Мишка занималась расследованиями давно и еще в начале своей карьеры поняла, что нужно выстроить канал связи, по которому к ней смогут поступать просьбы о помощи. Обычная почта не подходила, потому что там не было возможности нормально сортировать письма. Тогда Мишка обратилась к своему другу Никите, который хорошо разбирался в компьютерах и телефонах, и Никита предложил ей использовать «Лабиринт». В этом приложении, внешне похожем на все остальные мессенджеры, Мишка смогла с Никитиной помощью настроить алгоритм, который задавал любому обратившемуся несколько вопросов и, только получив положительные ответы, направлял заявки Мишке во входящие.

Сперва алгоритм спрашивал, почему заявитель не обратился в полицию, и предупреждал, что Мишка находится в постоянном контакте с несколькими следователями из московской полиции. Потом, если заявитель не разрывал контакт после первого вопроса, спрашивал, знает ли он участников преступления лично. Мишка не рассматривала дела, о которых сообщали лица, не знакомые с ситуацией из первых рук. Если и на этот вопрос человек отвечал положительно, алгоритм спрашивал, есть ли у него какие-то доказательства совершения преступления. Мишка иногда, по просьбе знакомого, могла взяться за дело, в котором не имелось никаких улик, но к ее «Лабиринту» имели доступ совершенно случайные люди, а ввязываться в историю, где ей придется искать, например, чемодан денег, о существовании которого известно только со слов его «хозяина», Мишке не хотелось.

Первое дело о краже оказалось именно таким: на третий вопрос алгоритма человек, зарегистрированный в «Лабиринте» под ником hohel, сказал, что имеет «точные даные о похищение бабушкиного кольца», а в пояснении написал, что «семейную религвию было запрещенно фоткать», поэтому опознать ее может только он сам. Алгоритм, видимо, смутила малограмотность hohel-a, и он побоялся не пускать его к Мишке. Со спокойной душой Мишка отправила мошенника в спам.

Вторая кража была настоящая, с доказательствами, но неинтересная. У студентки МГУ украли ноутбук, и она предполагала, что Мишка воспользуется своими связями, чтобы найти компьютер на подпольных московских рынках. Мишка посоветовала ей пройтись по общежитию и посмотреть, нет ли ноутбука у кого-то из знакомых. В ответ студентка обиженно промолчала.

Изменами Мишка обыкновенно не занималась, но в этом ключе алгоритм был пока недоработан. Молодой человек, скрывающийся за ником pushkinjr, писал, что его девушка связалась с каким-то Владиком из другой группы, но не признаёт этого. Сперва Мишка хотела молча отправить его в спам, но потом сжалилась и скинула ссылку на телеграм-канал «Любовь и я», в котором какая-то студентка филфака раскладывала по полочкам все возможные проблемы современных отношений. Пушкину явно нужен был терапевт, а не детективка.

Последнее непрочитанное сообщение во входящих выглядело так: «Здравствуйте, меня зовут Софья. Вас мне посоветовал друг, АС-2, сказал, что вы поймете. У меня случилась странная история, и я не знаю, что мне делать. Моя однокурсница и подруга, Катя, сегодня упала под поезд метро. На станции „Кропоткинская“, около двух часов дня, вы можете это загуглить. Я в это время была на занятиях в университете, на семинаре по лингвистике. Это важно, у меня не было с собой телефона. Я считала, что забыла его дома, на зарядке. Когда я пришла домой, телефон лежал на кухонном столе. Видимо, его кто-то брал, потому что у меня в инстаграме появилась фотография, которую я не выкладывала. Более того, я ее не делала. Я прикрепляю ее к сообщению. Девушка – Катя, а руку я опознать не могу. АС-2 сказал, что вы помогаете тайно, не делясь информацией с полицией».

Мишка прервала чтение и загрузила фотографию, скриншот поста из инстаграма. На квадратном снимке была изображена девушка в черной кофте, тянущая руку к камере в стиле «follow me». Посередине фотографии ее пальцы встречались с рукой фотографа. Девушка улыбалась, тянула фотографа к раскрытым дверям вагона метро. Мишка присмотрелась к плитке, определила станцию – «Библиотека имени Ленина». Внешность у девушки была незапоминающаяся: волосы русые, длинные; глаза, кажется, карие; губы и нос не выпирающие, обычные. Мишкиным вниманием завладела рука фотографа. Тонкая, скорее женская, незагорелая. На запястье – черный акриловый браслет. Закончив изучать фотографию, Мишка дочитала сообщение: «Я скрыла фотографию из общего доступа, но она осталась у меня в архиве. Я с удовольствием встречусь с вами, чтобы рассказать все что могу. Вам, наверное, захочется узнать, кто имел доступ к моей квартире, – список я вам предоставлю. Спасибо, Софья».

«Какая умная, – подумала Мишка, щурясь. – А почему ей не пришло в голову, что украсть могли не телефон, а только аккаунт?»

Все же было интересно. Мишка ответила Софье: «Давайте встретимся, завтра в десять утра, если вы можете, на Китай-городе в переходе, где музыканты. Я буду в красной жилетке, спутать сложно».

Кроме того что в «Лабиринте» наступило затишье, был еще один важный аргумент в пользу того, чтобы хотя бы поговорить с этой Софьей. АС-2. Арт Псков, студент и друг семьи, ученик дяди Миши, художник. Цифра «2» указывала на то, что в их обмене помощью очередь остановилась на Мишке. Сперва она помогла Пскову с раскрытием сложной коррупционной схемы приемной комиссии, которая никак не хотела брать его в вуз, несмотря на рекомендацию все того же дяди Миши. Потом Арт помог Мишке с опознанием нескольких рисунков в деле об убийстве студийной модели. И вот теперь он решил призвать ее на помощь этой Софье. Если бы Арт не считал дело стоящим, то не стал бы давать свой позывной, а просто скинул бы Софье ссылку на Мишкин «Лабиринт».

Софья ответила почти сразу: «Спасибо большое, буду».

Мишка вздохнула и убрала телефон. До «Водного стадиона» оставалось две остановки, и ей нужно было подготовиться.

Вершик еле-еле признал Адриана, которого почти всегда видел дома, где духовник одевался иначе. Сейчас на нем были черная рубашка с коротким рукавом и такие же черные джинсы. Под темной бородой виднелась серебряная цепочка. Вместо домашнего креста, тяжелого, на духовнике был маленький серебряный крестик, который иногда поблескивал в вырезе рубашки. Сам Вершик был одет неброско: обычные, чуть потертые джинсы и футболка с застиранным принтом.

– Ну все. – Адриан помахал незажженной сигаретой. – Я теперь поеду в Обитель, а тебе оставляю Москву. Твой будет город, пока временно, а там, может, и благоволение дадут, сделаем тебе лик.

Вершик только кивал, слушая духовника. Он был уверен, что благоволение будет получено, потому что, кроме него, никто на этот гнилой удел не претендовал. Да и Адриан вроде бы его за все простил, а значит, мог замолвить слово. Вершик чувствовал, что телефон в кармане вибрирует звонком, но не хотел перебивать наставника и терпел. Терпение ему всегда давалось легко.

«Хипстер, – думал Вершик, продолжая разглядывать наряд духовника. – Образ с плаката в молельне. Только без бублика на голове. Почему? Волосы пока не отросли».

Плакаты в молельне были красивые, завораживающие. Их полагалось рассматривать и разбирать по частям: почему человек так одет? о чем он думал, когда выбирал одежду? как он будет себя вести? Земных людей было нетрудно узнать – но трудно понять. Для этого требовалось изучить все хитросплетения их характеров и желаний.

Вершик хорошо запомнил одно задание, которое ему дал отец на уроке английского языка:

Полагалось пересказать текст на английском, добавив описание одежды обеих героинь. Именно выполняя это задание, Вершик впервые ощутил исход в земное. Будто бы весь мир вокруг сделался прозрачным, а под ним проступило все то, что он выучил на уроках. Вершик смотрел на двух девушек сверху вниз и отчетливо видел их простые мысли, неуклюжие отношения и наивные заблуждения. Потом уже он посмотрел один сериал, в котором персонаж мог обменять половину своей жизни на то, чтобы узнать истинное имя другого человека. «Очень похоже, – подумал Вершик, глядя на плоский экран, вмонтированный в стену молельни. – Вот что значит исходить в мир».