Майя сама не понимала, почему никак не заткнется. Грейс ей нравилась. Грейс – нормальная. И не делает ничего плохого, просто везет ее на встречу с братом, а по пути еще и кофе купила. Однако точно так же Майя вела себя и в прошлый раз, когда Грейс впервые оказалась у нее дома. Слова сыпались из нее пулеметными очередями, она трещала и трещала, насмехаясь над родителями и Лорен, не давая Грейс вставить ни словечка. Пожалуйста, полюби меня, транслировала она. Пожалуйста, стань мне другом.

Друзей у Майи практически не было. Несколько девчонок, знакомых по школе, да и те лишь здоровались с ней в коридорах и изредка болтали перед началом урока, пока не пришел учитель. В старой школе она отучилась с первого по восьмой класс, и в то время они с Лорен были неразлучны. Даже одевались одинаково. Зачем иметь много друзей, если есть Лорен?

Все изменилось с переходом в девятый класс, когда они с сестрой вдруг оказались в разных школах, и Майя почувствовала себя чужой в окружении девочек, которые учились вместе чуть ли не с детского сада.

Мамино пристрастие к спиртному не позволяло Майе приводить подружек к себе домой после уроков, приглашать их на пижамные вечеринки или тусовки у бассейна. За несколько лет Майя не завела ни одной подруги. Исключением стала лишь Клер, но даже она бывала у Майи в гостях крайне редко.

Немало школьных завтраков ей пришлось съесть в одиночестве в первые месяцы. От звуков девчачьего хихиканья у нее по коже бежали мурашки. «Надо мной смеются?» – мучилась вопросом она.

Как выяснилось, Майя была не единственной гомосексуалкой в школе, ее никто не обижал и не дразнил, однако она совершенно не знала, как проявлять дружелюбие. Можно ли обнимать одноклассницу, здороваясь, или она решит, что Майя к ней подкатывает? Быть самой собой – стремно? В общении с Лорен это не имело значения, а в новой школе Майя «закрылась», стала прятать нежность за сарказмом, пока сарказм не вошел в привычку, не стал ее второй натурой.

– Ты всегда такая? – перебила Грейс. – Нет, правда? Потому что если всегда, клянусь, я остановлю машину и запихаю тебя в багажник!

Майя невозмутимо глотнула кофе. Грейс сильно ошибается, решив, что она первая, кто угрожает закрыть ее в багажнике за хамское поведение в поездке.

– Какая «такая»?

– Бесячая.

Майя пожала плечами и отвернулась к окну.

– Ага.

– По-моему, тебе стоит сократить потребление кофеина.

– Ты просто не привыкла иметь сестру, – заявила Майя. Привалившись к спинке сиденья, она закинула ноги на приборную доску. Грейс их сбросила.

– Слышала? Ты только что назвала меня сестрой.

Майя изобразила вздох счастья.

– Глазом моргнуть не успеешь, как мы с тобой отправимся в «Сефору» за косметикой, будем болтать о парнях – то есть ты будешь, – и меняться шмотками. Как в кино. – Она сделала еще один глоток фрапучино. Напиток достиг того идеального состояния, когда мороженое растаяло, а сахар и кофеин, слившись воедино, обеспечивают восхитительный виток адреналина. Еще пять минут, и Майе наверняка хватит энергии долететь до Луны.

– Шутишь?

– Насчет обмена шмотками? Нет, просто преувеличиваю. – Взгляд Майи переместился с обуви Грейс (шлепанцы из «Таргета»; у нее такие же, только синие) на джинсы (чересчур велики – куда это годится?) и наконец на джемпер (наискучнейшего бежевого цвета). – Но если соберешься прикупить одежек, могу помочь. Лорен я уже помогла. Прямо-таки изменила ее жизнь.

– Можешь замолчать?

– Я только хотела сказать…

– В багажник. Немедленно.

Майя вскинула руки в защитном жесте.

– Ладно, ладно, буду сидеть тихо. Держать рот на замке. Может, даже что новое узнаю по Общественному радио. А, вспомнила!..

– Пять минут, – взмолилась Грейс. – Помолчи хотя бы пять минут!

– Но…

– Майя, честное слово…

– Нам сюда, – ткнула пальцем в окно Майя.

– Что? Вот черт! – Грейс лихо развернулась через четыре полосы, удачно избежав столкновения с двумя машинами и нулем полицейских.

Натужно гудя мотором, автомобиль устремился к съезду с шоссе. Майе пришлось схватиться за дверную ручку, однако, поймав свое отражение в зеркале заднего вида, она обнаружила, что улыбается во весь рот.

– Так-то лучше! – заорала она. – Трюк из «Форсажа»!

Грейс выразительно посмотрела на сестру.

– Все, все, уже заткнулась. – Майя притворилась, что закрывает рот на замок и выбрасывает ключ.

Для субботнего дня на пляже было многолюдно. По мере приближения к Центру искусств автомобиль ехал все медленнее и под конец уже почти полз.

– Дурацкие пробки, – выругалась Майя, но под грозным взглядом Грейс тут же умолкла. По правде говоря, ее еще ни разу не запирали в багажнике. Кто знает, на сколько у сестрицы хватит терпения? Молчание – золото, это точно.

Когда они припарковались, был почти час дня. Вылезая из автомобиля, Майя застонала.

– Да брось ты! Меньше полутора часов ехали, – сказала Грейс, щурясь на солнце.

Не могла очки от солнца надеть? – подумалось Майе.

– Пофиг. Я молода и еще расту. По крайней мере, надеюсь на это. – Она довольно болезненно относилась к своему росту. (Хорошо, к разнице в росте с Грейс.) – Угу, кругом шедевры искусства.

– Хочешь сказать, название «Центр искусств» – не просто хитроумная маскировка?

– Эй, сарказм – это мое поле! – Майя перекинула сумку через плечо.

Грейс хлопнула водительской дверцей и подергала ручку, проверяя, что машина заперта.

– Какой еще сарказм? Просто я… – начала она.

Майя опустила очки на нос и испытующе на нее посмотрела.

– Просто я нервничаю, – вздохнула Грейс.

– Я так и подумала, когда ты пригрозила упаковать меня в багажник, – фыркнула Майя.

– Я… – Грейс набрала полную грудь воздуха и встряхнула кисти. – Ты на самом деле ни капельки не волнуешься?

Пожав плечами, Майя запулила пустой стакан из-под кофе в урну. Дать определение своему чувству она бы не смогла, знала лишь, что оно ярко-оранжевое, как предупреждающий знак, как вопрос.

– Вообще-то нет. Лично я мыслю так: если мы видим здоровенного придурка или, там, маньяка какого-нибудь, всегда можно сказать: «Ой, вот ведь незадача, лаборатория перепутала результаты ДНК-теста. Пока, крокодильчик!» А потом заблокируем его в телефоне и почтовом ящике. Ух ты, гляди, кит из фантиков от жвачки! Классно.

Проследив за взглядом сестры, Грейс убедилась, что кто-то действительно смастерил целого кита из оберток от жевательной резинки.

– Значит, ты готова обрубить связь с родным братом? И со мной так же могла поступить?

– Да, но только если бы оказалось, что ты чокнутая, которая водит машину то как старуха, то как профи из «Форсажа» и при этом слушает Национальное общественное радио.

Поскольку выражение лица Грейс не изменилось, Майя предположила, что интерес сестры к ее чувству юмора носил временный характер.

– Шучу, шучу, – снисходительно проговорила она. – Все, идем восстанавливать родственные связи!

Оплатив входные билеты («Скидка для членов семьи и друзей предоставляется?» – осведомилась Майя у кассира), девушки вошли в Центр искусств. Внутри было душно и многолюдно, и чтобы отыскать информационную будку, потребовалось несколько минут.

Майя бочком подошла к будке, сдвинула очки на лоб и поздоровалась с пареньком в окошке:

– Добрый день. Не подскажешь, где найти Хоакина?

Парень кивнул.

– Там, в палатке с глиняной посудой.

– Глиняная посуда, значит. О-о, это так по-настоящему. – Майя перевела взгляд на Грейс. – Прямо весь в меня.

Грейс шагнула вперед, полностью оттеснив сестру от окошка.

– А где эта палатка?

Паренек показал пальцем поверх головы Грейс на центр помещения.

– Ориентируйтесь на детскую очередь, не ошибетесь.

– Спасибо, ты душка, – сказала Майя.

– Погодите! Вы его сестры?

Майя рванулась обратно к окошку.