Выходной день Аманда решила посвятить собственной научной работе — статья, касающаяся специфических форм языкового стандарта, использующихся разными расами в разговорной речи, сама себя не напишет. Возни было много, но занятие оказалось приятным и в некотором роде медитативным. Не возникни в планах на завтра поездка, наверное, Аманда предпочла бы общество самостоятельной работе. Но перед встречей с разговорчивой Розой и гиперактивным улыбчивым Фрэнком тишина была необходима.
С большим сомнением, когда стемнело, Аманда надела тёплую одежду, непромокаемую куртку, высокие ботинки — и вышла из дома. Это казалось глупостью, бессмысленной пустой затеей. Казалось ровно до тех пор, пока на площади у фонтана она не увидела посла Сарека, застывшего уже знакомой статуей под проливным дождём.
В этот раз они не разговаривали — обменялись приветствиями, и всё. Аманда села на лавочку. Посол стоял в стороне, немного подняв голову вверх. Вода заливала его лицо, стекала по длинному носу, но он не шевелился даже для того, чтобы её стереть.
Мысли исчезали из головы, делалось спокойно и очень уютно, несмотря на холодный дождь. Когда волосы Аманды промокли до того, что их можно было бы выжимать, посол повернулся, сообщил ровным тоном, что дальнейшее пребывание в данных температурных условиях может угрожать её физическому состоянию, и они попрощались.
Из личного дневника наблюдений посла Вулкана на Земле Сарека
Звёздная дата: 134340.93
Дата по земному календарю: 2226.09.09, 22:23:18
…
ж) Системный сбой в репликаторах привёл к тому, что 21,4% сотрудников посольства получили отравления, не угрожающие их жизни, но приведшие к ухудшению состояния здоровья.
Сегодня я вёл приватную беседу с мистером Теодором Ройсом. Он тоже обратил внимание на череду неприятных событий, затронувших наше посольство, и сказал: «Главное для нас всех сейчас — это сохранить хорошие отношения. Пожалуйста, не судите обо всех людях по тем нескольким ксенофобским придуркам, которые на вас нападают. Мы их поймаем и накажем по всей строгости». Я ответил, что не имею пагубной привычки экстраполировать суждение об одном представителе вида на всю популяцию, это было бы нелогично. «А уж в этом вас точно нельзя заподозрить», — с улыбкой заметил мистер Ройс. По моему наблюдению, из всех известных мне чиновников Земли мистер Ройс более всех остальных заинтересован в том, чтобы мы как можно быстрее начали технологическое сотрудничество. И это объяснимо — именно ведомство мистера Ройса курирует всю проводимую землянами добычу дилития. С его стороны желать развития технологий — логично.
«Балена — старый консерватор, — пояснил он. — В целом, вы ему нравитесь и он заинтересован в нашем сотрудничестве не меньше, чем я. Но он не любит принимать решения быстро. Не говоря уже о том, что он дорого заплатил бы за то, чтобы технологии разрабатывались на Земле, а не прилетали к нам из космоса». «Вы полагаете, что вице-адмирал поддерживает ксенофобские настроения?» — спросил я. Мистер Ройс рассмеялся и поправил меня: «Ни в коем случае. Балене плевать, ох, простите, ему нет дела до формы ваших ушей и цвета вашей крови. Но он патриот, и ему не нравится наше технологическое отставание. Впрочем, не берите в голову, мешать он не будет — только не станет торопиться».
После этого диалога я анализировал вероятность того, что именно вице-адмирал Балена может быть тем, кто пытается нарушить работу нашей миссии. Она составляет не более, чем 3,893%.
Также я говорил о сложившейся ситуации с М’Коваром, первым атташе посольства. «Даже если среди людей, народа эмоционального и неоднородного, есть те, кто желают нам вреда, нам надлежит продолжать выполнять обязанности, возложенные на нас Советом», — сказал он, выслушав мои соображения. Я выразил согласие с его мыслями. Также М’Ковар заметил, что пребывание в обществе людей для меня, по его наблюдениям, утомительно. Разумеется, было бы недопустимо с его стороны прямо сказать о том, что в последнее время мой эмоциональный контроль находится не на высоте, но этого намёка оказалось достаточно, чтобы я принял решение больше времени уделять медитации.
Логически, мне также следует прекратить вечернее пребывание под дождём. Но я заметил, что этот процесс способствует упорядочиванию мыслей и остаётся интересным как духовная практика, поэтому намереваюсь продолжать.
Звёздная дата: 134340.95
Дата по земному календарю: 2226.09.09, 22:47:08
(запись удалена)
***
Они расположились на песчаном греческом пляже. Фрэнк умел устраиваться с комфортом, поэтому для них троих был установлен большой белый навес от солнца, вокруг стояли шезлонги, а переносной репликатор был запрограммирован на всевозможные напитки и мороженое. В Новом Париже уже лили осенние дожди, начало холодать, а здесь стояло тепло, и в море при желании можно было окунуться, не рискуя окоченеть насмерть. Фрэнк так и сделал — оставив Розу и Аманду болтать на берегу, он разделся до плавок и бросился в воду.
— Не смотри на меня так, — улыбнулась Роза, поправляя лёгкое светлое платье, — я знаю, как выгляжу.
— Счастливой. Ты выглядишь счастливой, — заметила Аманда. — И тебе очень идёт.
— Это пройдёт, конечно. Но пока даже на работу отправляюсь в мучениях, хочется быть рядом с ним всё время.
— Тогда зря ты меня сюда притащила. Вдвоём этот выходной был бы куда более романтичным.
— Ну уж нет, — Роза протянула руку и сжала пальцы Аманды, — я хотела отвезти тебя на пляж — я это сделала. Да и, знаешь, мне не помешает немного трезвого взгляда.
Они пили кофе с густыми шапками пены. Отдающее в бирюзу море шумело совсем близко. Аманда пришла в голову мысль: что бы сказал посол Сарек, окажись он здесь?
— Расскажу тебе кое-что странное, — произнесла она.
Роза подобралась, посмотрела с любопытством, и Аманда засомневалась. Ей хотелось с кем-то поделиться, но словами этого выразить не удавалось. Словами получалось: «Знаешь, я в компании вулканского посла хожу по вечерам мокнуть под дождём». И это звучало либо отвратительно пошло, либо глупо. Поэтому она завалила Розу теориями Шурака и остальных педагогов о том, что «у Вильфоров обильно умирают», а в вулканском посольстве — явно какие-то проблемы. К счастью, Роза поверила, что именно об этом Аманда и собиралась рассказывать, и активно начала строить версии — кому это всё может быть выгодно и зачем затеяно. Их услышал вылезший из воды Фрэнк. Он отряхнулся всем телом, как собака, подхватил со свободного шезлонга полотенце, растёрся, играя крепкими мускулами, подошёл ближе и сказал:
— Папа считает так же, мы с ним болтали вчера об этом. Хорошо, что вулканцы — те ещё непрошибаемые истуканы, иначе мы бы уже огребли дипломатических проблем, да?
Пожалуй, он прав. Не считая того случая, когда нахалы вторглись в личное пространство делегации и были уложены на пол, вулканцы вели себя в полном соответствии со своими пацифистскими мировоззрениями.
— Жаль того парня, — продолжил Фрэнк, — это они, конечно, перегнули палку… Одно дело — мелкие пакости, а другое…
— Захват школы — отнюдь не мелкая пакость, — заметила Аманда.
Фрэнк тут же извинился.
— К счастью, там никто не пострадал, — добавил он. — Я не о том, что это хорошо. Это ужасно, разумеется. Просто не вяжется всё вместе. Надписи какие-то — и убийства. Разный калибр.
— Это точно, — пробормотала Роза. — Но с меня хватит этих ужасов, и с Аманды тем более.
