Отчётность, как полагается, противоречила сама себе, так что Аманда вскоре погрузилась в неё с головой.

Забежал Андрей Андреевич, пожаловался, что четверо внуков в одном его доме — явный перебор, и спросил, не найдётся ли для него какой-нибудь работы. Желательно срочной и на весь день. Над ним посмеялись, и Аманда поделилась половиной работы.

Голоса привычно гудели. Аманда проверяла строчку за строчкой, внося исправления и оставляя пометки. Не сразу она ощутила на себе пристальный взгляд. Подняв голову, она успела заметить, как миссис Китт быстро отворачивается и возвращается к прерванной беседе с Шураком. Во второй раз взгляд, буквально пытающийся прожечь её насквозь, принадлежал миссис Лутон. И даже Андрей Андреевич нет-нет, да и поглядывал на неё с непривычным интересом. Захотелось подойти к зеркалу и убедиться, что всё в порядке. На всякий случай Аманда провела пальцами по волосам, проверила пуговицы на блузке, но ничего не обнаружила.

В следующий раз, столкнувшись с любопытством миссис Лутон, она спросила спокойно:

— Вы что-то хотели мне сказать? Я уже почти закончила с отчётом.

— Нет-нет, — тут же сказала женщина, пододвигая к себе пустую чашку из-под чая.

Аманда знала, что означают такие взгляды и реакции. Это буквально переводилось как: «Про тебя ходят интересные разговоры, но мы слишком вежливы, чтобы задавать прямые вопросы».

— Я предполагаю, — произнёс Шурак, хотя его антенны выражали несомненную уверенность, — что сведения о ваших отношениях с послом Вулкана, мисс Грейсон, попали в разряд сплетен. Но поскольку в человеческой культуре их обсуждение считается неприличным, коллеги умалчивают о своём любопытстве.

Аманда мысленно поаплодировала. Как же виртуозно он сочетал знания о человеческой культуре со статусом инопланетянина. Невозможно было обвинить его в нарушении хоть каких-то культурных норм — в конце концов, эмпатическим расам сокрытие информации всегда давалось непросто. При этом, конечно, Шурак точно знал, какой за его словами последует эффект и рассчитывал на него.

После нескольких восклицаний в духе: «Ох, ну, нельзя так!» и «Шурак, зачем же вы? Мисс Грейсон будет неловко», — все взгляды обратились к Аманде. Больше не было нужды скрываться, и она читала на лицах коллег отчаянное любопытство.

Зачем это было нужно Шураку? Глядя на Аманду, он излучал доброжелательность, то есть это не была мелкая недостойная месть за что-то неведомое. Он был уверен, что действует в её интересах.

— Неужели правда, мисс Грейсон? — спросила мисс Чжао, отчаянно краснея.

— Не то чтобы я планировала пресс-конференцию, — неуверенно сказала Аманда, — и я понятия не имею, что именно можно говорить, учитывая статус посла Сарека.

— Но это правда! — с нажимом сказала мисс Чжао. — Это-то можно сказать?

— Наверное, правда, если вы так утверждаете, — Аманда улыбнулась, поймав взгляд Шурака и заметив, как мелко подрагивают его антенны. — Простите, мне нужно отдать отчёт.

И под этим предлогом она благополучно слиняла из учительской, отобрав падд у Андрея Андреевича. Не успела она пройти и несколько шагов по коридору, как услышала мягкий стук двери. Обернувшись, она увидела Шурака. Подойдя ближе, он протянул руку, забирая один из паддов, прислонился плечом к стене и принялся дочитывать отчёт. Аманда со вздохом вернулась ко второму. Разделавшись с ним, она спросила:

— И зачем вам нужен был этот цирк?

— Чтобы снять напряжение, — отозвался Шурак, вполне по-человечески пожимая плечами, — и показать вам, что вы находитесь в центре внимания.

— Да я и так заметила, — поёжилась Аманда, — но спасибо. Наверное, правда, легче, когда все знают, что я знаю про их любопытство. Не то чтобы это было приятно. Кстати, — она подняла голову от падда и нахмурилась, — что за сплетни с учениками? На днях дети сообщили мне, что вы считаете, будто я скоро выйду замуж.

Шурак предсказуемо не смутился и ответил:

— Они задали прямой вопрос о том, что я думаю, конечно, я сказал правду. Да и не было смысла искажать вербальный ответ, если учесть, что по вашему предмету дети очень хорошо подготовлены. Вы закончили? Думаю, стоит оставить падды у директрисы Кравчик.

— Давайте. А потом уйдём отсюда, если не возражаете?

— Вы хотите со мной о чём-то поговорить, мисс Грейсон, — угадал Шурак. — Конечно, я не возражаю.

Они занести отчёты в кабинет директрисы, Аманда оделась, а Шурак напомнил, что по его меркам на улице слишком жарко и он уже в терморегулирующем костюме. На улице стоял лёгкий мороз, порошил снег. Сунув руки в карманы куртки, Аманда несколько шагов прошла в молчании, а потом спросила:

— Вы что-нибудь знаете о вулканских ментальных практиках?

Шурак, который отставал на полшага, держась у неё за плечом, уточнил:

— Вы имеете в виду конкретную практику, не так ли? Ту, которую они называют связью в контексте брачных или партнёрских отношений. Моё предположение верно?

— Как всегда, — вздохнула Аманда, — да, именно связь меня и интересует.

Кивнув на небольшую чайную, она свернула к ней. Вскоре они расположились за столиком, Шурак заказал себе крепкий кофе, Аманда выбрала зелёный чай. В желтоватом сумраке, под спокойную музыку такой разговор было вести приятнее. Хоть немного.

— Разумеется, — проговорил Шурак, — все детали может рассказать только человек, состоящий в связи с вулканцем. Но их не так уж много, и почему-то они не стремятся делиться подробностями.

Тон Шурака оставался дружелюбным, но Аманда заметила, что его антенны покачиваются из стороны в сторону — тревожный знак.

— Это близкий и интимный контакт. Конечно, в зависимости от вида взаимодействия его интенсивность меняется, от, насколько я знаю, полной открытости в моменты совокупления до практически полного исчезновения в моменты физического удаления друг от друга или при поднятии щитов. Но главное, — Шурак посмотрел на Аманду из-под высоких надбровных дуг, — в этой связи вы всегда будете ведомой, мисс Грейсон.

Посол Сарек в любой момент сможет закрыться от вас или даже полностью перекрыть канал в обе стороны, а вам останется только принимать установленные им условия.

Сложив пальцы домиком, Аманда отвела взгляд в сторону.

— Вулканцы — народ этичный, — проговорил Шурак, — это известно. Но они обладают собственными характерами, и я должен сказать, что посол Сарек — не самый, простите, безопасный представитель своего вида.

Аманде почему-то вспомнился поломанный стол, и она с улыбкой покивала. Да уж, назвать Сарека безопасным всё же язык не поворачивался.

— О нём много говорят в том числе и в нашем посольстве. Он любопытен куда больше допустимого, он интересуется человеческой культурой. И у него репутация персоны, которая добивается своей цели.

— Вы говорите об этом так, словно это плохо, — заметила Аманда, боковым зрением замечая движения антенн. — И как будто вы от чего-то меня предостерегаете.

— Так и есть, — разумеется, и не подумал солгать Шурак. — Вам известно понятие… простите, мой вулканский не безупречен, kashek’at k’la’sa?

— Мой куда хуже, я не справляюсь с их шипящими. Первый корень — «разум», второй я не знаю.

— Они не любят переводить на стандарт всю терминологию, связанную с телепатическими контактами и личными отношениями. И всё же точнее всего будет перевести k’la’sa как «насилие».