил Миша, зябко ежась под моросящим дождем.

— Район института и прилагающие кварталы, — по-прежнему коротко ответил омоновец. Он обратился к двум своим товарищам, ожидавших студентов на крыльце общежития:

— Пойдем вначале к институту, а затем сделаем круг по территории.

Затем сержант повернулся к дружинникам, скептически посмотрел на секиры, и вздохнул.

— Слушайте, ребята, — совсем не по командному сказал он с высоты своего роста, — идите немного позади, а? Вам все равно, а нас после такого дежурства весь отдел засмеет.

— Хорошо, — не стал возражать Дима. Его даже устроило предложение сержанта. Идти вместе с полицейскими не очень-то хотелось. О чем с ними можно поговорить, о качестве разных видов наручников или что у них там имеется?

Они так и пошли. Впереди три грозных омоновца, а позади три странных секироносца. Народ, которого становилось на улицах все больше, с интересом приглядывался к студентам. Мише и Володе было как-то неудобно, словно без штанов вышли, а Дима приветливо улыбался, подчеркнуто грозно сжимая металлическую трубу. Широкое лезвие секиры сдерживало прохожих, чувствовалось, кое-кто не прочь бы отпустить пару шуток. Другие, впрочем, смотрели на них одобряюще, видя своих защитников, а одна старушка осенила крестным знамением.

Вскоре они освоились, стало даже интересно. Патрулировать по улицам, изображая спасителей человечества, им в своей жизни еще не приходилось. Но через час грязь, мокрый асфальт под ногами и дождь сделали свое. Миша откровенно стал поглядывать на часы, хотя до конца было еще три часа с копейками. Орчья опасность в плотном окружении прохожих казалась нереальной. Все выглядело слишком мирно, чтобы ощущение опасности подавляло неудобство намокшей одежды.

— Мишка, достал! — в полголоса сказал Дима после очередного заворачивания рукава куртки.

— На часы смотреть не запрещено, — огрызнулся Миша, — я же иду и не дергаюсь.

— Проклятый дождь, — поддержал его Володя. В левом ботинке уже похлюпывала вода, скоро она окажется и в правом.

Дима конфликтовать с ними не стал.

— Мужики я понимаю, тоскливо. Но вы не расслабляйтесь, время как раз для орков, там часики не помогут. Вот появятся из-за угла…

Дима не договорил до конца, оцепенело смотря на этот самый угол, из-за которого действительно нарисовался орк. Он был высок, за два метра, широк в плечах и держал в руках угрожающего вида дубину. Телевизор не передавал его истинных размеров и несущейся от него угрозы. Накаркал!

— Ложись, — дико заорал Миша, пришедший в себя первым. В нем сработал первобытный рефлекс спрятаться, скрыться от надвигающейся смерти. Так его дикий предок как кошка взлетал на дерево при виде стаи волков. Он рванул на себя товарищей, налегая телом. Студенты рухнули в придорожную канаву, больно ударившись о ее забетонированный склон.

— Ух, — озвучил Володя свое падение. Он оказался в самом низу кучи малы, и его организму это совершенно не понравилось. Особенно пострадало левое плечо. Хороший синяк обеспечен.