Услышав слова Зейнеб, Фехиме прослезилась.

– Мой сынок, как же рада за него. О Всевышний Аллах, мои молитвы услышаны. Каждый шаг в борьбе за жизнь дается с трудом, но я безгранично благодарна тебе, – шептала Фехиме. – Зейнеб, какую прекрасную новость ты мне сообщила, и это перед прилетом Нихан, – сказала Фехиме.

– Нихан? – переспросила Зейнеб. – Значит, она уже знает обо всем?

– Да, Нихан все рассказали, но об этом при встрече, – ответила Фехиме.

Она завершила с дочерью разговор. Фехиме не переставала думать о том, что ее сын уже дышит самостоятельно без помощи аппарата.

В самолете. Нихан, Лейла и Айхан расположились в бизнес-классе. Мысли Нихан уносили ее к любимому раньше самолета. Она не слышала, о чем говорят Лейла и Айхан, тем более стюардесса. Женщина тихо молилась, и ее главным желанием сейчас было – увидеть живого Кемаля. От переживаний полет ей показался очень долгим. Три часа до вылета и три часа в самолете – целая вечность.

Отель в Берлине. После встречи в холле отеля с Фехиме, Лейла и Айхан направились в свой номер. А Фехиме решила проводить Нихан до ее комнаты.

– Мама Фехиме, мне рассказали, почему скрыли от меня правду. Я теперь понимаю, чего это вам стоило. Как бы ни было тяжело осознавать, что все эти годы я была лишена возможности находиться рядом, все же я начала дышать по-новому. И я очень надеюсь, что наша жизнь с Кемалем только начинается. Я хочу поблагодарить вас и всех тех, кто причастен к выздоровлению Кемаля.

– Доченька, любящая мать так поступает, и друзья у моего сына лучшие, хвала Аллаху, – ответила Фехиме. Она обняла Нихан, слезы на их лицах не переставали течь.

– Так, все, – сказала Нихан, – хватит плакать. Я ведь приехала не плакать, я приехала к своему любимому мужу.

Но Фехиме ее перебила:

– Нихан, доченька, посмотри на время. Сейчас три часа ночи, посетителям вход разрешен только с десяти утра, поэтому советую выспаться. Я вижу, как ты взволнована и как бьется твое сердце. Лучше отдохнуть с дороги, а утром, я обещаю, мы вместе поедем в больницу.

Нихан понимала, что Фехиме права. После того как проводила ее, она поудобнее села на кресло. Переживания и перелет очень утомили ее. Пока думала, как обустроиться в номере и распаковать наконец чемодан, женщина вздремнула на этом же кресле.

Берлин. Осеннее утро в Берлине было намного прохладнее, чем в Стамбуле. В коридоре отеля были слышны шаги постояльцев. Это был один из самых красивых отелей Берлина, где повсюду расположены уникальные предметы современного немецкого искусства.

Фехиме постучалась в дверь Нихан. Она заметила, что дверь приоткрыта. Нихан стояла у порога и как раз собиралась выходить из своего номера.

– Доброе утро, мама, – опередила Нихан. – Я собиралась к вам, хотела сказать, что Лейла и Айхан приедут следом. Такси нас уже ждет, – сказала она, закрывая за собой дверь.

Фехиме, видя, что Нихан все делает второпях, спросила:

– Нихан, надеюсь, ты позавтракала?

Но в ответ получила только бормотание. Иначе и быть не могло, потому что Нихан мчалась так, что Фехиме приходилось почти бежать следом.

В такси она все же переспросила Нихан про завтрак, а также про внучку.

– А как поживает моя принцесса, она привыкла к школе?

– Да, мама, ей очень нравится ходить в школу. Вы ведь знаете, она всегда была самостоятельной девочкой, а сейчас любит сама делать уроки, а тем более собирать в школу ранец.

Студия Нихан. В мастерскую все прибыли без опоздания, ведь сегодня был важный день для многих. Все подготовили варианты презентаций для нового проекта. Ясемин, как и все остальные, ждала приезда Нихан. Но, к удивлению Ясемин, Нихан опаздывала, и даже не поступило от нее сообщений с указанием, как она обычно делала. Ясемин, не дожидаясь сообщений, начала звонить Нихан. Абонент был вне зоны действия сети.

Понимая, что нет смысла ждать Нихан и нужно немедленно приступать к работе, Ясемин объявила:

– Прошу вашего внимания. Все, кто подготовил презентацию для конкурса, могут пройти в зал для совещаний. Нельзя терять ни минуты, проект очень большой, нужно успеть по срокам.

Ясемин, надеясь, что Нихан присоединится позже, начала изучать презентации конкурсантов.

Дом Вильдан. Вильдан со своей внучкой Дениз заканчивали завтракать.

– Дениз, душа моя, как тебе спалось у бабушки?

– Хорошо, бабушка, – ответила с грустью Дениз.

– Ну а почему наша принцесса так грустит? – спросила вновь Вильдан.

Немного промолчав, Дениз сказала:

– Я ведь тоже хочу увидеть папу, но я маме обещала, что буду ждать их дома.

– Ну вот, а обещание нужно сдержать. А я еще скажу тебе по секрету одну очень важную вещь, – произнесла загадочно Вильдан, пытаясь заинтересовать свою внучку.

– Какую, бабушка? Скажи, скажи, я умею хранить секреты, – сказала внучка воодушевленно.

– Послушай внимательно: если не будешь так грустить, то мама и папа приедут намного раньше, чем ты думаешь. Поэтому, моя принцесса, доедай завтрак – и в школу, чтобы не опоздать. Видишь, брат Шафак уже постарел, пока ждал тебя, – ответила Вильдан, пытаясь рассмешить внучку.

И ей это удалось. Шафак, направляясь к ним на террасу, поздоровался и, как обычно, взял портфель Дениз.

– Шафак, – обратилась к нему Вильдан, – ты ведь в курсе, что некоторое время Дениз проживет здесь со мной, пока Нихан в отъезде, поэтому в свободное время присматривай за домом, а также не забывай ухаживать за садом. А теперь поторопитесь, Дениз может опоздать в школу.

– Брат Шафак, я потороплюсь, чтобы ты не постарел, – сказала Дениз.

Тут они с Вильдан рассмеялись. Один Шафак был в недоумении и не мог понять, что случилось и почему он должен мгновенно постареть.

Клиника. В больнице Нихан поняла, что сердце начинает биться еще быстрее. Уточнив у медсестры номер палаты, в которую перевели вчера Кемаля, Фехиме и Нихан направились к нему.

– Нихан, дочь, – обратилась Фехиме, – я считаю, что ты одна должна зайти к Кемалю, я сначала загляну к доктору. Она видела, в каком состоянии находится Нихан, что волнение не покидает ее.

– Хорошо, мама, – ответила Нихан.

И вот она стоит у дверей в палату. Нихан мысленно успокаивала себя: меньше эмоций, любимый еще без сознания. Открыв дверь дрожащей рукой и войдя в палату, Нихан поняла, что ее ноги подкашиваются. Перед ней на кровати лежал он – ее любимый, ее душа, ее Кемаль. Из груди женщины вырвался душераздирающий стон, который мог издать человек, карабкающийся на самую высокую гору.

Простояв так почти минуту и наслаждаясь тем, что глаза ее не обманывают, она медленно подошла к кровати.

– Мой Кемаль, – произнесла она так, будто продолжала стонать от боли. Взяв нежно руку мужа, Нихан поднесла ее к губам и поцеловала. – Любимый, ты не покинул меня, ты не оставил одну свою Нихан, – сквозь слезы произносила она. – Душа моя, ты будешь жить, а иначе и быть не может. Если Всевышний не забрал тебя к себе, значит, ему так угодно и нам суждено было вновь увидеться. Мы смиримся с судьбой, – продолжала Нихан, – значит, и этот недуг мы переживем. Ты обязательно очнешься и увидишь свою Нихан, – говорила женщина, а слезы не прекращались.

Положив руку Кемаля, Нихан двумя руками охватила лицо любимого. Она нежно поднесла свои губы к его губам. Ее слезы капали на лицо Кемаля.

– Ды-ы-ыши-и-ит, какое же это счастье, мой Кемаль ды-ы-ыши-и-ит, – протяжно произнесла Нихан, наслаждаясь смыслом этого слова. – Любимый, ты обязательно очнешься, и мы проживем долгую и счастливую жизнь.

Сидя на краю кровати и держа его за руку, она с ним долго говорила.

– Жизнь моя, я очень верю в то, что ты откроешь глаза. Наша любовь очень сильна, даже Аллах это признал. Если он сберег тебя для меня, то мы обязаны быть вместе. Верь в меня, любимый, я исцелю тебя своей любовью.

В этот момент в палату зашла медсестра.

– Госпожа, – произнесла она на немецком, – пришло время плановых процедур.